Начать сначала - Анастасия Кононова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следующий день тоже не предвещал ничего из ряда вон, так же спокойно прошли лекции, на этот раз с практическими занятиями, так же начался и вечер. Только на этот раз эльф сорвался на Скарлетт, которая играла, как обычно, со своими белками.
— Ты уже бесишь, со своими крысами! — подскочил мажор с кресла, когда они пронеслись мимо него.
— Прости, если побеспокоили, просто мы иногда слишком увлекаемся…
— Животных надо держать в клетках! А если здешние сотрудники не могут позаботиться о такой мелочи, как избавление от грызунов, то я сам это сделаю!
Сказав это, он схватил белку, сидящую на плечах девушки, оттолкнув ее, и бросил в сторону ближайшей стены. Беспомощный крик раздался эхом в зале. Но белочка не встретилась с жесткой вертикальной поверхностью. Животное поймала большая, цвета красного вина, рука, состоящая из тугих мышц, светящихся пламенем изнутри с замысловатыми узорами. Все замерли, увидев кому, принадлежит эта рука. Над Акане возвышалась торс явно женской фигуры, с длинными рогами, уходящими назад, над огненными волосами, струящимися вниз по спине. На остром лице сильно выделялись черные, словно бездна глаза, в которых без радужки были змеевидные зрачки красного цвета, смотрящие сейчас на эльфа. Повисла гробовая тишина. Сущность демона медленно потянулась к девушке, у которой отобрали друга. Существо повторяло действия Акане. Она разжала протянутую руку, сущность сделала тоже самое. Внутри оказалась живая и невредимая белка, которую Скарлетт сразу же схватила на руки.
— Спасибо! Спасибо! — повторяла девушка, гладя белочку.
Демонская сущность исчезла и в помещении, словно стало больше воздуха, а может все присутствующие просто, смогли спокойно вздохнуть. Девушка как ни в чем не бывало вновь спокойно уселась в кресле, почитывая книгу, в то время как у эльфа вся жизнь пронеслась перед глазами от одного взгляда того существа. Напряженная атмосфера висела, пока демон не ушла в свою комнату.
Высвобождение сущности далось не так просто как раньше, но ощущалось так же свободно, порождала у увидевших те же эмоции. С души словно падал груз, когда демон являл себя. Только теперь тело ныло, будто она пробежала сто метровку. Теперь стало ясно, что еще подлежит восстановлению. Это для ее сознания война окончилась пару дней назад, а вот тело ощущало все триста лет проведенных в заточении. Может сила, что поддерживала ее бессмертия, и восстановило функциональность, при этом исчерпав себя, но вот способности, надо возвращать самим. По физическим данным, Акане вряд ли отличалась от других присутствующих в этом центре. С завтрашнего утра она займется упражнениями. Воину не пристало быть слабым.
Глава 2 «Новая жизнь»
Дни шли один за другим, в большей части похожие друг на друга. Лекции сменялись практикой, когда группе приходилось отыгрывать моменты общения или поведения. Иногда преподаватель ходил с ними на этажи выше, где располагался спортзал и фитнес центр. Каждое утро и вечер Акане делала зарядку вместе с некоторыми упражнениями. Для нее было диковинкой бегать на месте, но при этом испытывать все те нагрузки, которые были при классическом забеге. Да, технологии и в этом русле сделали жизнь проще. Девушка тренировалась до предела сил своего нынешнего тела, учила все о новых технологиях. Она была самой усердной, это отмечали все преподаватели. При этом осанка аристократа и незаинтересованный взгляд никуда не делся, по ней нельзя было сказать, болят ли мышцы после тренировок, спала ли она этой ночью или зубрила очередной учебник. После того дня сущность демона больше никто не видел, но напряженная атмосфера всегда появлялась там, где была Акане. Ее боялись. Это чувствовалось во взглядах и нежелании работать с ней на практических заданиях, что никак не стесняло ее, даже наоборот. Она чувствовала себя в своей тарелке. Страх — это то, что демоны считали своим спутником, он всегда был рядом, всегда появлялся в людях увидевших их. Они говорили, что это трепетный страх, почтение, храбрились. Однако все равно это был страх, тот, что благоразумно говорил держаться подальше от его источника. Единственный кто не боялся их, были драконы. И если они встречались в одной комнате, то там была такая давящая атмосфера, что слабые духом сразу разбегались. Их соперники излучали ауры мощи ничуть не слабее демонов. Самоуверенность драконов, было единственное, что могло хоть немного заставить проявить эмоции. Война стала прекрасной ареной для сравнения их сил. Бой между демоном и драконом мог длиться сутки и более, пока кто-нибудь из них не совершит ошибку. За этот период они сравнивали города с землей. Первое время были те, кто пытался помочь драконам, но сами гибли, после этого все поблизости стали разбегаться, как только в схватку вступали демон и дракон. Обрывки этих воспоминаний являлись во снах Акане, не раз заставляя просыпаться по середине ночи, включая чувство тревоги. Все было позади. Никто больше не жаждал ее смерти, как минимум в открытую. От нее никто больше не требовал убийств или отчета по захвату территории. В кошмарах же фигурировали последние ее дни в не гроба. Темная сырая тюрьма, закованные в магические кандалы руки, ноги в цепях, тюремная роба, порванная от ежедневных издевательств и пыток. Ее пытались убить различными способами, она была подопытной для заклинаний и диковинных оружий. Но все увечья заживали, кожа вновь становилась гладкой. Тогда ей снова, впервые за долгое время, захотелось умереть. Тренированный дух демона начал давать трещину. Она медитировала, пыталась сознанием абстрагироваться от реальности. Какое-то время это помогало. Пока в один день к ней в камеру не пришел дракон. Он со злым торжеством сказал, что были убиты все демоны, кроме подобных ей. Спросил, какого это лишиться всего. Быть самым сильным, а потом упасть на самое дно. Быть прекрасной, сильной расой, а теперь сидеть в грязи и на цепях, словно дикий зверь. Тогда Акане не теряя аристократической уверенности, посмотрела в глаза тому дракону. Слова были излишни, весь спектр раздражения и гнева отразился на его лице. Стоило, сознанию погрузится в сон, так воспоминания воспроизводились с того самого момента, как их прерывали, поэтому пробуждение по середине ночи не
