Код 5320 - Ирина Ростова

- Это плохо, но ты все равно молодец, - отсутствующе хвалю ее я. - А что с отчетами по заболевшим?

- Прислали.

- И?

- Я пытаюсь, - честно сказала Айка. - Но статистики у нас не было. Я не умею. Я нашла формулы в одном из отчетов Дип и пытаюсь приспособить. А ей я звонить пока не хочу, она там никакая и умирает.

Я было вскидываюсь в предвестии паники, но это просто фигура речи.

- Ладно. Я еду обратно, сейчас попробуем разобраться вместе.

- Спасибо, - почти виновато отозвалась она.

В больнице такой бардак и тарарам, какого я не видел уже много лет. В последний раз я видел столько демонстративно страдающих пациентов и таких взмыленных врачей, когда мы помогали вытаскивать людей из под завалов в рухнувшем бизнес-центре. Тогда пострадала куча народу, врачи не знали, за что хвататься. И тут сейчас примерно то же самое: привозят, похоже, всех, кто говорит, что ему “плохо”, и персонал сбивается с ног, пытаясь отсортировать тех, кому в самом деле нужна помощь, от тех, кто вполне может просто отлежаться. Далеко не у всех людей, аффилированных с Министерством, такие стальные яйца, как у представителей нашего Управления, многие, услышав слова “эпидемия” и “высокий уровень опасности” сразу впадают в священный ужас и начинают умирать в самом деле, а не метафорически. Им, на самом деле, нужен психолог, или, может, майндхилер, пара таблеток и пару суток отлежаться, но они будут создавать ажиотаж тут, и ничего с этим сделать нельзя, раз руководство Тайрены объявило, что у нас тут “ограничение контактов” и “сразу обращайтесь к врачам”.

Я даже читаю новости на эту тему, пока возвращаюсь в Министерство: конечно же, огромные заголовки гласят, что все под контролем, но надо соблюдать разумные меры предосторожности, но отсутствие смертей в первые дни после начала роста заболеваемости оказалось демо-версией. Легкая “респираторочка”, которая оказалась заразней, чем большая часть известных штаммов, пошла ронять народ тысячами уже на вторые-третьи сутки после регистрации первых обращений к врачам. И чем больше заболевших, тем больше, понятное дело, тяжелых заболевших, и тем больше летальность. В официальной статистике, которую приводят в новостях, никаких закономерностей на первый взгляд не видно, но если ее сходу не заметно в кросс-таблицах, это не факт, что она не всплывет в каком-нибудь факторном или регрессионном анализе. Я тру шрам и с неудовольствием думаю, что мои знания в этой сфере тоже оставляют желать лучшего. Мейли более подкован, и можно попытаться позаимствовать его мозги чуть позже, когда он забудет про штаны. Или можно обратиться в Управление статистики в Министерстве.

Впрочем, почему-то эта мысль не вызывает у меня доверия: мне кажется, что уж кто-кто, а они, привыкшие по кнопочке делать нужные отчеты для совещаний и сдачи в Правительство, если сделают, то медленно и на “отстань”, а у меня совсем другая цель.

Уже практически на входе на работу меня настигает сообщение на комм с неизвестного номера.

“вашых видьно всем желающым

мы не дураки!

дай деняг и напешу когда нужный явытса

Р”

Послание заставляет меня практически пролить ностальгическую слезу. Мало того, что оно написано с той же подспудной ненавистью к пунктуации, как мои собственные опусы, так еще и количество ошибок зашкаливает, как у меня в детстве. Примерно так я писал, когда отец выпилил мне с комма функции исправления орфографии и начал вычитать из содержания за каждую ошибку. Впрочем, это научило меня не столько грамотности, сколько лаконичности.

И я бы, может, подумал, что это Кода так прикалывается, но я точно помню одного Р., которому я недавно давал свой номер, и которому нужно “деняг”.

Поэтому первое, что я говорю Айке, когда ее вижу это:

- Выведи на экран что там у нас в заброшке происходит.

Она торопливо сгребает распечатки с клавиатуры и за две-три минуты выводит нужные потоки на экран. Конечно, это не научно-фантастические скорости работы Дипики … но и работает Айка тут всего ничего.

- Что-то случилось? - уточнила она, когда я впериваюсь в картинку и начинаю крутить ее во все стороны.

- Какая у них конфигурация оборудования?

- Три дрона, два на высокой точке, один планирует в потоке. Оператор в смежном секторе сидит.

Я киваю и пишу “Р”.

“если расскажешь сколько у нас оборудования и где считай что я согласен

И”

Некоторое время все тихо, и я внимательно смотрю за картинкой на экране, но там все спокойно: нет, какие-то там люди шарятся туда и сюда, но ничего подозрительного.

“за дураков держышь

три мухи и муховод на 17/2”

Я проверяю - в самом деле, здание, на котором сидит оператор с таким номером.

“сколько”, - пишу я.

“Р” называет достаточно скромную сумму, и я отвечаю, что согласен.

“если выгорит то полную если нет и просидите бестолку то половину”, - торгуюсь я, чтобы он не решил, что я не воспринимаю его всерьез.

“лады”, - коротко отвечает мой корреспондент.

- И что делаем? - спросила Айка, с интересом наблюдавшая за своими переговорами.

- Скажи, чтобы оператор пересел подальше, и оставил одного дрона на предельно допустимом расстоянии. И чтоб