Весь мир на блюдечке сметаны - Виталий Бодров

Дядька Рагунс ухмыльнулся и ударил. Так, как никогда не бил, так, как требовала Леди Иллиара, только у него не получалось до этой минуты. На инструктаже Светлая Леди предупреждала, что адепты Нигредо больше уязвимы к чарам огня. Оттого и ударил не чем-нибудь — Огненным Сверлом, прекрасно вдобавок пронизывающим чужие защиты.

Нигромант атаки не ожидал. Став Светлым, противник должен был оказаться совершенно беспомощным. Откуда ему было знать, что такой же, как он, совсем недавно перековал Рагунса в Темного?

Однако и враг оказался непрост. Ловко ушел перекатом от чар, вытянул в сторону дядьки Рагунса руки и что-то неразборчиво прокричал. Случись это, к примеру, днем раньше, тут бы Светлому и конец, нигромант сжигал его паверу, будто дрова в печи, но Леди Иллиара и про эти чары рассказывала, объясняла, как отразить. И Рагунс расстарался. А куда деваться, когда сама твоя жизнь зависит от быстроты и точности?

Паверы сгорело не меньше трети и, что еще хуже, никак не удавалось перехватить инициативу. Дядька Рагунс, в общем, виноват был сам, слишком понадеялся на Огненное Сверло, было ведь время второе начитать, не стал. Переоценил изумление нигроманта, считал, что сумеет одним ударом бой закончить. Не получилось.

— Неплохо, — одобрил враг, поигрывая небольшим жезлом, когда достать исхитрился и откуда, дядька Рагунс не заметил. — Но уж больно медленно. Шел бы ты отсюда, Светлый. Я готов тебя отпустить, но с одним условием: расскажешь мне, отчего свои способности не потерял, ведь со Светлой паверой обращаться уметь не должен.

— А самому бы тебе не пойти?.. — Дядька Рагунс понимал, что с жезлом противника ему не совладать, но кураж распирал его, сметая напрочь остатки здравого смысла. — Что до условия твоего… сапоги мне почистишь, скажу.

— Ах ты! — от ярости у нигроманта перехватило дыхание, он отразил взмахом руки новое Огненное Сверло, которое все же исхитрился запустить напарник Периллы и взмахнул жезлом…

Откуда взялся Темный, я так и не понял. Не иначе, Превеликий послал. Зачем чарун, явно проигрывая нигроманту в силе и опыте, ввязался в драку, я тоже не представлял. Не иначе с богатырем долго путешествовал.

Ясно было одно: он давал мне неплохой шанс остаться в живых. С самого начала поединка я почувствовал, как ослабли сковывающие меня колдодейные путы, ведь их создатель не мог больше концентрироваться на этих чарах. И я принялся их тихонечко отжимать, по капле, чтоб нигромант не почувствовал и не заметил. Как раз луна из-за облаков выглянула, светло, как днем.

Все-таки готовилось заклятие именно на колдодея, не на ведуна. Вязало собственной паверой, хитро придумано, чаруну нипочем не вырваться. А вот у меня шансы были, нужно только время и чтобы нигроиду не до меня было. В общем, как раз та ситуация, что Темный… оп, уже Светлый, и создал.

Когда адепт Нигредо выхватил жезл, контроль за сковывающими меня чарами совсем сошел на нет. Видимо, опыта молодому нигроманту не хватило, а может, чересчур доверился рассчитанному на колдодея заклятию, не знаю. Тело вдруг обрело чувствительность, сразу закололо пальцы — отлежал руку, несколькими движениями растер ее, теперь кололо куда сильнее, правой рукой достал из сапога нож. Искать откатившуюся непонятно куда суму не стал, упаси Превеликий в темноте чем-нибудь зашуршать или загреметь, вмиг вспомнит нигроид про своего пленника. Припадая к земле, двинулся вперед. Едва увернулся от сжигающей воздух огненной спирали и оказался наконец прямо за спиной нигроманта. Тот как раз поднимал жезл с явно недобрыми намерениями.

Что-то у него смертоносное было в артефакте заложено. И мерзкое, — настолько, что меня передернуло. Обреченно застыл уже Светлый парнишка, понимая, что с этим противником ему не сладить.

А мне — запросто. С бою взятый засапожник воткнулся в спину нигроиду. Громко хрустнули ребра, нож не застрял, достал до сердца. Хорошо, не отдал оружие демону, вот и пригодилось.

Оставив нож в спине, быстро перехватил руку с жезлом (даже умирая, вражина все пытался прихватить с собой окаменевшего от близости смерти чаруна), пригнул ее к земле. Можно было и не стараться, сил умирающего не хватило, но кто ж это заранее мог знать?

Нигромант, сминая кусты, заваливался на бок, я рывком вытащил нож из его спины и тут же отскочил, чтобы не измазаться кровью. Тело с шумом упало, к моим ногам подкатился жезл. Я дернулся было поднять, но мой взгляд случайно упал на чаруна. Светлый стоял напряженный, готовый ударить, едва я отвлекусь. Знал бы, что никакими боевыми заклятиями я не владею и владеть не могу по определению, уже, думаю, ударил бы. Не хотелось бы драться с тем, кто спас мою жизнь, но раз такая позиция…

Я незаметно перехватил нож для броска. Едва начнет чаровать — замечу, с такого расстояния не то что увернуться, понять не успеет.

Испытующий взгляд Светлого скрестился с моим собственным. С минуту играли в гляделки, стараясь пересилить другого. Наконец чарун не выдержал:

— Долго еще на меня пялиться будешь?

— Пока не протру две дырки, — незамедлительно ответил я.

— Почему две? — Это он подставился. Сглупил, не подумал.

— У меня же два глаза.

Светлый хмыкнул, напряжение чуть спало. Я заметил, что он поглядывает на нигромантский жезл.

— Забрать хочешь? Даже не думай.

Напряжение спало, непорядок. С ним, таким спавшим, супа не сваришь.

— Себе забрать хочешь? — немедленно ощерился чарун.

— Уничтожить надо. — Я снова поймал его взгляд. — Такое существовать не должно.

— Я хотел Леди Иллиаре отнести, — отвел глаза Светлый. — Ей виднее, что делать.

— Нет, — отрезал я. Он засопел, не зная, что предпринять. Еще один повод не доверять этой самой Леди. Если знает что делать, что ж парня-то не научила?

Воцарилось неловкое молчание. Надо бы расходиться, но вот как? Он доверяет мне ничуть не больше, чем я ему. А я ему совсем не доверяю, какие шальные ветры в его голове бродят, понятия ведь не имею. Ударит в спину — Совраном дядьку звали. Я ж для него, поди, такое же чудовище, как покойный нигромант, про нас, лесных хранителей, такое порой рассказывают…

— Как расходиться будем? — спросил я напрямик и получил в ответ:

— С жезлом я тебя точно не отпущу.

— Мне не хочется с тобой драться, — сказал я.

— Этому, веришь, тоже не хотелось, — зло засмеялся он, и я понял, что парень на грани срыва. Надави на него еще немного, и полетит в ночное небо, рассыпая искры, огненный шар, а сам он осядет на землю с ножом в груди. Или, наоборот, я буду выть и кататься по земле, тщетно пытаясь загасить пламя.