Мы остаёмся жить - Извас Фрай

– бомбы, падения самолётов или захват здания целой армией убийц – когда дело доходит до устранения проблем любыми средствами, терраны никогда не экономят на этом средств. Поэтому, я и встал у окна, наплевав на все правила и на снайперов. Никому ведь неизвестно, что мне – действительно на всё это плевать. И всё-таки, того, что должно было произойти вскоре, даже я не мог предвидеть.

Я увидел, как охрана пытается задержать водителя, остановившегося у дома, в котором меня держали как в тюрьме. А он протягивает им какую-то пластиковую карточку с картинкой, которая есть у них всех. Думаю, излишне говорить, что весь пластик производится на Марсе. Охранникам приходится отвлечься на изучения пропуска ко мне у незнакомца. Пока я смотрел на это, меня внезапно накрыла волна мягких чувств, которые я не испытывал уже много лет. Я уже думал, что они и забыл о моём существовании. Всё будет хорошо – прозвучало у меня в голове, пока внизу происходило нечто странное; мы справимся с любыми трудностями, а наша жизнь обязательно принесёт сладкие плоды; всё образует и станет таким, каким должно быть и все наши надежды и стремления – воплотятся в жизнь. Я помню, как нечто подобное испытывал, когда мой корабль покидал Землю и устремлялся к Марсу чуть ли не век тому назад. Ах, этот лёгкий пьяный ветерок, который каждый раз обманывает меня.

Стоило мне только вспомнить об этом, как всё вокруг моментально исчезло: и комната, и охранники, и даже странный водитель внизу. Остался только я, наполненный тоской и усталостью. Или же просто усталостью – даже без тоски. Всё равно. Именно такие чувства постоянно, по мнению многих, должны испытывать бессмертные; или же испытывали, если бы существовали. Дэжавю и мечта об избавлении от памяти. На самом деле, в мире бесконечное множество того, к чему даже я не успел прикоснуться. А хотел ли? Нет. Меня интересует лишь одна вещь, которая неизвестна ни одному живому существу: возможно ли избавиться от бессмертия? Когда-то, возможно, я знал ответ. И за три тысячи лет, это оказалось единственной действительно важной вещью, которую я забыл.

Неожиданно, в дверь четыре раза нетерпеливо постучали. Все мои чувства моментально заострились, а рука автоматически потянулась к месту, где лежал пистолет. В комнату вошел человек; и первым, что он увидел – это дуло моего пистолета, направленное прямо на него. Но мне пришлось его опустить, как только я разглядел улыбчивое лицо пришельца. Я должен был уже забыть его – и у меня это почти получилось. И вот, оно снова передо мной. Что ему нужно от меня – этому дьяволу?

– Ну, привет, – помахал мне рукой тот, в котором я многое упустил, – говорил же, что мы ещё встретимся. Надеюсь, ты меня ещё не забыл.

– Что ты здесь делаешь? – только и выдавил из себя я, подумывая над тем, что не помешало бы вернуть пистолет в угрожающую позицию.

Мой бывший водитель, всё это время выдавший себя не за того, кто он есть на самом деле, изобразил хмурое выражение лица.

– Почему сразу так грубо?! Я всего лишь зашел вернуть тебе то, что, как я считаю, принадлежит тебе.

– Мне?!

Никакой личной собственности у меня на Земле не было вот уже сотню лет. И прилетая сюда, с собой ничего своего я не брал.

Он достал из кармана свёрток и положил его на стол.

– Я оставлю это здесь, – снова улыбнулся он, – а ты посмотри, что в нём.

– Хорошо. Но как-нибудь попозже – сейчас у меня не то настроение.

– Раскрой его сейчас. Поверь, тебе стоит увидеть то, что в нём. Бояться, что я подложил туда бомбу – самое глупое, что только могло прийти тебе на ум. Мы ведь оба знаем, что так просто тебя не убить.

– Да кто ты вообще такой?!

– Ты меня не узнаёшь? Я – твой брат по несчастью, который всегда был с тобой. Взгляни и всё поймёшь сам.

Я снова поднял пистолет, но всё же подошел к столу и взял оттуда свёрток с чем-то тяжёлым. Развернув его, я чуть не выронил оружие – к счастью, я умею контролировать свои чувства, особенно шок. Это рукоять, это лезвие, залитое этой кровью. Как оно сохранилось спустя столько лет?! В музеях, все предметы того времени напоминают скорее пыль; но этим кинжалом ещё вполне можно было убить. У меня в голове возникли мысли на языке, который ни одному человеку так и не удалось расшифровать – на этрусском.

Передо мной стоял ещё один бессмертный – и я знал, где уже его видел. Неудивительно, что он прошел всю охрану. И только человек с таким же проклятием как и у меня мог назвать кинжал, который убили Гелиона чуть ли не три тысячи лет назад, моим.

Хоть я и всегда гордился своим умением сохранять хладнокровие в любой ситуации, тогда я и вправду потерял дар речи.

– Наконец-то, ты встретился с убийцей, – сказал он, – снова. Я знаю: и тебе, и мне есть о чём поговорить. Но люди, которые сейчас ворвутся сюда – вряд ли дадут нам поговорить в тишине и с глазу на глаз.

Внезапно, весь свет погас и завопили сирены. Я посмотрел на бессмертного, стоящего напротив меня – единственного своего брата и главного врага во все времена, на всех планетах и измерениях. А он всего лишь улыбался.

– А теперь, – едва слышно прошептал он, – будет весело.

Возрождение Третье

Для всех, кто помнил меня и чьи тела уже не первый и не последний век пожирают черви – я останусь привидением. И всё равно, сколько бы раз мне не пришлось умереть, я запомню все их имена. И возможно встречусь когда-нибудь, где-нибудь в другом мире с теми, чьи жизни были мне небезразличны, а судьбы позабыла история.

– Не подходи ко мне, – с едва слышным ужасом сказала она, когда я поднялся с земли с затянувшимися смертельными ранами, иначе я вызову полицию.

– Катя, – сказал я, ещё не собравшись с силами, – Катя…

Она даже не моргала – просто глядела, как у неё на глазах смертельные раны затягиваются. Если я пытался приблизиться к ней на один шаг, то она отдалялась от меня на три. Чтобы понять её, мне необходимо было проделать длинный путь, как до Марса; а ей меня – дальше, чем до ближайшей галактики.

И всё же, как бы ей не хотелось убежать, она оставалась стоять на месте. Либо она была настолько шокирована