Фанфик Четверо лучших - Фанфикс.ру айронмайденовский

— Нет... — Поттер снова запнулся, сглотнул. — Понимаешь, я... я скоро умру.

Я молчал. Значит, никто не умер, Поттер только собрался умереть. Но зачем? Он что, отчаялся, разочаровался, нет сил бороться? Нет, стоп, что это за бред такой, честное слово?!

— Умрёшь? Да ты что, спятил? Приснилось, что ли, что-нибудь? — я подобрался ближе к нему, сел совсем рядом, только поджал ноги, отбросил прочь одеяло.

— Да, умру, — Поттер говорил почти так же глухо. Сидя на кровати, он упорно не желал смотреть на меня, уставившись на невидимый в темноте узор ковра. — Не спрашивай, почему. Я узнал это сегодня.

— Нашёл что-нибудь в книгах? — тихо спросил я. Не дай Мерлин, чтобы это оказалось правдой. Потому что тогда это значит приговор для Поттера: я знал, что если ему что-нибудь взбредёт в голову, это долго придётся оттуда вытряхивать.

— Неважно, — ответил Гарри, по-прежнему не поворачивая головы ко мне. К счастью, в этот момент из-за облаков вышла луна и хоть что-то осветила. Поттер закрыл лицо руками. — Я знаю, что этой войны я не переживу. Возможно, до её конца осталось меньше месяца, — произнёс он.

— Ты должен сказать! — ахнул я. Он говорил слишком уверенно, он знал, верил в приближающийся конец. — Скажи отцу и крёстному, вместе что-нибудь...

— Нет, — оборвал он меня и лишь тогда обернулся. Свет луны попал на его колени, бок и плечо, выхватил из мрака острый напряжённый силуэт. — Нет, — повторил он уже мягче. — Потому что правда настолько страшна, что я даже не имею права находиться рядом с тобой...

Неужели правда? Неужели исчезнет тот Поттер, который бесил меня с первого курса, тот, которого я привык считать другом в эти дни, наш странный сюзерен с задумчивым взглядом и восхитительной непредсказуемостью?

— Поттер! — взвыл я в отчаянии. — Мы это уже проходили!

— Нет, Драко, ты не знаешь всего, — спокойно остановил он меня. Посмотрел задумчиво, откинул чёлку со лба. — Но то, что сейчас я пришёл именно к тебе — твоя заслуга. Я принял тебя, а ты... прими меня. Таким, какой есть. Даже не зная всего, — тихо проговорил он и остановился, ожидая моего ответа. Я сидел перед ним встрёпанный, тёплый со сна, в пижаме и, кажется, уже начинал понимать, что сейчас произойдёт.

— Так чего ты хочешь? — для верности спросил я, понизив голос до шёпота.

Вместо ответа Поттер потянулся ко мне, и я не отпрянул. Он нашёл мои губы, поцеловал робко, как будто спрашивая разрешения. И я знал, что, обнимая его, говорю «да» на всё, что бы он ни сделал потом.

Поттер отстранился, заглядывая мне в глаза с щемящей нежностью и ожиданием.

— Не прогонишь? — прошептал он.

— Нет, конечно! Забирайся... — я подвинулся, давая ему место. Он, не подумав, что нужно раздеться, нырнул ко мне под бок прямо как был, в этих своих маггловских синих штанах и дурной рубашке с коротким рукавом. Только тут я вспомнил, что тоже кое о чём не подумал.

— Гарри, я же ничего не... — смущённо начал я.

— Я тоже, — вымолвил тот, обнимая меня. — Я тоже. Но так надо, понимаешь? Пока мы ещё живы.

Кажется, я и вправду начал понимать истинную подоплёку его действий. Вспомнил собственное одиночество и страх оказаться никому не нужным. Поттер машинально смахнул что-то со щеки, и только тут я увидел, как подрагивают у него губы. Я обхватил его руками, прижался.

— Ну не плачь, не плачь, я с тобой... — я плохо умел утешать, возможно, потому, что меня самого в детстве мало кто утешал: мне попросту запрещалось плакать. Поэтому я просто поцеловал Поттера сам. Он ответил, потянулся ко мне. Я чувствовал, как он напряжён, поэтому накинул на нас одеяло — возможно, в тепле успокоится. Мы лежали, освещённые тусклыми косыми лучами луны; очки Поттера ярко блестели в сумраке, а я, кажется, боялся дышать, чтобы не спугнуть его доверие.

— Так ты никому не скажешь? — повторил я. Но Поттер не отвечал. Его руки обнимали меня за пояс, скользили по шёлковой ткани, приподняли её... Я, не выдержав, зашипел: прикосновение к обнажённому телу показалось мне огненным.

— Нет, — ответил Поттер так спокойно, будто не он сейчас задирал мне пижамную куртку. — Ох... — выдохнул он, вероятно, чувствуя то же, что и я. — Вы всё узнаете потом. Я написал письмо.

Он поцеловал меня снова; я запрокинул голову, подставляя горло.

— Не страшно? — вдруг необычно серьёзно спросил он, привстав надо мной.

— Нет, — честно ответил я. В самом деле, с чего бы мне дёргаться, если меня успокаивала сама магия, распознавшая, что сюзерен со мной и желает меня?

Луна зашла за облака, комната мгновенно утонула во мраке. Я наугад протянул руку, снял с Гарри очки, не глядя, положил их на тумбочку.

— Я ничего не вижу, — он смущённо поёжился: явно стеснялся того, что хотел совершить. Мы хотели.

— А видеть не обязательно, — мягко сказал я, хотя на самом деле меня на мгновение посетило воспоминание о жадных руках, оскверняющих моё тело. — А ты дверь закрыл?

Он охнул, обернулся, махнул рукой, и дверной замок тихо щёлкнул. Вот был бы номер, если бы отец решил проверить, как я сплю, а дверь оказалась бы незапертой...

Было слышно только наше дыхание. Потом Гарри осторожно потянулся к моим губам, а ладонь его оказалась на моём животе, погладила, спустилась ниже. Возбуждение нахлынуло неожиданно — а, может, это опять была магия? Я плохо понимал, что со мной происходит, ведь в первый раз бывает больше волнения, чем удовольствия (ну хорошо, в почти первый), однако как только Поттер, сам замерев, коснулся меня именно там, где я жаждал прикосновения больше всего, моё тело задвигалось помимо моей воли: подалось бёдрами вперёд, развело ноги шире...

Так нельзя, — уговаривал я себя, закрыв лицо рукой от неимоверного стыда. — Так нельзя, такое нужно скрывать, молчать о том, что так хочется...

— Надо, — согласился Поттер. — Надо, пока мы живы.

Читает мысли? Или это я бормотал вслух? Он наклонился к моему уху, коснулся языком мочки.

— А теперь забудь обо всём, — приказал он, уверенно спуская с меня пижамные штаны. — Не поверишь, я об этом ещё в твой первый вечер в Норе мечтал...

— Извращенец, — коротко ответил я, приподнимаясь, чтобы ему было удобнее меня раздевать. — Раненого человека...

Сам я опомнился только когда остался безо всего, потянулся к странным застёжкам на его штанах и попутно обнаружил там приличную выпуклость.

Мы прижались друг к другу снова, на этот раз обнажённые: неловко, путаясь и стукаясь носами и коленками, не зная толком, что положено делать.

— Смазки у тебя, конечно, нет, — утвердительно сказал я ему в губы.

— Нет, — признался Поттер. — Я не думал, что ты захочешь... так — по-настоящему.

— А то, что мы с тобой сейчас делаем, не настоящее? — усмехнулся я, лихорадочно вспоминая наши с Панси обжимания по углам и пытаясь сообразить, что делать. Не помогло. Зато отчего-то захотелось об Поттера потереться, что я и сделал, и, услышав его приглушённый стон, понял, что не нужно ничего вспоминать, просто отпустить свои инстинкты. Видимо, Гарри подумал о том же.