Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I - Юрий Александрович Лебедев

Почему же он выбрал загадочное имя Дельмар? О смысле такого выбора специально рассуждал его биограф А. П. Жуков. Он предлагает три умозрительных варианта, но сам их и «дезавуирует» – «происхождение оперативного псевдонима «Дельмар» пока никто не объяснил, я тоже не могу».[796]

Один из вариантов, в трактовке Жукова, состоит в том, что «в испаноговорящих городах Латинской Америки порой так называется прибрежный район портового города».[797]

И, как мне кажется, в таком подходе есть рациональное зерно – псевдоним имеет «географическую» основу. Но, конечно, привязан он не к морским просторам, а к родной для Жоржа айовщине.

Поиск по карте показал, что совсем невдалеке от Айова-Сити, города, в котором прошли студенческие годы Жоржа, находится маленький городок Делмар. По карте «Googl» примерно в 90 километрах «по прямой» или 125 километров по автотрассе.

Вот что говорится о нём в Википедии:

«Делмар был спланирован в 1871 году, вскоре после того, как через него была построена железная дорога. Имя Делмар (Delmar), как говорят, является комбинацией имен шести девушек, прибывших на эту станцию на первом поезде».[798]

Городок этот действительно маленький (менее 2 квадратных километров!) и удивительно стабильный. Судя по переписям с 1880 по 2015 год его население практически постоянно составляет около 500 человек.

Почти несомненно, что Жорж, путешествуя по айовщине, бывал там. А в этом городе есть удивительный исторический памятник – Делмарская кутузка, самое старое из сохранившихся со дня основания города здание:

05.44. Делмарская кутузка[799]

Это однокамерная тюрьма, построенная в октябре 1878 года в связи с проблемами, возникшими при отказе торговцев спиртным (а Делмар был центром такой торговли для строителей железной дороги) платить введенную городскими властями пошлину.

Кутузка – старейшее строение города, ныне внесённое в американский федеральный регистр исторических мест.

«Интерьер представляет собой одноместный номер, оштукатуренный гипсом без украшений. Обстановка включает печь, раскладушку, бюро, стол и стул, по всей видимости, с начала двадцатого века».[800]

Во времена студенческой молодости Жоржа, когда он часто путешествовал по окрестностям Сью-Сити, она ещё была действующим учреждением!

С чувством юмора у Жоржа было «всё о’кей» всегда. И, как легко предположить, он, в беседе с начальником ГРУ при утверждении задания на «командировку», предложил свой вариант оперативного псевдонима с географической привязкой к своим родным местам.

При этом он вряд ли рассказал об исторической кутузке, а, скорее, обратил внимание на шифровку названия: шесть букв: D e l m a r – шесть девушек. И среди этих букв была и самая высокая в центре «L» – Ludmila.

Могу предположить и «лирическую составляющую» этого разговора. Проскуров, выслушав Жоржа, лукаво спросил: «С центром всё понятно – Людмила. А что за буквы на перефирии?». И Жорж, тоже с улыбкой, ответил: «Разведаю и доложу, товарищ генерал-лейтенант!» ☺.

Ну, а «одноместную кутузку», о которой Жорж не рассказал никому – даже своей Людмиле – он оставил себе для памяти: туда-то так, да оттуда-то как?

Но Судьба оказалась благосклонной, и ему не пришлось обживать никакую американскую «гостиницу» с «одноместным номером, оштукатуренным гипсом без украшений…»

А вот его собеседнику повезло меньше – через год после этой беседы, 27 июня 1941 года генерал-лейтенант Проскуров был арестован и 28 октября того же года расстрелян…[801]

Суперпозиция для выбора

Построенная мною увязка событий, связанных с вербовкой Жоржа, является одним из волокон его судьбы, которое «привязало» его к военной разведке. Разумеется, это – не единственный вариант постройки графа альтерверса.

Когда я ознакомил моего весьма компетентного консультанта с первыми результатами своей реконструкции хода событий, он наметил другую линию. Вот его комментарий к моему построению.

«Объяснение всего того, что Вы пишете, содержится не в законах СССР, не в колебаниях Коваля и его молодой жены, и уж точно не в иных условностях, а в другом, более прозаичном факте. Как Вы справедливо отмечаете, семья Ковалей переселилась в Россию при помощи организации ИКОР. Вы пишете о том, что ИКОР была организацией, курируемой КП США. Это лишь отчасти так. Ровно в той степени, в которой КП США курировала не ВКПб, а Коминтерн. Это, как говорят на Привозе, две большие разницы. Главное же состояло в том, что ИКОР КП США курировал как младший партнер. Старшим партнером был Джойнт. Это американская еврейская организация, которая выступала против алии и сионистов. Т. е. джойнтовцы выступали против создания Израиля, за то, чтобы евреи оставались рассеянными по миру. За Джойнтом стояли в основном ребята с Уолл-Стрит, которых называли в то время либо группой, либо тусовкой. Они противостояли таким американским банкирским домам как Рокфеллеры, Гарриманы и были связаны с Морганами, Лазарами, Голдманами и Саксами. С Джойнтом же работала еще в 20-е гг. военная разведка СССР.

Надо сказать, что НКВД в США было очень слабо и фактически до контрразведывательной операции «Венона» в 1945–47 гг. вся советская разведывательная сеть в Америке была завязана на военную разведку. Создателем разведки в ее нынешнем виде был знаменитый Ян Берзин. Как явствует из архивов Росконцесскома,[802] именно военная разведка помогла переезду в СССР группе американцев и основанию на Дальнем Востоке в рамках программы Росконцесскома интернациональной коммуны ИКОР.[803] Туда в начале 30-х гг. переехали Ковали. Глава семьи был одним из главных действующих лиц переезда, а позднее одним из руководителей колхоза, сформированного на базе коммуны.

В то время военная разведка работала не с отдельными людьми, а с семьями. Хотя в архивах Росконцесскома и ГРУ в начале 30-х гг. имя Коваля-младшего не упоминается, упоминается имя Коваля-старшего. Главным же доказательством того, что семья Ковалей работала на военную разведку задолго до превращения младшего Коваля в нелегала, служит простой факт. Практически сразу же по приезду Коваль был отправлен учиться в Москву. Когда по объективным обстоятельствам в течение первого года он допустил промашку, на второй год его опять успешно приняли. В то время люди с периферии поступали в московские списочные вузы исключительно по путевкам. У каждого органа была своя квота на путевки.

Главным же доказательством является еще более простой факт. В 1937 г. согласно архивам КГБ СССР, к которым есть открытый доступ, подавляющая часть даже рядовых членов коммуны ИКОР и практически все ключевые американцы были арестованы НКВД и получили большие сроки по соответствующим статьям. Однако Коваль-старший не только не был привлечен к какой-либо