Бог и Мультивселенная. Расширенное понятие космоса - Виктор Стенджер

Следует отметить, что ведется широкая дискуссия о том, можно ли определить общую энергию Вселенной в рамках общей теории относительности. С обеих оппонирующих сторон выступают выдающиеся физики и космологи. Я не буду вдаваться в этот вопрос, поскольку он очень узкоспециализированный.

Однако у меня есть простое наблюдение. Как я уже объяснял, согласно теореме Нётер закон сохранения энергии должен присутствовать в любой модели, которая претендует на применимость во всех случаях. Общая теория относительности Эйнштейна — это модель. Если вы строите модель на основе общей теории относительности, у вас есть два варианта: включить в свою модель энергию и закон сохранения энергии, чтобы попытаться сделать ее пригодной для всех случаев, или исключить энергию и закон сохранения энергии и принять тот факт, что модель не во всех случаях корректна.

Откуда взялись законы физики? Это подводит нас ко второму вопросу: откуда взялись закон сохранения энергии и вообще все законы физики? Робин Коллинз утверждает, что любое объяснение для Вселенной без Бога работает только в том случае, если «объяснение не переносит точную настройку лишь на уровень выше, на новые законы, принципы и параметры{394}.

Мне не кажется, что перенос точной настройки на уровень выше — к Богу — чем-то лучше. По сути, это менее информативно, поскольку мы не представляем, каким образом Бог сделал свою точную настройку, в то время как космологическая наука дает нам некое представление о том, как Вселенная могла появиться из ничего. В первом случае мы не можем извлечь из этого предположения ничего полезного. Во втором случае мы можем делать определенные предсказания, которые возможно проверить эмпирически. Например, мы можем предсказать, что энергетическая плотность Вселенной всегда останется равной критическому значению, хотя точность измерений будет улучшаться.

В любом случае, мы уже увидели, что закон сохранения энергии вытекает из того, что во времени нет никакого особого момента. Этот закон не был завещан Богом. Он первичнее Бога.

Как я объяснил в главе 11, физики в XX веке открыли набор принципов, которые я называю метазаконами и которые должны присутствовать во всех физических моделях. Чтобы описать Вселенную объективно, физики должны формулировать свои модели так, чтобы они описывали наблюдения способом, независимым от точки зрения конкретных наблюдателей. Я называю это инвариантностью точки зрения. Это не оставляет создателям моделей иного выбора, кроме как включить в них великие принципы или метазаконы сохранения энергии, импульса, момента импульса и электрического заряда. Из инвариантности точки зрения следует вся классическая физика, включая законы Ньютона о механике и гравитации, уравнения Максвелла об электромагнетизме, термодинамику, гидромеханику и специальную теорию относительности Эйнштейна. Также из нее следует большая часть общей теории относительности и квантовой механики (если не обе они целиком), включая принцип неопределенности Гейзенберга{395}.

Когда я говорю, что некий параметр находится в диапазоне, соответствующем известной физике, апологеты парируют: «Откуда взялась физика?» Мой ответ: физика появилась благодаря физикам, которые формулируют модели для описания наблюдений; эти модели должны включать метазаконы, которые составляют базовые законы физики. Метазаконы не задают все параметры физики. Многие из них случайны. Однако, как мы уже увидели, значения параметров в моделях, которые успешно описывают все наблюдения в нашей Вселенной, находятся в пределах, заданных метазаконами.

Почему есть нечто, а не ничто? Третий вопрос скорее философский, поскольку он относится больше к значению слов, чем к самой физике. В книге 2012 года под названием «Вселенная из ничего: почему есть нечто, а не ничто» (A Universe from Nothing: Why There Is Something Rather Than Nothing){396} космолог Лоуренс Краусс описывает, каким образом наша Вселенная могла естественно возникнуть из предшествующей бесструктурной пустоты, которую он называет «ничто». Я не думаю, что что-то из того, что он говорит, противоречит этой книге, которая была написана независимо от его работы.

В обзоре книги Краусса, опубликованном в «Нью Йорк таймс», философ Дэвид Альберт спрашивает: «Почему мир должен был состоять именно из тех элементарных штук, из которых он состоит, а не из чего-то еще или вообще из ничего?»{397} Краусс признает, что он не знает, но предполагает, что так могло выйти случайно и в таком случае Вселенная вроде нашей могла бы появиться без какой-либо предустановленной причины.

Несомненно, нет единого мнения в том, как определить ничто. Это может быть невозможно. Чтобы определить ничто, вам придется придать ему некое определяющее свойство, но если у него есть свойство, то это не ничто!

Альберт не был удовлетворен ответом Краусса на фундаментальный вопрос: почему есть нечто, а не ничто, то есть почему есть бытие, а не небытие? И вновь у меня есть встречный вопрос для Альберта: почему состоянием существования по умолчанию должно быть небытие, как бы оно ни было определено, а не бытие? Почему требуется некий творческий акт, чтобы превратить небытие в бытие? Возможно, такой акт нужен, чтобы превратить бытие в небытие.

Если небытие — это естественное состояние, то почему должен существовать Бог? Как только теологи заявляют, что есть Бог как противоположность небытию, то они не могут развернуть свой аргумент в обратную сторону и потребовать от космологов объяснения, почему есть Вселенная как противоположность небытию. Они утверждают, что Бог — необходимая сущность. Почему безбожная Мультивселенная не может быть необходимой сущностью?

Как однажды сказал мой покойный друг и коллега математик Норм Левитт: «Что здесь есть? Все. Так чего здесь нет? Ничего».

Но мы можем зайти даже дальше этого пата и аргументировать, что нечто является более естественным состоянием, чем ничто. Мы можем привести веские доводы в пользу этого на основании существующих физических знаний.

Распространено мнение, что сложная физическая система может появиться только благодаря намеренным действиям разумного конструктора, который непременно должен быть еще более сложным. Далее эта цепочка творения ведет к Богу как к Перводвигателю Аристотеля и Беспричинной Первопричине Фомы Аквинского, самому сложному творцу из всех.

Нам даже не нужно полагаться на сложные научные аргументы, чтобы увидеть, исходя из общего опыта, что Аристотель и Фома Аквинский, а также все остальные, кто использовал теологический аргумент, перевернули все с ног на голову. В природе сложность развивается из простоты. Подумайте о фазовых переходах, которые можно наблюдать в привычных вещах. В отсутствие внешнего источника тепла водяной пар обычно конденсируется в жидкую воду, которая затем замерзает в твердый лед. С каждым переходом мы перемещаемся из состояния более высокой симметрии в состояние более низкой симметрии — от простоты к сложности. Сложность — это нарушенная симметрия, и переход от простого к сложному происходит спонтанно. Простота порождает сложность, а не наоборот. Конкретная кристаллическая структура, которая получается в результате перехода жидкой воды в лед, непредсказуема, то есть случайна. Никакие две снежинки, которые получаются при прямом переходе пара в твердое состояние, не одинаковы.

Физические системы естественным образом переходят от простого к сложному, и для этого не требуется никакого замысла. Более того, тот факт, что определенные события, например изомерные переходы атомов, случайны, может считаться убедительным свидетельством против любого замысла, разумного или глупого.

Так как же мы получаем нечто из ничего? Поскольку ничто не может быть более симметрично, чем ничто, то мы ожидаем, что ничто естественным образом претерпит фазовый переход в нечто. Как это выразил лауреат Нобелевской премии Фрэнк Вильчек в своей статье в журнале Scientific American еще в 1980 году: «Ничто нестабильно»{398}.

Также следует отметить, что хотя Вселенная — это нечто, а не ничто, она недалеко ушла от ничего в том смысле, что только на 30% состоит из вещества, то есть на 70% является ничем.

Я представил материал этого раздела в той или иной форме в нескольких книгах. Однако, если вы хотите прочитать блестящее разъяснение этих идей на любительском уровне от профессионального популяризатора науки, обратите внимание на главу 7 книги «Бесконечная жизнь покойника» (The Never-Ending Days of Being Dead) Маркуса Чоуна{399}.

Высший случай

Стивен Хокинг и Леонард Млодинов рассмотрели проблему «нечто из ничего» в своей книге 2010 года «Высший замысел» (The Grand Design), упомянутой в предыдущей главе. Они сделали такое заключение: «Самопроизвольное рождение и есть причина того, что Вселенная существует. Нет необходимости призывать на помощь Бога, чтобы он поджег фитиль и дал начало развитию Вселенной»{400}.