Сыновья Большой Медведицы. Книга 3 - Вельскопф-Генрих Лизелотта

Воин находился не на высотке, где расположилось большинство мужчин, чтобы отразить вражескую атаку. Он укрылся в лощине, впереди других. С тяжелыми предчувствиями смотрел он на тучи, что затянули небо, и на разыгравшийся в долине мутный поток. Сквозь гул потока, сквозь шум ливня до Чапы доносились звуки выстрелов. Красный Лис был хитер и воспользовался ненастьем, чтобы незаметно подкрасться со своими людьми. Вот выстрел прозвучал совсем неподалеку от Чапы, и пуля скользнула по его волосам. Ну нет, дорогой Лис, до этого еще не дошло, скальп у Бобра держится не так-то плохо! Курчавый схватился за лук, и его стрелы с зазубренными костяными наконечниками полетели в сторону врага. Он покинул укрытие и под завесой дождя стал перебегать с места на место: пусть они думают, что тут полно воинов. Когда стрелы у него были на исходе, хитрец потихоньку вернулся в укрытие, притаился.

Дождь прекратился, стало светать. Бобер огляделся.

— Что?.. Нет, нет, этого не может быть!

Бобер даже схватил себя за волосы: не спит ли он? Не более чем в десятке шагов от него на траве сидел человек — молодой индеец, до смешного похожий на Татокано, с которого Бобер недавно содрал генеральский мундир. Он сидел скрестив ноги, и капли дождя блестели на его франтоватом проборе, скатывались по лоснящейся от жира коже. Нелепо выглядел этот щеголь.

А что у него из оружия? Ружья или лука во всяком случае нет, а вот нож и палица, кажется, торчат за поясом.

И ничего подозрительного на мокром от дождя лугу. Молодые воины племени, что лежали на порядочном расстоянии от них, ничем себя не выдавали.

Бобер решил сразу же выяснить, в чем дело. Он тихо выбрался из своего убежища и стал подбираться к парню сзади. Он пополз, выставив впереди себя ружье, и то смех разбирал его, то закрадывалась тревога.

Бобер залег позади юнца так, что мог достать до него рукой. Может быть, враги следят и он выдаст себя, если попытается что-нибудь предпринять? Но терпеть этого нахально рассевшегося здесь гуся он тоже больше не мог.

Бобер поднялся на ноги и, обхватив ничего не подозревавшего юнца сзади, медленно уложил его на землю. Тот и не сопротивлялся. Он не дергал ногами, не пытался схватиться за оружие, улегся, подчиняясь Бобру, на траву и смотрел на него. Это и верно был Татокано или, как его звали белые, Эдди.

— Такого со мной еще не случалось, — сказал Бобер и ослабил хватку; потом он совсем отпустил пленника и улегся рядом с ним. — Что ты торчишь тут, как ветка сливы, которая хочет вырасти под дождем?

— Я ждал тебя, — расплываясь в улыбке, ответил Татокано.

— Меня? Ждал?

— Ты сохранил мою генеральскую форму?

— Да ты все-таки непроходимо глуп. О твоей ли форме мне сейчас думать? Как ты попал сюда?

— Я прибежал во время дождя. Фред Кларк — великий Лис, точно объяснил мне, где дожидаться тебя.

Бобер широко открыл глаза:

— Так. Значит, Рэд Фокс был тут, когда завязалась перестрелка, и видел меня?

— Да. Он сказал, что ты смелый воин, и что для меня большая честь получить в жены девушку из твоей палатки.

Бобер даже плюнул, что было нелегко сделать, лежа на спине.

— Так, и потом он послал тебя сюда?..

— Да. Он сказал, что мне нужно остаться с тобой.

— Нужно тебе остаться или нет, это решит Токей Ито, а не Рэд Фокс, понятно тебе?

Генерал заметно заволновался.

— Ты же мне обещал…

Бобер даже начал злиться:

— Но ты же должен был прийти к нам на ту сторону Мини Сосе в будущем месяце, когда истекает срок твоей присяги Длинным Ножам. Что тебе надо у нас сейчас? Посмотри на залитую водой долину. Может быть, ты хочешь переплыть ее?

— Нет, я и не собираюсь переплывать ее. — И «неотразимый Эдди» усмехнулся.

— Наконец-то я слышу от тебя разумные слова, бывший владелец мундира. Я только скажу тебе, что и самому Токей Ито не просто справиться с этими волнами.

— О! О! Значит, он еще не преодолел их?

— Он уже там, на северном берегу! Вам его уже не поймать.

Эдди пожевал губами и повел вокруг глазами.

— Но ведь это трусость, — произнес он немного спустя. — Сам переправился, а вас оставил тут.

Бобер поплотнее придвинулся к болтуну:

— Еще одно такое слово — и оно будет последним для тебя.

Эдди-Татокано совсем был сбит с толку.

— Мы думали, что он еще тут… Тогда бы ты мог с ним поговорить…

— Я буду еще много и подолгу разговаривать с Токей Ито, когда мы все переберемся через Миссури.

— Но вы не переправитесь через реку, потому что Фред Кларк этого не хочет! — Тут Эдди даже стал заикаться, очевидно соображая, как же ему теперь поступить, что говорить, как выполнить то, что ему поручено.

— Посмотрим. Несколько ваших ружей нас не испугают.

— Нас немало и мы сильны! — погрозил франт тоном генерала. — Но к вам мы не питаем зла. — Эдди-Татокано стал говорить быстрее, кажется вспомнив, что от него требовалось. — Вы никому ничего плохого не сделали и можете вернуться в резервацию или идти в Канаду. Фред Кларк не возражает. Фредди — очень большой воин, и ему нужен всего-навсего скальп Токей Ито.

Лицо Бобра исказила гримаса, это не предвещало ничего хорошего. Но юный франт невозмутимо продолжал:

— Да, вы, правда, украли у Длинного Ножа Роуча много мустангов, но это все уладится, если вы вернете их назад. Тогда вы сможете идти куда захотите.

— Без Токей Ито?

— Ну конечно. — Эдди-Татокано расходился все больше и больше — Хитрый Бобер отлично во всем разбирается, поэтому-то именно ему Фред Кларк и предлагает поговорить с Токей Ито.

Бобер мрачно молчал.

— Ты должен потребовать, чтобы он сдался нам. Тогда вы будете свободны. Вы станете нашими братьями.

Бобер все еще не проронил ни слова.

— Теперь ты понял? И я смогу вернуться к вам, как только Токей Ито будет мертв. Он не потерпит меня в ваших палатках. Но если его не будет… Медовый Цветок станет моей женой!

У Бобра в руках оказалась палица.

— Вот! — крикнул он. — Смотри! Это твоя смерть!

Татокано рванулся было бежать, но Бобер схватил его. Один-единственный удар — и жизнь тщеславного предателя оборвалась. Бобер опять заполз в свою ямку и принялся высматривать врагов.

Пока с Бобром происходили эти удивительные и неприятные события, Четанзапа стоял у западной оконечности лога и смотрел на бурные воды реки. Позади Четанзапы, в лагере рода Медведицы, слышалось заунывное погребальное пение по сородичам, павшим от рук белых во время ливня. Пес Токей Ито Охитика подвывал на том самом месте, где мальчики сели в лодку.

Четанзапа обнаружил возвращавшегося пловца раньше, чем собака. Улыбка разгладила складки на его лице. Этот пловец, конечно, был не кто иной, как Токей Ито.

А вот и Охитика заметил. В дикой радости он завертелся на месте и даже отважился было броситься в воду и поплыть к своему господину, однако заметив, что поток уносит его, он тотчас же повернул назад и выскочил на берег.

Токей Ито достиг твердого грунта и вышел на сушу. Вода ручьями стекала с него. Он сбросил руками тину, налипшую на плечи и запутавшуюся в волосах. Медленно пошли они к лагерю, и Черный Сокол сообщил вождю обо всем, что произошло. На берегу стояли еще несколько мальчиков и стариков. С ними был и Хавандшита. Женщины и дети уже не спали и тоже смотрели на вернувшегося вождя. И Грозовая Тучка выбралась из-под своего одеяла и встала на склоне. Девочка боялась упустить хотя бы слово из того, что Четанзапа говорил Монгшонше.

— Хапеда и Часке на том берегу, — сказал он.

И Монгшонша распрямилась, как трава, которую после засухи полил дождь. Грозовая Тучка моментально закрыла лицо руками. Ей было стыдно проявить свою радость, и она убежала. Черный Сокол еще слышал, как она позвала свою подружку Ящерку, чтобы сообщить ей новость. Воин был благодарен вождю за то, что тот доставил мальчиков в надежное место. Но говорить слова благодарности за такие вещи было не принято.

Четанзапа молча смотрел, как Токей Ито обтирался, накинув на себя кожаное одеяло. Уинона приготовила в миске мясо. Это был кусок медвежьей лапы. В зимнее время она не успела испортиться, сейчас же от нее шел легкий душок.