Закат техномагов-3: заклиная Тьму - Джин Кавелос

Потом ответ сам возник в его голове. Уравнение, в котором вообще не было элементов. Заклинание, которое не требовало ничего, при наложении которого не появлялось ни раба, ни господина. Заклинание, которое просто открывало дверь, дверь к сосредоточию тьмы.

Тени дали магам этого троянского коня, и Гален не знал, что было у него внутри.

Возможно, что ничего. А, возможно, там обнаружится даже большее уничтожение.

Не сделал ли он глупость, думая, что от Теней могло в принципе исходить что-либо хорошее?

Он потратил всю жизнь, стремясь к порядку.

Настало время неопределенности. Время хаоса.

Через секунду «Белая Звезда» окажется на оптимальной дистанции для обстрела с орбитальных платформ, и ему придется приказать им открыть огонь. Гален сосредоточился. Визуализировал в самом конце темного, удушающего тоннеля контроля чистый экран.

И на этом экране он написал… ничего.

В самом центре сверкающего, пульсирующего шара, в который ныне превратилось его тело, что-то зашевелилось. Сердце машины сбилось с ритма. Оно неуклюже попыталось восстановить ритм, несколько раз конвульсивно сжалось, а потом застыло, прекратило пульсировать. Теперь оно ровно светило желтым светом. В дальних концах паутины желтоватые нити начали бледнеть, тонуть во тьме, постепенно тьма бесшумно захватывала все новые участки паутины, распространялась к центру, паутина съеживалась. Этот процесс продолжался до тех пор, пока волна тьмы не достигла горящего шара, которым он сейчас был, и этот шар тоже начал бледнеть и сжиматься, будто под действием гигантской черной руки, схватившей его. Рука все сильнее сжималась вокруг него, и шар в конце концов погас.

Спокойствие.

Его собственное сердце конвульсивно сжалось, будто стремясь разорваться, и Гален подумал, что устройство Круга сработало. Но вместо боли вдоль меридианов его биотека разлилось приятное ощущение. Сверкающее, бледно-желтое свечение, которое не жгло, а просто несло в себе приятное, расслабляющее тепло, пробежало вверх по его позвоночнику, свернулось замысловатой спиралью в его мозгу, мягко обняло его за плечи, потекло вниз по рукам. Оно не стремилось куда-то, не жгло, не кипело. Оно просто жило в нем, это странное, приятное тепло исходило из прядей биотека, проникало в его мышцы, ткани, кровь, нервы, заполняло все его существо, смешивалось с ним.

Биотек знал все, о чем он когда-либо думал, все, что он когда-либо чувствовал, все, о чем он когда-либо мечтал. Он разделял эти мысли и хотел показать это Галену. И, как только биотек соединился с ним, он потащил Галена вперед, из бесконечного тоннеля, в который тот отступил, и тащил до тех пор, пока ежовые рукавицы воли, в которых Гален держал себя, не расслабились. Гален одно за другим останавливал выполнение упражнений, стены рушились, и он вышел из тоннеля на открытое пространство, где жило все, от чего он прятался. Теперь он воспринимал свои воспоминания не как угрозу собственному равновесию, а как частицы самого себя, того, кем он был, и он принял их все: боль и красоту, предательство и преданность, ненависть и любовь, удачи и провалы, прошлое и будущее, тьму и свет. Ощущение целостности, законченности наполнило его. Они вместе почувствовали это, ощущения эхом отдавались внутри него, но на этот раз не как мысли и эхо мыслей, или команды и подтверждение команд, а как ощущения единого существа. Биотек был им самим, но был, тем не менее, чем-то большим, чем он. И, одновременно, биотек был более простым, и он возвращал Галена к самым основам: таким элементарным, как протон, таким элементарным, как Вселенная.

Он хотел понять. Вот и все. Он хотел понять.Кто.Что.Почему.Волна чувств разливалась, бледно-желтый свет вырвался из его тела, вошел в простенькие пряди биотека, вживленные в людей-машин, заполнил их. Эти более простые, чем его, частицы биотека не были развиты настолько, чтобы иметь собственные сложные мысли. Но Гален почувствовал, что как-то облегчил их бремя, ощутил исходящую от них волну радости. Теплая волна распространялась все дальше, вверх из глубин За'ха'дума, по тоннелям и шахтам, сквозь каменные пальцы, тянущиеся к небу. И все они было частью его самого, а он был частью этого большого целого. Волна несла с собой ощущение свободы, которое могучим эхом отдавалось в толще людей-машин. Они больше не были рабами Теней.Они тянулись дальше, к солдатам и кораблям Теней, но те частицы биотека оставались вне досягаемости их бледно-желтого света. Хотя они теперь были свободны, Тени по-прежнему порабощали других, и будут продолжать делать это столько, сколько смогут. От Галена бывшие рабы узнали, что следует сделать. И, хотя они хотели жить, еще больше они хотели покончить с творящимися здесь непередаваемыми зверствами. Они объединили свои силы и желания ради достижения цели.«Белая Звезда» достигла оптимальной дистанции для открытия по ней огня, и в этот момент Око отвернулось.

Глава 19

Где-то в вышине «Белая Звезда» на огромной скорости неслась к За'ха'думу. Через тридцать секунд она врежется в поверхность планеты. Настало время завершить выполнение задания. Гален должен удостовериться в том, что Элизару и Разил не удалось удрать в какой-нибудь тайник и в безопасности отсидеться там. Он должен удостовериться в том, что все, что следовало уничтожить, уничтожено. Их самопожертвование не должно быть напрасным.

Люди-машины отпустили его, но связь с ними у Галена сохранилась. Неизвестно, почему, но в физическом контакте необходимости больше не было. Едва Гален подумал о том, не создать ли у себя под ногами платформу, как она возникла сама собой. Он не визуализировал никакого уравнения, но биотек знал, чего он хочет, и тоже хотел этого, причем в то же самое время, что и Гален. Ему не нужно было больше отдавать приказ биотеку, а биотеку – выполнять его и эхом подтверждать свое повиновение хозяину. Идеи возникали одновременно у них обоих. Стоило Галену подумать о том, что надо бы подняться вверх, как он немедленно начал двигаться. Больше не нужно было командовать. Если что-либо можно было сделать в принципе, и они с биотеком соглашались, что это следует сделать, то действие совершалось.

Люди-машины уступали ему дорогу, и он с возрастающей скоростью летел вверх. Гален вынырнул из озера и увидел около берега одиноко стоящую черную фигуру. Элизар, а в воздухе над ним летала Разил. У нее остались всего одна рука и одна нога, а в теле зияли дыры. Едва Гален увидел эту парочку, как они подняли руки, из их ладоней вырвались тонкие, красные плазменные лучи, ударили в него, прижимая к чему-то твердому – к платформе. Враг целился в его сердце. Плазменные лучи вонзались в кожу Теней, заставляя ее вспыхивать тускло-красным светом.

Гален не хотел использовать заклинание уничтожения, не хотел рисковать и еще раз впустить внутрь себя зараженный свет Теней. Ему нужно всего лишь задержать Элизара и Разил в пещере до тех пор, пока «Белая Звезда» не появится. Бомбы сделают за него все остальное.

Элизар послал ему сообщение. «Что ты сделал? Как ты вырвался из Ока? Это невозможно».

В груди Галена жгло все сильнее, Элизар тоже создал платформу и заскользил на ней вперед, на его лице переливались черные и серые пятна. Элизар все еще искал секреты могущества. Ради того, чтобы овладеть этими секретами, он пытал, порабощал, убивал, и первой его жертвой стала та, что могла причинить ему больший вред, чем все остальные, та, чье имя и образ были похоронены Галеном так давно, что это сделало воспоминание о ее потере таким острым.

Изабель.

Гнев волной пронесся по его телу, по телам людей-машин, из которых состояло Око, уже давно наблюдавших за тем, как Элизар и Разил выращивали новый биотек, инфицировали его заразой Теней, и использовали для того, чтобы создать армию.

На равнине, позади брата с сестрой, стояли люди-машины, построившиеся в шеренги. Застыв неподвижно, они ждали приказа. Гален представил себя Оком, почувствовал, что сосредоточил на них свою силу, и отдал им приказ. Люди-машины одновременно с грохотом шагнули, повернулись к парочке.

Элизар и Разил приостановили атаку. Как только их лучи освободили Галена, он упал на землю.

Солдаты подняли руки, прицелились в Разил, в повивальную бабку, присутствовавшую при обращении их в рабов. И выстрелили.

Невероятно, но кожа Теней, закрывавшая Разил, как показалось, защитила ее от множества лучей, ударивших в одну точку, и она, издав победный крик, взмыла вверх. Ее ощетинившаяся остриями фигура сияла тускло-красным светом, и, пока она поднимала руку, цвет быстро сменился на ослепительно-красный.

– Прекратите! – закричала она. – Мои прекрасные дети…

Глухой гул взрыва разнесся по пещере. На каменистую равнину пролился дождь из кусочков плоти, и Разил исчезла.