Король Вемфалии (СИ) - Изотов Дмитрий

Рёв дракона, уже готового пронзить грудь Брема, оставив треугольную рану, неожиданно смешивается со странным звуком, похожим одновременно на собачий лай, волчий вой и человеческий смех. Открыв глаза, Гельгарот вышел из палатки.

— Вот и рыжие шакалы, — стоящий у костра Ратотис указал на силуэты множества зверей, окруживших оазис.

Хищники лежали на песке и смотрели на путешественников светящимися глазами, в которых Гельгарот угадал голод.

— Даже по одиночке каждый из них опасен, — объяснил Ратотис. — Их ярость не знает границ. А уж целая стая может за короткий миг обглодать живого верблюда. От того даже костей не останется.

— Да, — Гельгарот покачал головой. — Не повезёт тем, кто захочет путешествовать по пустыне, пользуясь прохладой ночи.

С восточной стороны небо залилось утренней зарёй. Заметив красную полосу, шакала постепенно покидали границу оазису и терялись из виду в тёмных песках. Когда солнце показало первые лучи, Гельгарот не увидел ни одного зверя. Вместе с Ратотисом он дождался, когда проснутся их спутники. Осиристанские воины угостили попутчиков ячменными лепёшками и виноградом. Даже Берослав с аппетитом съел сочные плоды, но после всё равно попросил кусок мяса.

— Продолжим путь, — объявил Гельгарот, когда все отдохнули после завтрака.

Сложив палатки, путешественники вновь оседлали верблюдов и направились на юг. В центре каравана снова двигался олень Берослава с пленённым Сетифисом, который пришёл в себя ночью. Чтобы не слышать ругательства вора, леший использовал его же маску в качестве кляпа.

— Мы уже на половине пути к Фахрабаду, — Ратотис обернулся к попутчикам.

Герои, уставшие от путешествия по пустыне, с облегчением вздохнули. Караван приблизился к высокому кактус. Берослав насторожился и принюхался. Раздалось глухое карканье. На верхушке растения появился ворон. Соскочив с верблюда, Натанур невольно оказался в хвосте отряда.

— Это он, — произнёс леший. — Живучая тварь.

— Он так и будет нас преследовать, — Гельгарот спрыгнула на песок и обнажил Змееборец.

Натянув тетиву, Лугнуада выстрелила. Но ворон хлопнул крыльями и взлетел, уворачиваясь от стрелы. Пролетев сквозь караван, он направился к Натануру. Вставший на пути Абур ударом кулака поверх птицу в песок. Кронвард принял человеческий облик и собрался метнуть в чёрного рыцаря томагавк. Едва его рука приблизилась к оружию, как джинн схватил полувампира, поднял и со всей силы бросил на землю. Кулак Абура замахнулся для очередного удара, но Кронвард вернулся в птичий облик, напустив вокруг себя облако дыма.

— Я понял, что ненавижу дымных, — Берослав спешился, берясь за копьё. — Уж не знаю, как убить эту тварь. Но как-то точно можно. Я уверен.

Ворон поднялся над отрядом. В его сторону полетели копьё лешего и очередная стрела эльфийки. Но Кронвард вновь увернулся от атак. Приземлившись с правой стороны от каравана, полувампир вновь превратился в человека. Восходящее солнце ударило его лучами в лицо, Кронвард закрылся руками.

— Солнце, — крикнул Ильдрим. — Оно его ослабляет! Здесь ему не победить!

Лугнуада помогла студенту слезть с верблюда.

— Аренаммос палтус! — Ильдрим произнёс заклинание, опустив руки.

Ноги Кронварда увезли в песке. Полувампир стал тонуть как в болоте. Приняв облик ворона он взлетел, но Ильдрим описал руками в воздухе полукруг, и два больших песочных кома вернули Кронварда в трясину. Вернувшийся в облик человека, полувампир беззвучно раскрыл рот и беспомощно вытянул вверх руки. Но Ильдрим делал жесты, словно стучал по ладонями барабану. И с каждым таким ударом Кронвард всё больше погружался в песок, пока совсем не исчез из виду.

— Я не уверен, что убил его, — устало проговорил студент.

— По крайней мере, временно от него избавился, — подбодрил Ильдрима Гельгарот.

Ратотис опустил верблюда, чтобы вновь принять студента. Остальные путешественники тоже вернулись на горбы осиристанских животных. Караван продолжил путь на юг.

С обеих сторон от гостеприимно распахнутых ворот Фахрабада возвышались скульптуры сфинксов. Въезжая в осиристанскую столицу, Ильдрим восхищённо рассматривал этих каменных стражей. Затем внимание студента привлёк выезжавший навстречу торговый караван, состоящий из верблюдов, на чьих горбах покачивались свёрнутые ковры. Фахрабад встретил героев городской суетой и запахом благовоний. Улица шла между рядами домов, построенных из светлого кирпича. На ровных ограждённых крышах хозяйки развешивали яркое разноцветно бельё. В тени финиковых пальм, стоящих на каждом перекрёстке, расположились музыканты, играющие на флейтах. Прохожие изредка кидали им монеты в глиняные плошки.

— Знаменитая река Нерс, — произнёс Ильдрим, когда отряд выехал на каменный мост.

С высоты герои увидели раскинутые по берегам поля, где осирисы выращивали пшеницу и ячмень. Верёвки, натянутые на воткнутые в землю колья, огораживали друг от друга участки, посередине которых были прорытые узкие каналы для орошения. На каждой шестой опоре моста находился подъёмник для зачерпывания воды из реки.

— Нерс наше спасение, — объяснил Ратотис. — Не было бы реки, не было и Фахрабада и всего Осиристана.

На левом берегу расположилась восточная часть города. Мимо отряда слуги пронесли паланкин, откуда с любопытством выглядывала девушка, закрыв тканью нижнюю часть лица. Бережно держа ящик с лекарствами, врач спешил к больному. Группа детей, сжимающих подмышкой восковые таблички с привязанными к ним стилосами1, спешили в школу. Через три квартала герои в сопровождении отряда Ратотиса вышли на базар. Прилавки ломились от нарезанных дынь и арбузов, сверкающего винограда и чашек с финиками.

— Верни! — торговец кричал на обезьяну, утащившую связку спелых бананов.

Пока он гнался за одним животным, несколько других обезьян залезли на прилавок и, схватив каждая по апельсину, с криком побежали по узкому переулку.

— Видимо, в этой стране даже звери обучаются воровству, — усмехнулся Берослав.

Джинны чинили навес над лавкой продавца масляных ламп. Торговец коврами очищал свой товар от пыли. На другом прилавке осирис, приехавший из Шордарры, расставлял фарфоровый сервиз. Воины с ятаганами зорко следили за порядком, готовые предотвратить кражи и грабежи, частые в Фахрабаде.

— Впереди, я так понимаю, дворец фараона? — спросил Гельгарот.

Ратотис утвердительно кивнул, и внимание всех пятерых героев устремились в сторону трёхэтажного здания светло-песочного цвета с пятью золотыми куполами и четырьмя острыми башнями.

— С возвращением, генерал Ратотис, — поклонился молодой страж.

Герои и осиристанские воины спешились. Снова перекинув через плечо связанного Сетифиса, Берослав под удивлённый взгляд Ратотиса, поместил оленя в уздечку.

— Это лесоземская магия? — спросил осиристанский генерал, поднимаясь по лестнице во дворец.

— Вемфальская, — буркнул Берослав.

Стражи удивлённо косились на связанного вора, но Ратотис дал им знак не вмешиваться. Он продолжил сопровождать героев по ковровой дорожке, ведущей в тронный зал. Бритоголовый фараон Рамхатон теребил заплетённую в косичку бороду, вдувая сладкий дым из кальяна. Ему наскучили доклады советников. Он готов был заснуть прямо на троне, но его заинтересовали вошедшие гости.

— Ваше величество, — Ратотис склонился перед фараоном. — Вот те чужестранцы, которых вы приказали доставить к вам. И оказалось, что они сами тоже стремились к вам попасть.

— Кто они? — спросил Рамхатон.

— Гельгарот Делавейн, герцог Своршильдский и студент Академии Ильдрим Сенселио, — генерал указал на героев. — Те, о которых вам писал магистр Ордвилл. С ними её высочество принцесса Лугнуада О'Терлин, дочь короля Дагдалуга.

— Та, которую похитили? — фараон вновь задал вопрос, нахмурив брови.

— Никто меня не похищал, — звонко заявила Лугнуада. — Я сам добровольно пошла с этими людьми.

— Я так и знал, что этот бледный колдун лжёт, — самодовольно усмехнулся Рамхатон. — А кто ещё с вами?