ТОТЕМ 3: Птицы - Наталья Владимировна Лакедемонская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мия внимательно смотрела на брата и видела, что он не врет. На душе стало спокойнее. Девушка доверяла своему дару распознавать ложь, и теперь была уверена в невиновности брата.
– У тебя есть доказательства, что все подстроил Вилар? – спросила Мия.
– Пока нет, но если меня освободят, уверен, смогу найти.
Мия облегченно выдохнула.
– Я понимаю, ты злишься на него, но он чуть не лишился жизни, спасая тебя, – сказала она.
– Он не ради меня старался, – отмахнулся брат.
– Это не имеет значения, главное что…
– Главное что он получил все. Я в Гаоле, а ты в… – гневно перебил брат и, не договорив, осекся.
– Где я, прости? – возмущенно переспросила Мия.
Ким снова начал закипать. Он вскочил на ноги и начал ходить по комнате.
– Там, где все те, кто был до тебя, – резко ответил он.
Теперь на ноги вскочила Мия. Понимание того, на что намекает брат, и почему так злится, оскорбило девушку.
– За весь период наших отношений до твоего ареста и после, Вилар ни разу не позволил себе ничего лишнего. А если бы и позволил, я бы не далась. Можешь думать о нем все что угодно, но меня своим недоверием не оскорбляй, – возмущенно проговорила девушка.
Ким остановился и посмотрел на сестру. Мия попала в точку. Ее слова, как ведро ледяной воды, моментально остудили Кима. Еще мгновенье и на нее смотрели совершенно другие глаза. Ким был полон раскаяния и радости одновременно.
– Прости, – сказал молодой человек и обнял Мию.
– Почему для мужчин это так важно? – тихо спросила Мия.
– Тебе не понять, – ответил брат и выпустил девушку из объятий.
Мия вспомнила как во времена отношений с Виларом сгорала от ревности и неприязни, думая о том, что до нее он так же целовал и обнимал других женщин. Это помогло понять чувства Кима.
– Ревность,– задумчиво проговорила девушка, – Жутко ядовитая вещь.
В камере воцарилось тишина. Мия села на кушетку и задумалась.
– Что же нам теперь делать, – полушепотом сказала она.
– Бежать, – ответил Ким.
Молодой человек присел рядом и обнял сестру.
– Нам придется скрываться всю жизнь, – ответила девушка.
– После того как ты слилась с птицей, нам все равно пришлось бы, – спокойно ответил брат.
Мия грустно вздохнула и положила голову ему на плечо.
– А какое наказание за бегство из Гаола? – спросила девушка.
– Пожизненное заключение.
– А за уклонение от принудительной депортации? – продолжала расспрашивать Мия.
– Два года жизни в восьмом округе Гаола, а после освобождения все та же принудительная депортация, – спокойно ответил брат.
– А на какой срок осудили тебя?
– Пятнадцать лет.
– Чудненько, – с невеселой улыбкой ответила Мия, – Вернешься изтатуированым старикашкой.
– А встретит меня сморщенная старушка, – парировал Ким.
– Если встретить позволят, – грустно вздохнула девушка.
– Мия, мы сбежим. Я не хочу мотать срок за преступление, которого не совершал и думать о том, что моей любимой женщиной пользуется человек, который меня подставил. Я не позволю Вилару сломать наши жизни.
– Я не верю, что он на такое способен, – проговорила Мия.
Ким снова начал закипать.
– Деньги и власть уродуют людей. Он привык получать все, что хочет, и ты не исключение. Он наиграется тобой и выбросит, как выбрасывал остальных, – заявил Ким.
– Он не такой, – сердито ответила сестра.
– Откуда ты знаешь, какой он?
В этот момент Ким напомнил Мие Вилара, который ни раз задавал ей подобный вопрос относительно брата.
– Лучше всего о людях говорят их поступки, а многие поступки Вилара заслуживают уважения.
– Нельзя объективно оценивать поступки человека, не имея представления о его мотивах. Ты можешь спасти мир, но если тобой при этом руководит только жажда славы, твой поступок ничтожен.
– Если так думать, то никому доверять не сможешь, – грустно проговорила Мия.
– Можно доверять только тем, кто тебя действительно любит. Поэтому тебе кроме меня никому доверять не стоит, – с улыбкой сказал Ким.
Мия нахмурилась и сказала:
– Люди меняются, слишком многое может заставить человека вести себя не свойственно его натуре. Нельзя принять человека за постоянную величину и доверять до конца жизни. Всегда остается место для форс-мажора, который прогнет объект твоего доверия, как ураган дерево, и ты больно обожжешься о свои заблуждения.
Ким внимательно посмотрел девушке в глаза и спросил:
– Ты не доверяешь мне, Мия?
Сестра замешкалась и отвернулась. С тех пор как она узнала о жизни брата после изгнания из хищного общества, девушка относилась насторожено к его признаниям в любви и верности.
– Мия? – повторил Ким и, взяв за подбородок ее лицо, повернул к себе.
– Я просто… Мне нужно… Расскажи, как ты жил после изгнания? – сбивчиво попросила Мия.
– Я уже рассказывал, – насторожено ответил брат.
– И тебе нечего добавить?
– Нет, – заверил Ким.
Мия сразу почувствовала ложь. Она убрала руку брата со своего подбородка и отстранилась.
– Ты, наконец, объяснишь мне, в чем дело?
У Мии появилось дурное предчувствие. Откровенные разговоры приносили ей сегодня одни неприятности. Нужно было перевести тему разговора.
– Как ты собираешься сбежать? – неожиданно спросила она.
– Я еще не решил, но это будет проще провернуть в поселении. Поначалу за мной будут пристально наблюдать, но спустя пару месяцев примерного поведения успокоятся и прекратят слежку. Ты говорила, у тебя есть знакомые в пятом секторе.
– Да, но они вряд ли смогут тебе помочь. Это старая больная женщина, обучившая меня техникам слияния.
Ким надолго задумался.
– Я даже не представляю, как мы сможем скрываться всю жизнь. В обществе травоядных невозможно даже еды себе купить, если ты нелегал. Должен быть другой выход. Я попытаюсь добиться твоей химиодетекции. Если власти не сдадутся, прибегну к шантажу. Пригрожу рассказать всему миру о событиях в Гаоле.
– Это огромный риск… – начал было Ким.
– Не меньше чем быть в бегах всю жизнь. Как ты себе вообще это представляешь? Ни денег, ни дома, ни детей, ни семьи, только страх что поймают. В итоге нас все это задушит настолько, что мы начнем бросаться друг на друга.
– Мы вернемся в хищные земли. Туда где нет сенсоров и датчиков. Поставим дом в лесу и будем жить как отшельники, которых в Себаре великое множество. Ты будешь собирать травы, я стану их сбывать через третьих лиц. Возможно, Хог устроит меня в кузницу, и я смогу что-то подзаработать.
– А наши дети? Как мы утаим их? Как объясним, что они не могут выйти из леса, пойти в школу и завести друзей?
