Янтарь чужих воспоминаний - Марина Суржевская

— Внимание, торжественная речь, — насмешливо прошептал Шелд на ухо Крис. И глашатай повторил его слова на весь зал.

— Каждый год одно и то же, — усмехнулся куратор. — И готов спорить, в речи советника мы тоже ничего нового не услышим.

— Вы не слишком почтительны, — Кристина чуть склонила голову, изображая внимание, как и все в зале. Старший советник вышел на помост, сооруженный возле стены и обтянутый бархатом, откашлялся и начал говорить. Речь его звучала монотонно и неинтересно, так что Кристина быстро перестала вслушиваться. — Я слышала, что нулевики могут подменять воспоминания в сознании других людей. Как думаете, это тоже выдумка?

— Не знаю, — Шелд стоял чуть позади, так и не убрав ладонь с талии девушки.

— Лекс говорил, что могут, только эти данные засекречены. Поэтому Великую Пятерку так строго контролирует Совет. Такая опасная сила, правда?

— Я слышал, что Лекс Дирхойт создавал ловушки для излучения и новые виды экранов, — теплое дыхание мужчины коснулось виска, и Кристина почувствовала, как по спине пробежали мурашки. — Судя по вашему — весьма успешно.

— Весьма, — согласилась Крис, — а также хотел вывести новый янтарь. Тот, который разовьет эмпатию в обычных людях.

— Как жаль, что он умер, — Шелд прошелся пальцами по спине девушки и убрал руку. — Хотя не представляю, зачем всем людям нужна эмпатия…

Грузный бородатый мужчина шикнул на них недовольно, чтобы не мешали слушать, и Кристина обменялась с Шелдом улыбками.

— … ежегодное празднование великой даты открытия Янтаря и начала Изменения объявляю открытым! — пробубнил советник. Снова оглушительно ударил гонг, и грянула музыка. И сразу толпа всколыхнулась облегченно, задвигалась, засмеялась. Кто-то из подвыпивших гостей уже начал танцевать, и Шелд тоже потянул девушку в центр.

— Какой бал без танцев? — подмигнул он. Зеленые глаза в прорезях черной маски казались темными.

Кристина покорно пошла, поставив на поднос шустрого прислужника полный бокал. Теплые руки куратора легли на ее талию и уверенно повели в танце. Голова слегка кружилась, и поверх плеча Шелда Крис рассматривала лица гостей, выхватывая маски, лица, платья, усы и шляпы. Хантера видно не было, так же как и Орина — тот наверняка развлекал почетных гостей, как и вся верхушка хранилища. А между тем внутри Кристины нарастало беспокойство. Она снова обвела взглядом зал и заметила в углу, возле статуи, архивариуса.

— Ох, мне нужно передохнуть, — выдохнула Кристина.

— Не покидайте меня надолго, — Шелд поцеловал ее ладонь, вызвав у девушки приступ удовольствия.

— Вы не успеете соскучиться, — отозвалась она игриво и пошла сквозь толпу. Но дойдя до статуи поняла, что архивариуса там уже нет. Кристина постояла, озираясь и пытаясь отыскать среди людского моря старика в сером балахоне. От количества людей в зале было жарко — похоже, организаторы боялись застудить почетных гостей. Крис обмахнулась веером.

— Ну и духота, — негромко пробормотали рядом, и орита, обернувшись, улыбнулась тому самому пажу. Парень ответил на улыбку и чуть склонил голову в ярко-зеленом берете с пушистым желтым пером.

— Надо попросить, чтобы открыли двери, — поддержала разговор Крис, продолжая выискивать взглядом архивариуса. Или Орина. Да и Шелд куда-то пропал.

— Надо, а то мы тут изжаримся, — проворчал паж и протянул девушке один из двух бокалов, что держал в руках. — Хотите? Моя пассия куда-то пропала. Это сок.

— Спасибо, — Кристина обрадовалась. Пить действительно хотелось неимоверно.

— Ладно, пойду искать беглянку, — паж снова улыбнулся и ушел, а Кристина проводила его взглядом, подумав, что давно не видела таких красавчиков. Повезло его девушке.

Сок оказался апельсиновым и приятно освежил сухое горло.

— Боги, что же так душно, — посетовала Кристина и провела ладонью по покрытому испариной лбу. За статуями мелькнул балахон, и девушка бросилась за ним.

— Господин Пирот, Патрик! Постойте! — архивариус скрылся за гобеленом, и девушка торопливо побежала за ним, нырнув в коридор, вход в который скрывала толстая ткань. Здесь было тише и темнее, на диванчике в одной из ниш сидела смеющаяся парочка. Кристина догнала архивариуса и придержала его за рукав. Он поднял на нее слегка испуганные глаза, отчего стекла очков блеснули, и шарахнулся в сторону.

— Изыди, — промычал он.

Кристина торопливо сорвала с лица маску.

— Патрик, успокойтесь, это я! Вы ведь меня помните?

Он таращил глаза, увеличенные диоптриями, и дрожал.

— Это платье… волосы… лицо… Боги! Кто вы такая?

— Кристина Дирхойт, орита, — как можно спокойнее пояснила она, — мы с вами виделись много раз, Патрик! Вы что, забыли?

— Патрик Пирот ничего не забывает! — с достоинством выпрямился архивариус. — Что вам нужно?

— Помните наш разговор о Марии Фрай? Вы сказали, что ее убил Бог Смерти! Что вы имели в виду?

Круглые глаза архивариуса прищурились за стеклами очков, а губы некрасиво скривились. Он придирчиво осмотрел девушку и выдохнул:

— Боги, да вы с ней одно лицо! Как я раньше не увидел… Вы ее сестра! Ну конечно!

— Да, — Кристина не видела смысла скрывать. — Так о чем вы говорили?

Она настороженно всматривалась в лицо старика, ожидая, что он снова понесет какую-нибудь чушь.

— Лишь то, что сказал, — отрезал архивариус.

— Вы говорили о Боге!

— О нулевике! — недовольно прошептал мужчина и оглянулся. Облизал губы.

— То есть?

— Ну что непонятного? — бросил он. — Вашу сестру убил кто-то из нулевиков. Там не было анти-янтаря, не было искажения времени, не было следов видимого вмешательства. И воспоминаний тоже не было. Их просто стерли. Красиво и незаметно. На это способен лишь нулевик! — архивариус издал глухой смешок. — Но мне не поверили, конечно. Ни одного из пятерки совета в городе не было, да и не станут они руки марать убийством какой-то девчонки, бред это. Любому нулевику девчонок пачками привезут, лишь бы великие улыбались! Так что… Меня на смех подняли.

Он выдернул свой рукав из пальцев девушки, которая все еще его держала, развернулся и удивительно быстро пошел по коридору.

Она ошарашенно смотрела ему вслед, пытаясь переварить информацию. То, что сказал Патрик сейчас, звучало еще большим бредом, чем прежняя версия. Во всем мире таких эмпатов было лишь несколько, их называли Великая Пятерка, и все входили в Совет. И каждому из них было за шестьдесят.

— Ерунда какая-то, — пробормотала Кристина, идя по коридору. Здесь тоже было душно, и она пошла к двери выхода, толкнула створку. За ней располагался небольшой балкончик с каменной скамейкой, предназначенный для созерцания красот парка. Сейчас здесь никого не было, конечно, потому что выходил он на неосвещенную часть. Да и зима не благоприятствовала такому любованию. Но на морозном воздухе девушке стало чуть легче, и в голове слегка прояснилось. Она по привычке поймала отражение в куске стекла на двери.