Курильский пинг-понг. 100 лет борьбы за острова - Анатолий Аркадьевич Кошкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С другой стороны, японские политики уже давно стали заложниками искусственно созданной в годы холодной войны «территориальной проблемы» и, даже если бы захотели, не смогли бы ни на шаг отойти от закостеневшей позиции. Это подтверждает пример с немедленным дезавуированием и осуждением осторожного допущения министром иностранных дел Японии Таро Асо возможности ограничить требования к России тремя южнокурильскими островами.
От конфронтации к сотрудничеству
На протяжении многих лет японское правительство стремилось использовать заинтересованность Москвы в развитии торгово-экономического сотрудничества с Японией для достижения своих политических целей. Во времена Горбачёва и Ельцина с различными вариациями Токио применял принцип «нераздельности политики и экономики». Японские лидеры открыто заявляли, что широкое экономическое сотрудничество с Россией возможно только при разрешении в полном объеме в пользу Японии территориальной проблемы. Расчет делался на то, что в обстановке дальнейшего обострения экономического и финансового кризиса в России руководство этой страны рано или поздно будет вынуждено идти на поклон к Японии, пересматривать свою политику в отношении японских территориальных требований. Как показано выше, эта тактика приносила определенные плоды. В нашей стране было сформировано хотя и малочисленное, но весьма активное «японское лобби», которое убеждало российское руководство идти на уступки требованиям Токио ради получения материальных благ – финансовых займов, кредитов и инвестиций.
Однако в действительности пассивность японского бизнеса в отношении России объяснялась не столько нерешенностью территориальной проблемы, сколько отсутствием в России привлекательного инвестиционного климата. Политическая нестабильность, законодательная чехарда, повсеместная коррупция, разгул организованной преступности – все это отпугивало японских бизнесменов, привыкших к понятным и безопасным правилам ведения международной торговли и экономического сотрудничества с зарубежными государствами. Россия негласно была объявлена «зоной повышенного риска для бизнеса», страной, где могли преуспеть не солидные инвесторы, а различного рода международные спекулянты и авантюристы.
Подтверждением вышесказанному является то, что как только в России приступили к наведению элементарного порядка в отношении условий работы на российском рынке иностранных компаний, японский крупный капитал не пожелал оказаться обойденным на этом рынке корпорациями других стран. Позитивные изменения в российской экономике способствовали оживлению двусторонних деловых связей и прежде всего росту востребованности российского рынка японским бизнесом для наращивания сбыта своей продукции.
Качественные подвижки в инвестиционной политике Японии в России начали проявляться в 2005–2006 гг. в связи с принятыми в этот период решениями корпораций «Тойота» и «Ниссан» о строительстве крупных сборочных предприятий в Ленинградской области. За ними последовали японские автомобилестроительные компании «Судзуки», «Исудзу», «Мицубиси моторс». Заявили о своем желании создать свои предприятия в России и выпускающие дорожно-строительную технику компании «Комацу» и «Хитати».
Нестабильная ситуация на Ближнем Востоке, откуда Япония импортирует 80 % необходимой ей нефти, заставила японский крупный бизнес искать пути диверсификации источников углеводородного топлива. В связи с этим японские компании возлагают немалые надежды на сотрудничество с российским топливно-энергетическим комплексом. Были запущены нефтегазовые проекты «Сахалин-1», «Сахалин-2», рассматривались возможности инвестиционного участия в освоении якутских нефтегазовых и угольных месторождений, программах энергосбережения на предприятиях российского ТЭК, в сфере атомной энергетики.
Японские власти и бизнес заявляли о своей заинтересованности в скорейшем сооружении нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан», что позволит значительно расширить импорт российских углеводородов. В обстановке, когда не удалось подписать межправительственное соглашение о сотрудничестве в осуществлении этого проекта, велись переговоры об участии японских компаний в строительстве нефтепровода. Японские компании проявили интерес к участию в геологоразведочных и нефтегазодобывающих проектах, в особенности в Иркутской области.
По данным ученых, в России сконцентрировано 30 % мировых запасов угля, причем более 60 % российских запасов угля находятся в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Среди этих запасов имеются месторождения, уголь которых уже сейчас экспортируется или перспективен для экспорта в страны Северо-Восточной Азии, в том числе в Японию. Немалые возможности и в развитии международной кооперации в части разработки и реализации современных технологий преобразования угля в жидкое и газообразное топливо.[368]
Весьма перспективным может стать проект модернизации Транссибирской железнодорожной магистрали. В этом весьма заинтересованы японские концерны, возводящие свои заводы в Европейской части России. Эффективное использование российских железных дорог позволило бы экономить время и значительные средства при доставке на эти заводы комплектующих деталей и необходимого оборудования. Модернизация Транссибирской магистрали и вследствие этого ее большая загрузка выгодна и для экспортно-импортных грузоперевозок между восточноазиатскими и европейскими государствами.
Успешно работали на российском рынке и японские предприятия, выпускающие товары широкого потребления. В Калининграде корпорация «Мацусита дэнки сангё» выпускала плоские телевизоры на жидких кристаллах, на территории России было налажено производство японских табачных изделий и пива.
Важно отметить, что, в отличие от прошлых лет, Россия стала проявлять заинтересованность не столько в японских инвестициях, финансовых вливаниях, сколько в приобретении на взаимовыгодных условиях японских технологий для осуществления инновационных проектов по модернизации российской экономики. Это, конечно, не исключает соглашений о предоставлении долгосрочных кредитов для финансирования различных проектов в России. Этому был призван содействовать Российско-японский инвестиционный форум, собирающийся поочередно в России и Японии.
Способствовал расширению торгово-экономических связей и приход на российский рынок ведущих банковских холдингов Японии и страховых компаний. В Москве начал работать второй по величине активов в Японии холдинг «Мидзухо», финансовая корпорация «Номура сёкэн» и ведущие страховые компании. С другой стороны, некоторые российские банки изучали возможность выхода на японский рынок – второй по величине финансовый рынок планеты.
Позитивные явления в российско-японских торгово-экономических отношениях с удовлетворением отмечали японские дипломаты. Так, тогдашний посол Японии в России Ясуо Сайто, подводя промежуточные итоги, говорил: «Объем товарооборота в 2005 году впервые превысил 10 миллиардов долларов, а в 2006 году достиг 13,7 миллиарда. В этом (2007) году высока вероятность, что падет планка в 20 миллиардов. Когда я приехал в вашу столицу, в Японский бизнес-клуб в Москве входило 130 японских компаний, сейчас их 169, и каждый месяц становится больше в среднем на две компании».[369]
Видимо, возымели эффект и слова бывшего Председателя Правительства Российской Федерации М. Е. Фрадкова, который при посещении Японии с официальным визитом в феврале 2007 г., обращаясь к представителям крупного бизнеса этой страны, заявил: «Сейчас риска инвестировать в Россию нет, есть риск потери прибылей из-за боязни инвестировать в Россию».[370]
В результате заметного повышения активности японского бизнеса на российском рынке товарооборот двух стран достиг уровня, сопоставимого с товарооборотом Японии и Франции. Однако доля России в общем
