10 тайн Охотника на демонов - Светлана Гольшанская

- Что это? Зачем? Я не возьму, - тут же возмутился он.

- Берите, - настаивал Николас. – Это не заменит вам сына, но зато позволит достойно его похоронить.

- Но в том нет вашей вины…

Охотник покачал головой и отвернулся, всем своим видом показывая, что назад денег он не возьмет. Попрощавшись с вилланом и малюткой Бри, Николас направился к картографу. Охотник без труда нашел его дом на краю деревни: облупленный и неухоженный, будто и не жили в нем вовсе. Трухлявая дверь оказалась не запертой. Не дождавшись ответа на свой стук, Николас ступил за порог и тут же услышал громкий раскатистый храп. От лежавшего на лавке мужика за версту разило резким хмельным запахом. Охотник взял со стола ведро с водой и выплеснул ее на храпуна.

- Эй, что за шутки?! – возмущенно закричал мужик, разлепливая опухшие от пьянства глаза.

- Подъем, солнце давно встало!

- Зато я еще не встал.

- Хватит ворчать, дело к тебе есть… государственной важности.

- Какое еще дело в такую рань?

- Я следователь из столицы. Зверя вашего ловить приехал. На места нападений взглянуть хочу. Покажи их мне.

- Какой еще зверь? Знать не знаю никаких мест… Лежал человек, никого не трогал, а тут пришли, разбудили, водой холодной облили. А я, между прочим, вам не какой-нибудь вшивый виллан, а королевский картограф. Меня раньше в самом Дюарле при дворе принимали.

- Меня тоже.

- Что, правда? – оживляясь, спросил пьянчуга.

Николас коротко кивнул.

- Ну, тогда ладно. Я сейчас.

Картограф, наконец, соизволил подняться с лавки, натянул на себя грязное засаленное рубище и вытянутые на коленях штаны, зашнуровал поношенные сапоги, достал из сундука несколько свитков и, пошатываясь, направился к выходу.

День уже начал идти на убыль, когда они приехали на последнее место нападения возле Одинокой скалы.

- Итого дюжина, - заключил Николас, проводя пальцами по глубоким царапинам на стволе дерева.

Из рассказов картографа и встреченных ими по дороге виллан выходило, что зверь появился в Ланжу около полугода назад. Нападал раз в две недели, не чаще. Поражало то, с какой тщательностью он выбирал жертв. В основном это были женщины и дети из семей, осевших здесь после Войны за веру нормандских солдат или беженцев из Священной империи.

Зверь никогда не обгладывал тело полностью, лишь вспарывал брюхо, выедал внутренности и оставлял выпотрошенные тела на растерзание лесным жителям. Во всем этом явно читался тайный умысел утопить провинцию в суеверном страхе перед мифическим чудовищем или того хуже, распалить пожар восстания против королевской власти.

- Странно все это, - вывел Николаса из задумчивости хриплый голос картографа. От долгой тряски на мелкой, мохнатой деревенской лошадке он окончательно протрезвел.

- Что странно?

- Места нападения расположены по окружности.

Николас взял из его рук карту и принялся пристально ее изучать.

- А что находится здесь, в центре?

- Заброшенная охотничья усадьба.

- А почему заброшенная? Не похоже, чтобы дичь перевелась в Ланжуйских лесах.

- С дичью-то, как и с охотой все в порядке, а в усадьбе обитают привидения.

- Какие еще привидения?

- Во время последней Войны за веру в этом лесу произошла одна из самых кровопролитных битв на территории Нормандии. Было столько трупов, что их даже похоронить нормально не могли. Просто сбрасывали всех в братские могилы: и своих, и чужих. Даже Дикая Охота, которая прокатывалась тут целых пять раз, не смогла всех забрать. Оставшиеся неупокоенные поселились в заброшенной усадьбе в лесной глуши. До сих пор, когда мимо проезжаешь, нет-нет, да услышишь, как они там бродят, гремят цепями и воют от незаживающих ран.

- Раны у привидений? – скептично осведомился Николас. – Да тебе в сказители надо было идти, а не в картографы.

- Не верите, можете сами проверить.

- Именно так я и поступлю.

- Только чур без меня. Не люблю я этих живых мертвецов.

- Ну, хоть до дороги проводишь?

Картограф угрюмо кивнул.

Охотничья усадьба находилась в самом сердце Ланжуйского леса. Извиваясь и петляя вокруг густых разлапистых елей и высоких стройных сосен, туда вела заросшая узенькая дорожка, больше похожая на звериную тропу. Глухое место могло бы послужить идеальным логовом для разбойников: вилланы стороной обходят, да и от главного тракта, по которому везут на торга пушнину и мясо, совсем недалеко. За последним поворотом показались почерневшие от времени каменные развалины некогда величественного замка. Николас удивленно присвистнул. Так вот что местные называют охотничьей усадьбой. Он спешился, привязал кобылу и подобрался поближе к руинам. Пористый кирпич все еще крепко держался на прочном растворе. Одну из уцелевших стен украшал выбитый в сером камня герб с ощерившейся волчьей пастью. Николас провел рукой по остаткам рунной надписи. Разобрать можно было только первый знак «Лу». Староверы, сразу догадался Охотник. Скорее всего, их замок разрушили во время Войны за веру. Ведь именно приграничным территориям пришлось держать первый сокрушительный удар единоверцев.

Откуда-то ощутимо тянуло гарью. Николас опустился на колени и оперся руками о землю, прислушиваясь к своим ощущениям. Земля под замком была полая. Скорее всего, его выстроили на одной из пещерных систем, что так часто встречались в этом суровом горном крае. В древности их часто использовали, как путь к отступлению при осаде. И выход мог находиться на расстоянии нескольких верст от замка. Николас приник ухом к земле. Без сомнения пещеры были обитаемы и поныне. Он как будто даже слышал стук кузнечного молота, топот десятков ног и гомон еле различимых голосов. Может, он действительно угодил в логово разбойников?

Николас встал и несколько раз обошел вокруг руин. Вход в пещеры обнаружился у восточной стены, правда, он был полностью завален камнями. Чтобы разобрать его, понадобилась бы, по меньшей мере, два десятка и рук и целый день в запасе, а солнце уже начало клониться за кроны деревьев.

Николас отвязал лошадь и запрыгнул в седло, гадая, где может находиться выход из пещер. Полагаясь на свою интуицию, он спустился с замковой насыпи и поехал по непроторенной дороге на восток. Вестфольда тревожно прядала ушами, настороженно кося глазами по сторонам. Николас начал потихоньку набирать повод, как вдруг кобыла громко всхрапнула, закусила удила и сорвалась в дикий карьер. Ветер засвистел в ушах, пролетающие мимо деревья слились в один бешеный хоровод красок. Тропка как назло оказалась прямая и узкая, с одного боку крутой овраг, с другого непроходимый бурелом - даже завернуть взбесившуюся скотину некуда. А кобыла меж тем все набирала и набирала темп, казалась, что она уже просто стелется по земле, а копыта мелькают над самой головой всадника. Охотник сделал несколько безуспешных попыток замедлить ее, но Вестфольда лишь сильнее закусывала удила и неслась дальше, не глядя под ноги. Впереди замаячила глубокая лужа. Николас в отчаянии натянул повод, сжимая коленями бока. Кобыла заскользила на вязкой жиже и полетела прямо в овраг вместе со всадником.