Перехлестье - Алёна Алексина

- Чем больше ты будешь вспоминать о своих неудачах в любви, об обидах и разочарованиях, тем быстрее услышит тебя Богиня. Справишься?

Она ошарашенно кивнула и опустилась обратно на каменный пол. Ноги не держали. Холод забирался под одежду, и тело бил озноб.

- Ш-ш-ш, - теплый ветер коснулся затылка. - Не бойся.

Зария оглянулась, но никого не увидела и лишь тихонько всхлипнула. Жрица довольно кивнула, видя старания девушки быть несчастной, и отвернулась к книге.

Наследница лантей несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Началось служение. Зария не поднимала голову, не пыталась проникнуться атмосферой благоговения и молитвенного экстаза. Голос Матери лился теплой рекой, завораживал, убаюкивал... Клонило в сон, а в душе ничто не отзывалось на проникновенные слова обряда.

Послушницы пели славу богине трогательно и упоенно, а у Зарии от их протяжных завываний болела голова, а челюсти сводило от зевоты. Сердце же молчало. Молитва лилась за молитвой и вот, наконец, голоса сестер перекрыл могучий грудной возглас жрицы:

- Мы призываем тебя!

Губы не слушались, когда Зария произносила имя Талис. Тело отказывалось отпускать душу. Никогда еще юная лантея не таилась с таким трудом. Но вот веки отяжелели, а глаза закрылись... и тут же распахнулись, на мгновение ослепив присутствующих фиолетовым сиянием.

Матерь воздела руки, не переставая читать молитву, а послушницы одновременно разбили образы богини, образующие круг. Тело Зарии напряглось. Девушка метнулась к выходу из круга, в одну сторону, в другую, но всюду натыкалась на осколки и отступала обратно. Наконец, она замерла, обернулась к женщине, читающей молитву, и расслабилась. Оглядела себя, хмыкнула, щелкнула пальцами.

Ветхое застиранное платье изменилось на новое, красивого голубого цвета, темные гладкие волосы рассыпались по плечам блестящей волной. Еще одно движение руки и возле богини возникло небольшое кресло с низкой спинкой, в которое Талис опустилась с непринужденной грацией. Она не гневалась. Просто ждала, пока пленившие ее закончат песнопения, привязав свою повелительницу к ловушке. А пока те пели, девушка рассматривала покрытые трещинами руки. Исправить или нет? И это голубое платье... Для Талис оно было слишком невзрачным, слишком простым, неподобающим, но, увы, бессмертный дух слишком тесно привязан к человеческому сосуду, а воображение Зарии рисовало единственный достойный наряд - этот.

- Итак, - стоило жрице прерваться, как Талис подняла на нее взгляд, забыв о руках. - Мои верные слуги заперли меня в теле моей же наследницы...

- Ты покинула нас! - шагнула вперед Матерь.

- ...причем вызвали меня не абы где, а в Капитэорноласе, месте, где моя власть слаба.

- Мы брошены и забыты! - голос женщины стал громче.

- ...использовав при этом девочку, которая не подозревает, что мое пребывание в человеческом теле сжигает и убивает смертную оболочку.

- Ты оставила нас одинокими, бездетными и несчастными! - Матерь уже кричала.

- ...и устроить это могла только одна особа...

- Ты подчинилась мужчине! Бросила нас!

- ...Морака снова взялась за старое...

- Своих детей!

- ...и я очень надеюсь, что неправа.

- Что ты ответишь нам, Талис?! - разгневанная пренебрежением, обвинительница выступила вперед, почти касаясь полой одеяния одного из осколков.

- Сами виноваты. Абсурд! Вы не мои дети, - Талис спокойно смотрела на пылающую негодованием жрицу. - Я - ваша богиня. Не мать. Я принимаю ваше поклонение, а не учу уму-разуму. Вы всего лишь слуги у моего престола.

- Слуги? Поклонение?! Ты склонилась перед мужчиной, ты...

- Да, да, да, - богиня развела руками. - Женщины должны стоять во главе всего, мужчины бесправные животные. Все это я уже слышала! Не утомляй меня.

- Что?

- Каждая из вас, рано или поздно взывала ко мне. Каждая чего-то просила. Но ни одна не была готова отдавать. Поэтому все у каждой из вас заканчивалось одинаково - поражением.

- Мы...

- Вы - капризные невесты, которые ждут Единственного, идеального во всем, а в итоге остаются в одиночестве. Вы - женщины, которые мечтают получить сильного мужчину, но при этом хотят подчинить его своей воле, а потом жалуются, что он не покоряется или напротив, становится никчемным. И вы не понимаете главного: пока мужчина боготворит женщину - она владеет им. А если я не отвечаю вам, значит, мне НЕТ ДО ВАС ДЕЛА! А теперь немедленно уберите мусор из-под моих ног, пока я не прогневалась!

Жрица застыла. Она открыла рот, пытаясь возразить, но в голове один за другим всплывали заветы богини, свитки с которыми хранились на алтаре в каждой келье. Такие простые слова:

Будь слабой, ибо в этом твоя сила.

Будь терпеливой, ибо в этом твоя хитрость.

Будь любимой, ибо в этом секрет власти.

Теперь заповеди словно обросли новым смыслом, извлекая на свет все ошибки, совершенные последовательницами богини.

А Талис, вернувшись к изучению рук Зарии, все-таки решила не лечить ранки на коже девушки, так щедро и неосторожно отдавшей ей свое тело.

Шуршание одежд. Жрица преклонила колени, моля о прощении. Кровь Матери Дев должна обагрить хотя бы один из осколков, и тогда та, которую называют богиней любви, сможет покинуть это место.

Внезапный порыв ветра пронесся по залу Капитэорноласа, сбивая старую жрицу с ног. Талис повернула голову к выходу из Храма и нахмурилась, услышав:

- Куда это ты собралась, сестренка?

Грехобор принимает муки

- Хочешь, я расскажу тебе кое-что? - приторный голос Мариосы тянулся, словно патока.

Грехобор уже увяз в ее сладких излияниях и теперь всякий раз, когда приспешница Анары к нему обращалась, готов был застонать в голос. Последние несколько часов и впрямь походили на изощренную пытку - мужчине приходилось не столько лицезреть колдунью, но и, что самое невыносимое, слушать ее.

Анара обездвижила узника заклинанием, достаточно сильным, чтобы исключить попытку побега. Магесса с радостью допрашивала бы пленника сама, но ей пришлось уйти, и тогда в дело вступила Мариоса. И вот уже который час терзала слух Йена и его силу воли.

Глупая девчонка сама не понимала, что хочет. Она то грозила смертью, то невыносимой жизнью, то говорила, что маг сам ей все расскажет, то клялась вытянуть из него сведения против воли, то стращала муками, то (и это было куда страшнее) лаской.

"Я зна-а-аю, как вызнать у мужчины то, что нужно..." - страстно шептала колдунья на ухо пленнику, в надежде, что тот захлебнется от вожделения. Однако Грехобор захлебываться не торопился, и коварная соблазнительница опять досадливо грозила ему страшными карами.

Мало-помалу, устав от глупости происходящего, каменный мешок покинули все колдуны. Заикнуться склочной и злопамятной девке о том, что соблазнять женатого мужика - затея наиглупейшая, они не посмели, но и наблюдать ее ужимки устали. В темнице осталась только Василиса. Она буравила мужа тяжелым взглядом исподлобья и молчала.

- Рассказать? - переспросила тем временем Мариоса. - Я знаю много интересных историй...

Йен вздохнул. Он готов был поручиться, что прослушал уже все возможные интересные истории, однако колдунья все никак не желала иссякнуть.

- Обойдусь, - ответил маг.

Девчонка оживилась:

- Тогда ты поведай мне то, что я хочу узнать.

Узник промолчал.

- Ладно, тогда я все же расскажу кое-что, - пропела мучительница. - Итак, жил на свете маг с назвищем Грехобор. Бедняжечка, каких поискать. Измученный, затюканный, отчаявшийся. Словом, жалкий и никчемный. И вот получило это убожество обручальное кольцо.

Мариоса посмотрела на Василису, сладко улыбнулась, и продолжила:

- Ну и пошел, нога за ногу, искать себе жену. Хотя, понимал, что никому такая размазня в жизни не приглянется. Так вот. Пришел этот ущербный в город. Тащился себе по улице и вдруг услышал мольбы о помощи. Дурак дурака слышит издалека. Вот и пошел наш бездольный странник на выручку себе подобному. И вдруг навстречу нашему затюканному скитальцу кто-то выскочил.

- К чему ты рассказываешь мне о встрече с женой? - спокойно спросил Йен.

- С женой? Не-е-ет. Я рассказываю тебе о встрече с той, которая помешала тебе героически спасти твою нареченную, - ехидная улыбка коснулась губ колдуньи. - Василиса не была тебе назначена. Она должна была стать парой Глену.

Маг не шелохнулся, только переплетенные пальцы засеребрились инеем. Мариоса удовлетворенно хмыкнула.

- Твое кольцо, дубина, предназначалось Зарии. Такой же убогой мыши, как ты.

- Ложь. - Грехобор откинулся затылком к стене, стараясь ничем не выказать паники, стиснувшей горло. - Человек и колдун? Вам никто не бывает назначен! Вы и колец-то не получали.

- Разве я говорила про кольца? - осведомилась Мариоса. - Мы приготовили все. Сильная духом девушка. Сильная магесса. Призрак колдуна поблизости. Так просто - девушка становится колдуньей, встречает колдуна, они влюбляются. Красиво.