Суд в Нюрнберге. Советский Cоюз и Международный военный трибунал - Франсин Хирш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В июне 1942 года – через девять дней после уничтожения нацистами чехословацкой деревни Лидице в ответ на убийство начальника РСХА Рейнхарда Гейдриха – премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и президент США Франклин Рузвельт встретились в Вашингтоне и обсудили создание комиссии по расследованию преступлений стран Оси. Ни одна из сторон, участвовавших в этих переговорах, не хотела наделять такой орган реальной властью. Гарри Хопкинс, бывший администратор «Нового курса», ставший ближайшим советником Рузвельта (с мая 1940 года он постоянно жил в Белом доме), набросал проект создания следственного органа, который должен был работать независимо от союзнических правительств и играть в основном пропагандистскую роль. Его целью было не определение наказаний за совершение военных преступлений, а предание огласке фактов этих преступлений с целью приобрести поддержку военных усилий союзников. Хопкинс хотел составить эту комиссию из знаменитых людей с безупречной репутацией, таких как советский писатель Алексей Толстой и восьмидесятилетний бывший председатель Верховного суда Чарльз Эванс Хьюз. Эта комиссия должна была распространять информацию о немецких зверствах и отчитываться перед союзными правительствами[53].
Ил. 4. Арон Трайнин. 1945 год. Источник: Американский мемориальный музей Холокоста. Предоставлено Джозефом Итоном
Британское Министерство иностранных дел со своей стороны стало набрасывать проект комиссии по военным преступлениям, которая была бы теснее связана с союзными правительствами, но при этом сходным образом служила бы следственным органом, не уполномоченным наказывать преступников. Британский министр иностранных дел Энтони Иден предложил, чтобы каждое союзное государство самостоятельно судило рядовых немцев, совершивших преступления против его граждан. Но Иден признавал, что преступления Гитлера, Германа Геринга и других нацистских вождей слишком велики для любого суда и поэтому наказание за них должно назначаться союзными правительствами во внесудебном порядке. Британское правительство в конце концов внесло предложение, отражавшее точку зрения Идена[54].
Правительства в изгнании публиковали все больше свидетельств происходившего в оккупированной Европе и требовали рейдов возмездия против немецких городов. Этим они все сильнее принуждали американское и британское правительства к активным действиям. Очевидно, что одной пропаганды было недостаточно. В августе 1942 года Иден пригласил представителей правительств в изгнании на частную встречу в Лондоне и поделился с ними британским проектом комиссии по военным преступлениям. Рузвельт изучил этот проект в Вашингтоне и ответил уклончиво. 21 августа Рузвельт публично сообщил, что получил новые свидетельства роста «актов подавления и террора» в оккупированной Европе, способных привести к «уничтожению определенных народов». Он пообещал, что США пустят в ход эти свидетельства и что преступники предстанут перед судами в угнетенных ими странах, где «ответят за свои действия»[55].
Черчилль не любил плестись в хвосте. 8 сентября он объявил, что британское правительство ожидает увидеть преступников «перед судом во всех странах». В конце сентября британцы, разочарованные тем, что Рузвельт тянет с ответом на их проект, решили двигаться дальше, с американцами или без них. 3 октября британское Министерство иностранных дел разослало всем союзникам меморандум о том, что вскоре британское правительство объявит о создании комиссии по расследованию немецких зверств, и пригласило к участию. Американцы поняли, что время поджимает, и вступили в игру. 7 октября Рузвельт и британский лорд-канцлер Джон Саймон публично пообещали учредить комиссию стран-союзников для суда над нацистскими военными преступниками[56].
Эта декларация сблизила британцев с американцами, но вызвала недовольство СССР. Советский Наркомат иностранных дел все еще находился в Куйбышеве (ныне Самара), куда эвакуировался во время наступления немцев на Москву в 1941 году, и получил меморандум британского МИД только 6 октября. Сталин и Молотов пришли в ярость оттого, что британцы не дождались их ответа. Их гнев только усилился, когда они узнали, что британцы обсуждают с американцами детали проекта комиссии сепаратно[57]. Эти чувства подогревались недоверием Сталина к союзникам. Он уже и без этого негодовал, поскольку Черчилль и Рузвельт не сдержали обещания открыть Второй фронт на Западе, и тревожился, как бы Черчилль не заключил с нацистами сепаратный мир. Отказ британского правительства возбудить уголовное дело против гитлеровского заместителя Рудольфа Гесса укреплял его подозрения; Гесс попал в британскую тюрьму за семнадцать месяцев до того, в одиночку бежав из Германии в Великобританию, по его словам, для переговоров о мире между двумя государствами[58].
Теперь советские руководители твердо решили захватить инициативу и сдвинули рамки дискуссии, публично заявив, что следует немедленно разработать план международного процесса над главными военными преступниками – а именно этого британцы и американцы надеялись избежать. Советское руководство оформило это требование как непосредственный ответ на январское предложение правительств в изгнании, решив полностью игнорировать британский меморандум. 14 октября 1942 года посреди ночи в Куйбышеве заместитель наркома иностранных дел Соломон Лозовский вызвал посла Чехословакии и представителя Национального комитета Франции и вручил им заявление Молотова об уголовной ответственности нацистских преступников («гитлеровцев») за зверства в оккупированной Европе. В заявлении утверждалось, что Гитлер, Геринг, Гесс, Иоахим фон Риббентроп и другие нацистские руководители должны предстать перед судом «специального международного трибунала» и получить наказание «по всей строгости уголовного закона». Молотов призывал к сотрудничеству все заинтересованные государства в деле поимки, суда и вынесения приговора нацистским руководителям и настаивал, чтобы те, кто уже находится в руках союзников (то есть Гесс), предстали перед судом безо всякого промедления[59]. На следующий день советское правительство опубликовало этот документ[60]. 19 октября передовица в «Правде» обвинила британское правительство в защите Гесса от наказания и назвала Англию «убежищем для гангстеров»[61].
Москва также быстро взялась за организацию своей собственной комиссии по военным преступлениям – а работа над этим велась с апреля 1942 года, когда Молотов призвал к централизации усилий по разоблачению немецких зверств. Вышинский и Трайнин занимались международно-правовым аспектом проблемы репараций, а советские руководители пререкались по поводу формы и функций этой комиссии. Британско-американское заявление подстегнуло деятельность советского руководства. Между 17 и 20 октября Молотов, Вышинский и Лозовский проработали финальную версию проекта Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в СССР. В конце октября Сталин одобрил их проект, а 2 ноября
