За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году - Андрей Пржездомский

Органы государственной безопасности подверглись неслыханным атакам со всех сторон, всерьез зазвучали голоса ликвидировать их, а сотрудников поставить вне закона, как каких-нибудь преступников.

СТАТЬЯ: «Нынешняя система КГБ должна быть демонтирована. Все те громадные помещения, которые они занимают на Лубянке и прилегающих улицах, напоминают нам о том, что в них сидят тысячи людей, которые ведь над чем-то работают. Сейчас, наверное, жгут архивы»

(В. Старков «Русская революция 1991 года. Наш вариант». «Аргументы и факты», август 1991 года, № 33).

Вскоре после августовских событий КГБ был ликвидирован, а его место заняли две самостоятельные структуры — Межреспубликанская служба безопасности, которую возглавил Бакатин, и Агентство федеральной безопасности,[139] руководить которым стал Иваненко. Первую называли сокращенно МСБ, а вторую — АФБ. Но это было только начало долгого пути многочисленных переименований и реорганизаций органов государственной безопасности. Именно тогда появилась разрушительная фигура Бакатина, сыгравшего впоследствии зловещую роль в новейшей истории органов безопасности.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «За большим столом сидели президенты союзных республик, Горбачев — в председательском кресле, а рядом с ним, с левой стороны, место свободно. «Вадим Викторович, — произнес Президент, — вот мы тут все вместе решили предложить вам возглавить Комитет государственной безопасности». Признаться, я воспринял это предложение спокойно. «Конечно, для меня это большая неожиданность», — сказал я президентам… «А меня вы все поддерживать будете?» — спрашиваю президентов. «Конечно, — отвечают, — будем поддерживать». «Только ведь вы направляете меня в такую организацию, — говорю, — которую, на мой взгляд, вообще надо расформировать». «Так вот мы вам это и поручим», — отозвался Президент России Борис Ельцин и предложил включить это в Указ»

(В.В. Бакатин, Председатель КГБ СССР. «Избавление от КГБ». Москва, 1992 год).

Орлов продолжал работать с Иваненко. Российский комитет, получив новый статус, стал быстро набирать обороты, превращаясь в мощную российскую спецслужбу. Для большинства сотрудников Комитет госбезопасности России, переименованный в АФБ, были той частью системы, которая гибко «встраивалась» в изменившуюся обстановку, которая могла более активно и напористо действовать применительно к новым условиям и, наконец, освободиться от устоявшихся шаблонов и штампов, от образовавшегося за многие годы бюрократического налета и догматического мышления. Именно поэтому от желающих перейти в АФБ не было отбоя. Молодые сотрудники контрразведки, осознающие масштабы радикальных перемен, в которые вступает страна, понимали, что работать в новых условиях будет гораздо труднее, так как в обществе уже сформировался образ врага в лице чекистов. Рассчитывать на особую благосклонность российского руководства не приходилось, а доверие среди населения в значительной степени пошатнулось. Одни упрекали чекистов за то, что они не смогли сберечь страну от развала, другие — за то, что являются наследниками «тоталитарного прошлого» и помехой на пути движения к демократическому будущему.

Еще несколько месяцев назад российская госбезопасность представляла собой горстку сотрудников, решившихся на участие в сложном и опасном эксперименте — создании новой спецслужбы, которая должна была оказаться более гибкой, более эффективной, чем КГБ СССР, а главное — в большей степени способной активно действовать в новых социальных и политических условиях. Теперь же, после подписания Президентом России 26 ноября Указа об образовании АФБ, формирование новой структуры пошло форсированными темпами. В короткие сроки образовались мощные управления контрразведки, по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, терроризмом, информационно-аналитическое, наружной разведки, оперативно-техническое. Уже не десятки, а тысячи людей трудились на ниве обеспечения российской безопасности. Впрочем, все это происходило тоже не слишком гладко. Особенно если учесть, что еще вчера на Российский комитет смотрели как на результат закулисных игр и политической конъюнктуры, а сегодня АФБ казалось единственной для чекистов перспективой остаться в профессии и строить свою карьеру.

ИНФОРМАЦИЯ: «Август дал толчок к существенному разрастанию КГБ России, повышению его роли. Поспешность, с какой это делалось, губило идею на корню. И здесь был ряд причин. Первая заключалась в том, что наиболее профессиональная часть офицеров КГБ в той или иной степени была все-таки причастна к событиям августа. Безусловно, шансов, да и желания работать в республиканском органе у них было мало. Вторая причина была более прозаическая. Серость, у которой в нормальных условиях не было реальной возможности продвинуться но службе, увидела свой шанс…

В приемной у председателя КГБ России Виктора Иваненко толпились потенциальные начальники управлений и отделов стремительно расширяющегося ведомства… Привлекали должности, которые получить в КГБ СССР было невозможно. Особенно стремились туда люди серые и неоплодотворенные интеллектом…»[140]

(Л.Г. Михайлов, начальник пресс-службы УКГБ по Москве и Московской области. «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин». Москва, 2001 год).

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Огромное количество людей, большинство сотрудников центрального аппарата стремились попасть в Российский КГБ. Это и понятно. Если они хотели продолжать работу в своей профессии, то надо было продолжать службу в той структуре, которая казалась им более жизнеспособной…

Многие из тех, кто реально оценивал свои профессиональные качества, понимали, что в российской госбезопасности собирается профессиональная команда и те, кто подменял свою работу либо болтологией или имитацией бурной деятельности, в российский КГБ не попадут. Потому, что там людей набирали персонально…»

(A.B. Олигов, начальник Отдела общественных связей КГБ России).

ИНФОРМАЦИЯ: «Часть сотрудников с удовольствием перешла в российский КГБ, видя в этом свою перспективу, часть ушла из органов, часть просто выжидала. В этой ситуации каждый сам определял, как поступить. Какого-то единого взгляда на обстановку не было»

(С.Е. Мартиросов, старший инспектор Инспекторского управления КГБ СССР).

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «С образованием КГБ России… у людей открылся простор для того, чтобы сделать карьеру не у нас, в этой рутине, как мы считали, а в новой структуре… Туда, между прочим, попали люди, которых бы я близко не подпускал… Я даже говорил об этом Иваненко. Но он был очень самоуверен, самодоволен и не любил менять своих решений… Я сам приходил к нему и говорил: «Если понадоблюсь — я готов!» А он в ответ: «Понадобишься — решим!» Но я-то знал, что он меня не возьмет… Прежде всего потому, что я всегда говорю то, что думаю…»

(С. С. Дворянкин, старший инспектор Инспекторского управления КГБ СССР).

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Я не знаю, кто чем дышал, но мы политизированы не были. Мы решали конкретные задачи. Конечно, некоторые шли в Российский КГБ с сомнением, потому что непонятно было, что это такое. Многие говорили, что все это скоро обрушится! Тем же, кто будет якшаться с «этими прихлебателями», то есть нами, — надают по морде! При этом нередко демонстрировалась явная неприязнь к нам. При любом случае пытались нас обидеть, обозвать прислужниками, приспешниками, карьеристами…

Нам приходилось встречаться с жуткой обструкцией союзных структур. Мы на себе чувствовали их пренебрежительное отношение, как к каким-то отщепенцам… Мне лично не раз в запале говорили: «Мы вас размажем! Вас все равно не будет!» Такова была общая атмосфера отношения к российским структурам…»

(В.Н. Бабусенко, начальник Управления правительственной связи АФБ России).

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Когда Иваненко пригласил меня в АФБ, я не раздумывая дал согласие. Мне это было интересно. Я вообще люблю создавать что-то новое. В Афганистане, Когда я был советником у Наджибуллы, мне довелось создавать систему информационного обеспечения контрразведки. Все делалось с нуля: как должна собираться информация, куда идти, как документироваться, обрабатываться, докладываться… Поэтому и в АФБ я мог сделать все по-новому, избавиться от закостенелых подходов, организовать все на совершенно новых принципах… Для меня должности в Десятом отделе и АФБ были одинаковыми, и карьерного роста пока в этом не усматривалось. Главным был, конечно, интерес и большое желание сделать что-то совершенно новое…»

(Ю.И. Скобелев, начальник Отдела оперативных фондов АФБ России).

Желающих поучаствовать в реформировании органов безопасности нашлось предостаточно. Оказавшиеся у власти и получившие возможность прикоснуться к рулю государственного управления вчерашние заведующие лабораториями, журналисты и преподаватели, военные и политработники, испытывали нестерпимый зуд реформаторства, особенно если это касалось силовых структур. Заметно преуспел в этом Вице-президент Руцкой.