Серая Орда - Сергей Фомичев

Доставив очередного спасённого, приятели поспорили.

— Третий, — заявил Быстроног.

— Второй, — возразил старший товарищ.

— Но как же второй, когда третий, — возмутился Быстроног.

— Нет, этого парня мы уже вытаскивали, — устало пояснил Власорук. — Тогда его порвали самую малость, и он вернулся, а вот теперь получил с лихвой. Значит второй.

— И что с того? — не сдавался Быстроног. — Нам урок, какой был? Трижды спасти. А разных, или одного и того же, про то речи не велось… Трижды оно и есть трижды.

Власорук махнул рукой и замолк, не желая продолжать спор.

Ранеными занималась четвёрка колдунов. Вид большинства из спасённых не особенно обнадёживал. Глубокие покусы с синюшными пятнами, разорванная плоть, со свисающими лохмотьями кожи и мяса, вывороченные внутренности. А ещё переломы, разбитые головы и прочие мелочи. Однако колдуны взялись за дело уверенно. В ход пошла и ворожба, и травяные отвары, и крепкие нитки. Кровь останавливали, раны чистили, тех, кто находился в сознании, погружали в сон. Крики и стоны смолкли.

Конница хозяйничала недолго. Утомлённые долгой дорогой лошади не могли бесконечно носиться взад-вперёд по галявине. Потери возрастали с каждым проходом.

Лишившись половины животных и десятка всадников, молодые князья отвели дружины за изгородь. Заруба, пройдясь ещё разок напоследок, отступил с отрядом туда же. Потянулись к лесу и ополченцы.

Некоторое время пространство между стенами не принадлежало никому. Разве что мертвецам и с той и с другой стороны, да ещё мухам, что, учуяв поживу, слетелись и наполнили жужжанием короткое затишье.

Бушуй занялся перестановками. Не слишком потрёпанные боковые отряды пополнили те, что сражались на острие. Весьма кстати пришлись и спешенные дружинники. Вырученные в вылазках стрелы передали овдам. Бушуй не жадничал — девы стреляют метче, а от их коротких кинжалов проку никакого.

Молодые князья кучковались в сторонке, недоверчиво разглядывая мужицкую оборону. К ним подошёл Сокол. В усталых его глазах, казалось, ещё отражались перекошенные лица умирающих. А безрукавка словно впитала в себя всю пролитую за день кровь. Те из княжеских телохранителей, кто не знал чародея, двинулись было наперерез, но знающие остановили их.

Сокол поздоровался разом со всеми, собрался уже о чём-то расспросить, как вдруг увидел Варунка.

— Вот те раз, — больше озадачился, чем обрадовался он. — Кого же тогда отдали орде?

Варунок помрачнел.

— Монахи поймали купца из здешних. На моих глазах его бросили его в Старицу. Ужасная смерть…

— Как же в таком случае орда вышла к Сосновке?

Юноша выдавил улыбку.

— Я научил Палмея, куда следует наступать.

Прознав о возвращении Варунка, прибежал Заруба.

— Лучшая весть для старого Ука! — воскликнул он.

Один из легкораненых был немедля отослан в город с донесением. Дуболому же с парой дружинников воевода наказал глаз с княжича не спускать.

Крысы, наконец, оправились и вновь заполнили равнину. Бурый поток исправно поставлял замену убитым тварям. Правда теперь, когда численность защитников удвоилась, вплотную к частоколу зверьё не подпускали. Кмети быстро переняли у которовских науку орудовать кнутом. Люди получили возможность меняться, давая отдых рукам.

Если же где кнуты не справлялись, под изгородь опорожнялись черпаки с кипятком. Воду берегли. Её приходилось носить из Сосновки, а нагревать в чём попало. В дело пошли и казаны княжеских дружин, и скромные котелки мещёрцев.

Некоторое время до князей доносился лишь размеренный свист плетей, истошный крысиный визг, да негромкие приказы десятников. Но вдруг воины загалдели — на противоположенном берегу Оки появился предводитель орды. До сих пор лишь Варунок видел его воочию, и только Сокол вполне представлял что увидит. Остальных передёрнуло от мерзкого зрелища.

Голова сполз к реке, и многим показалось, что этот пузырь сейчас качнётся на воде и его унесёт течением. Однако тот крепко держался за дно, а может, и подгребал, отрастив себе какие-нибудь плавники. Его сносило даже меньше чем серых приспешников.

Бушуй свистнул, подавая условный знак. На Оке показался охваченный пламенем корабль. Пылающая ладья, отобранная накануне у нижегородского купца, ткнулась носом в отмель и встала на пути Головы. Прекратив движение, предводитель замер на месте, как будто Ока стала озером, и не было на ней никакого течения.

Ополченский начальник свистнул протяжней, что на сей раз, видимо, означало ударить по-крупному. Лодки, корабли, небольшие плотики, десятки огненных снарядов понесло к переправе. Казалось Голове некуда деться, его неизбежно накроет пылающим валом, сомнёт, сожжёт, выбьет с отмели. Но нет. Проклятый пузырь легко уклонялся от столкновений, иногда отступая, порой ускоряя ход, наконец, целым и невредимым выбрался из воды. Не велик понесло урон и серое воинство.

Перевалив через остатки первого частокола, Голова встал под вышкой и принялся наводить порядок среди приспешников. Действия крыс приобрели большую осмысленность, а потери сократились. Они больше не лезли на рожон, лишь тревожили оборону, нащупывая слабину, а при малейшем противодействии сразу отваливали назад. Около получаса продолжалась эдакая вялая тягучая борьба.

Затишье позволило отпустить часть ополченцев на отдых. Князья разбрелись по дружинам, а чародей, так и не поговорив с ними, вернулся к раненым. Рыжего с вурдами он послал собирать сухой мох, который колдуны использовали для врачевания. На рубеже всё давно вытоптали, поэтому троица отправилась в лес.

Пробираясь сквозь засеку, Рыжий краем глаза заметил, как облезлый крысиный хвост змейкой скользнул в густое сплетение веток. Он вздрогнул, подозвал приятелей. Вурды разворошили завал, открыв за ним небольшую ложбинку.

Крыс там скопилось около сотни. Они спокойно сидели, положив усатые мордочки на розовые лапки. Чинно, рядком, точно поздние бражники по лавкам расселись — думы думают.

— Тоже, видать, утомились, — без злобы заметил Быстроног.

Противники разглядывали друг друга с любопытством. Вурды сотню за угрозу не считали, крысы, видимо, тоже не опасались троицы, и лишь у Рыжего вдоль спины гулял сквознячок.

— Одна здесь такая лёжка? — спросил он. — А если их полным-полно? Если вся засека уже кишмя кишит крысами? К бесу мох! Надо предупредить Сокола.

Не разделяя волнений товарища, Власорук подобрал одного из зверьков и, перевернув на спину, пощекотал светлое брюшко.

— Не хочешь ручного крысёныша завести? — спросил он Быстронога. — Кормить его будешь, на охоту брать. Вон у Сокола пёс какой знатный. Одно удовольствие с таким…