Артефактор+ Книга1. Шаг в неизвестность - Александр Седых

— А посмотреть можно? — поинтересовался Виктор у разведчика на что–то выпирающее из под плаща.

— Можно, — улыбнулся тот и распахнул плащ.

У Виктора слов не нашлось. Он конечно ожидал увидеть нечто подобное, но уж конечно не в таком объёме. Разведчик практически был увешан оружием или чем–то на него похожим. На боку, на ноге ниже пояса пристёгнута кобура с одним пистолетом. С другой стороны почти подмышкой пристёгнута другая кобура немного развёрнутая для удобства доставания оружия. На груди в два ряда закреплены в специальных ножнах короткие ножи, количеством не менее двух десятков. Нечто похожее закреплено и на руках, причём как на верхней части руки, так и на нижней. На боку под руками, но выше пояса, в специальных кармашках располагались запасные обоймы к автомату. Пояс увешан какими–то острыми железками, похожими на маленькие ножи. На брюках нашиты с разных сторон небольшие карманы с застёгнутыми клапанами и в них тоже явно что–то лежит. В общем свободного пространства по площади одежды весьма немного.

— Да–а–а… — протянул Виктор, а потом поинтересовался у старшего лейтенанта, — и не мешает?

— Привыкли, да и все распределено рационально, — пожал тот плечами.

— И что, все это нужно? — кивая на впечатлительный арсенал, спросил Виктор.

— Не то слово, просто необходимо. Особенно когда втроём успокаиваем зондеркоманду на полтора десятка лбов, —чуть усмехнулся лейтенант.

— А что были случаи? — удивился Виктор.

— Не раз, — кивнул головой Васильев, — эти гады последнее время меньше двух взводов не шастали.

— Да… , впечатляет, — согласился Виктор.

— А показать что–нибудь могёшь? — с улыбкой попросил Виктор.

— Без проблем, — ответил Васильев.

Виктор заметил только два коротких взмаха обеих рук и услышал удивленный возглас за спиной. Когда он обернулся, то слов у него просто не нашлось. Солдат охранявший КПП и стоявший у деревянной будки. Стоял абсолютно неподвижно, боясь даже пошевелиться. Возле шеи прямо под его ушами торчали рукоятки двух ножей.

— Да… впечатляет… — повторил Виктор. Он даже не заметил откуда разведчик достал эти ножи. — И что все такое могут?

— Я середнячок, — пожал плечами Васильев.

— А кто лучше? — поинтересовался Виктор.

— Надя покажи, — приказал Васильев.

Последний, небольшой боец в шеренге, оказавшийся девушкой, чуть приоткрыв плащ, что–то сделал под ним. Виктор только успел заметить промелькнувшую в воздухе темную змейку и сразу послышался дробный стук в стене КПП. Посмотрев на стену он чуть не ахнул. Восемь ножей располагались в одну горизонтальную линию, но были воткнуты вертикально, при этом зазор между рукоятками вряд ли превышал пару миллиметров, а ведь расстояние до стены не меньше десяти метров.

— У неё координация лучше. Наша радистка, — дал пояснение Васильев.

— Вы случайно не циркачи? — ошарашенно тряся головой, спросил Виктор.

— Нет. Мы только ученики циркачей, — весело рассмеялся Васильев.

— Если это ученики, то кто же те кто вас учил? — тоже улыбнулся Виктор.

— О… это настоящие циркачи, не чета нам недоучкам. Нам ещё учиться и учиться и то вряд ли мы дойдём до их уровня, — сразу погрустнел разведчик, явно что-то вспоминая.

— Что настолько лучше вас? — спросил Виктор.

— Не то слово. Это нужно видеть. Хотя в первом приближении можно и показать, — опять обрёл весёлое настроение Васильев. — У вас тут человек двадцать подчинённых по близости не найдётся.

— Да без проблем обеспечу. Там за холмиком полоса препятствий и сейчас группа в пол сотни голов должна заниматься. — сообщил Виктор.

— Вот, это в самый раз, — довольно ответил разведчик.

Виктор с разведчиками, которые подобрали мешки и оружие, двинулись к полигону. Через некоторое время они прибыли к занимающемуся подразделению. Построив всех, Виктор представил своему личному составу прибывших разведчиков. Потом Васильев предложил выбрать два десятка человек для показательного боя. Когда против всей этой группы вышла достаточно хрупкая девушка, все в нерешительности топтались на месте. Виктор тоже был в недоумении. Васильев только усмехнулся на вопросительный взгляд Виктора и сказал обратившись к девушке:

— Надя, только пожалуйста, не покалечь народ.

Та только кивнула. Сначала к девушке попытался приблизиться и схватить её один из солдат, но это оказалось не так–то просто. Когда он пытался её схватить, она незначительно и практически незаметно смещалась в сторону и попытка проваливалась, затем последовал короткий удар и боец отлетел на пару метров. Когда на девушку попытались напасть сразу несколько человек, они разлетелись практически сразу. Потом последовали попытки задавить вёрткую девушку и группами и всем скопом, но результат остался тем же.

— Надежда! Заканчивай издеваться, — прозвучала неожиданная команда Васильева.

Характер движений девушки тут же изменился. Если раньше это были плавные, казалось заторможенные движения и перемещения, то теперь это были какие–то ломаные быстрые рывки, только их результатом становились лежащие на земле бойцы.

— Ну ни х… хрена себе, — выдохнул один из подчинённых лейтенантов Виктора, который занимался с этой группой солдат на полигоне, когда на ногах осталась только разведчица.

— Вот в таком же положении оказываемся мы, когда с нами занимаются настоящие циркачи, — кивнув на живописное побоище, сообщил Виктору Васильев.

— В жизни ничего подобного не видел, это даже не самбо, а что–то невообразимое, — с трудом приходя в себя выдохнул Виктор, потрясённый показательным боем и поинтересовался у Васильева. — Небось специально девчушку выдвинул, а не бойцов?

— Да, есть такое дело, — виновато подтвердил Васильев и пояснил, — но зато как просто, наглядно и доходчиво все народу объяснила. Кстати, нам тоже все это таким же образом пояснялось, да и Надежда билась не в полную силу, иначе тут бы трупов было больше чем раненых, да и оружие она из за этого не применяла. С применением холодного оружия она бы все ваши пять десятков в короткий срок положила.

— Сколько же времени вас готовили? — спросил Виктор.

— В сумме два месяца, — криво ухмыльнулся Васильев.

— Что?… — не поверил Виктор.

— А вот то, что слышал. Я же говорю циркачи, да ещё какие, — подтвердил Васильев.

— Ничего не понимаю, — помотал головой Виктор. — Это просто невозможно.

— У них все возможно, — не согласился Васильев, — капитан, ты просто ещё не представляешь, что значит невозможно. К сожалению многого я тебе рассказать не могу, но уж если нас к вам направили, то думаю скоро все сам узнаешь, возможно и сам с директором цирка познакомишься.

— А что такая серьезная личность? — заинтересовался Виктор.

— Да не то слово, — кивнул Васильев, а потом задумчиво спросил. — Ты настоящего царя или князя какого–нибудь представить себе можешь?

— Что значит настоящего? — переспросил Виктор.

— Ну типа скажет он дружинникам, а не хотите ли вы за меня живота своего лишиться, а те в ответ — с удовольствием государь, — немного непонятно пояснил Васильев.

— С трудом, но представить можно, — ответил Виктор.

— Так вот такие князья у него вместо дружинников будут — ухмыльнулся Васильев.

— Серьезный мужчина, — задумчиво протянул Виктор.

— Ну да, если только правильно и внимательнее приглянуться, а так с виду простачок, — пояснил Васильев.

Пол дня приехавшие инструктора устраивались на новом месте, а после обеда они разбились на двойки и начали тренировать солдат. Методика тренировок была Виктору абсолютно не знакома, но он не вмешивался. Вечером к нему подошёл Васильев и уныло махнув рукой, сказал: — Ни хрена с вами не получается.

— Это почему же, вроде все нормально. Народ кое–какие приёмы разучил, — возразил Виктор.

— Разучил, — согласился Васильев, — только все это не то, система не выстраивается.

— Какая система? — удивился Виктор.

— Видишь ли, если просто выучить приёмы, это будут просто приёмы, как и в самбо и в других школах подготовки рукопашных бойцов. Да, это повысит возможности солдат в бою, но это не даст им нового качества. Будет просто хорошо подготовленный боец.

— Разве это плохо? — удивился Виктор.

— Плохо, — вздохнул Васильев, потом попросил. — Ты вспомни как двигалась в бою наша Надежда.

Виктор попытался вспомнить утренний показательный бой девушки и вдруг понял, что ничего не может вспомнить, только внешнее ощущение красоты боя и ни одного отдельного движения или приёма.