«Отпуска нет на войне». Большая Игра «попаданца» - Сергей Бузинин

– Знаете, Генри, – сказал Бёрнхем, глядя, как мальчишка жадно, но в то же время аккуратно поглощает пищу, – я тут еще немного посвоевольничал, и наткнулся на такую вот вещичку, – он положил на стол удивившую его находку, – мне кажется, что это марки… Но если я прав, то их ведь нужно на конверты клеить, а вы собираете… Или у вас настолько обширная аудитория, что марки для писем нужно запасать впрок?

Дальтон, прекратив жевать, на минуту задумался и, тряхнув головой, ответил вопросом на вопрос:

– Сэр… простите, все никак не могу привыкнуть, Фрэнк, что вы сделаете, если найдете бумажник, набитый ассигнациями?

– Отдам владельцу, конечно, – пожал плечами Бёрнхем, потом, поколебавшись, добавил: – Вот только искать его буду не очень долго и усердно.

– Так вот книжица, которую вы держите в руках, равноценна такому бумажнику. Здесь только часть моей коллекции, самая, признаюсь, ценная. Эти, как выражаются многие, клочки бумаги, испачканные почтмейстерами, никогда не падают в цене. С каждым годом они становятся дороже и дороже, потому что их мало и становится меньше. Обратите внимание на этот экземпляр. Это знаменитый «Голубой Маврикий», в мире их осталось не больше пяти десятков. Ведь только из-за того, что гравер ошибся, почти весь тираж был уничтожен. А оставшиеся экземпляры многократно выросли в цене. Или этот… – Дальмонт любовно погладил картинку, – это александрийская почтмейстерская марка, так называемый Голубой мальчик. Впрочем, Фрэнк, это интересно только коллекционерам. Могу только повторить – подобная коллекция помимо всего прочего неплохое вложение капитала.

Потрясенный новой для себя гранью человеческой глупости, Бёрнхем торжественно произнес:

– Корнет Дальтон! Слушайте мой приказ! Никогда, я повторяю, никогда, не рассказывайте о почтовых марках моим подчиненным, особенно Паркеру! В Техасе и так почта через раз до адресата доходит, а если об истинной стоимости искусства узнают мои обалдуи, люди перестанут получать письма вовсе. Ограбления почтовых дилижансов в Америке проблема, близкая к общенациональной катастрофе, так что убережем малых сих от искуса…

Озадаченный Дальтон пожал плечами и после некоторой паузы кивнул:

– Хорошо, Фрэнк. – После чего еще раз покосился на Бёрнхема и на всякий случай убрал кляссер подальше.

Глава пятая

– Могло быть и хуже, – Бёрнхем дважды прошелся вдоль строя вытянувшихся напротив палаток солдат и обернулся к Митчеллу и Паркеру, сдавленно хмыкающим в сторонке. – Я беру с собой Картрайта, Хоста и… пожалуй что, – Фрэнк скользнул взглядом по группе волонтеров, куривших поодаль, – Сварта. Сварт! – позвал он мужчину лет сорока пиратской наружности. – Ты эти места знаешь?

– Не то чтобы очень, охотился пару раз, – пожал плечами «пират», затягиваясь внушительной самокруткой. – Но куда надо – проведу. Не заблудимся.

– Значит так, джентльмены! – Фрэнк вновь развернулся к строю солдат: – У меня для вас есть новость. Сегодня, а скорее всего и завтра вы на позиции не пойдете, – он переждал сдавленный радостный вздох, прокатившийся вдоль строя, и продолжил: – Но на вашем месте я бы не спешил радоваться, потому что я отбываю… по делам и оставляю вас на попечение этих славных малых, – Бёрнхем кивнул на Паркера и Митчелла. – Любить и жаловать не прошу, потому как это бесполезно, но удачи вам пожелаю.

Тихий, удивленный ропот пробежал вдоль строя и тут же стих, сменившись тридцатью парами выжидательных взглядов, буравивших фигуры американцев.

– Рой! – окликнул друга Бёрнхем, аккуратно укладывая на землю свой оружейный пояс. – Присмотри тут за моим, – заметив, что к его поясу добавилось оружие Картрайта, Хоста и Сварта, поправился, – нашим добром. Мы прогуляемся… неподалеку. Рассчитываю, что к вечеру вернемся, – и, повернувшись к строю спиной, не спеша направился в сторону холмов.

– Фрэнк, – взмахнул рукой Дальмонт, – то есть, прошу прощения, господин лейтенант, сэр! Вы ведь идете на разведку? – дождавшись утвердительного кивка Бёрнхема, юноша высказал мучивший его вопрос. – Но почему тогда вы оставили здесь все свое оружие, сэр?

– Ну почему ж все? – улыбнулся Бёрнхем, демонстрируя корнету остро заточенный клинок «Боуи». – Кое-что я себе оставил. А почему… – Фрэнк немного помолчал, но все же ответил: – Знаете, Генри, есть у человека такая особенность: когда у него при себе серьезная пушка с большим стволом, то ему начинает казаться, что он подобен Богу. Вооруженный до зубов субъект не так внимательно смотрит по сторонам, что в конце концов может закончиться… печально. А когда же у человека нет ничего, кроме рук, ног и само собой головы, и рассчитывать не на кого и не на что, то на затылке появляется дополнительная пара глаз. Я от подобных болезней избавился уже давно, но все же предпочитаю лишний раз не рисковать. Тем более что мы идем только посмотреть местность. Так сказать, набросать картинку щедрыми мазками.

– А звери?! Ведь там, куда вы идете, могут быть дикие звери!

– Побойтесь бога, корнет! Какие звери будут жить в зоне боевых действий? А если нам и попадется какой-нибудь контуженный лев, Хост и Картрайт порвут его на куски голыми руками.

– Ну что, недоноски?! – презрительно ощерившись, Майлз упер руки в бока. – Будем знакомиться. Я – капрал Седьмой Кавалерии Митчелл, на ближайшие несколько дней ваш самый жуткий кошмар. После сержанта Паркера, конечно.

– А не маловат ты для кошмара? – не менее презрительно скривил губы здоровяк из второй шеренги. – Мы тут и не таких удальцов обламывали…

– Фамилия, храбрец?! – рявкнул Митчелл, окидывая оценивающим взглядом говоруна. – Выйти из строя!

Англичанин прищурился, смачно сплюнул на землю, после чего под одобрительный шепоток сослуживцев вразвалочку вышел вперед и встал перед американцем:

– Рядовой третьего взвода второй роты Первой Бригады Королевских стрелков Чизхейм.

– Ты забыл добавить «сэр», рядовой, – зло усмехнулся Митчелл, одновременно нанеся резкий удар окованным носком тяжелого ботинка по голени оппонента.

Дальнейшего не смог рассмотреть никто, и только двое, самых глазастых во взводе, утверждали потом, что успели заметить, как гигант, заваливаясь на землю, на полпути повстречался подбородком с коленом капрала.

– Еще недоверчивые имеются? – Паркер, задорно улыбаясь, встал сбоку от Митчелла, полировавшего свои ботинки полой мундира так и не поднявшегося с земли солдата. – Нет? Ну, я почему-то так и думал. Фрэ… господин лейтенант просил меня присмотреть за его имуществом, а так как я буду занят вами, то не смогу уделить его вещам должного внимания. Чтобы ничего не пропало, мы назначим часового… – Рой замолчал, внимательно вглядываясь в солдатские лица. – А так как мы все здесь добрые христиане, то часовым мы назначим того, кто устанет больше всех! Чтобы понять, кто устанет, сейчас вы все, и вы, сэр, в том числе, – Паркер ткнул в Дальмонта, – пробежите… Два.. Три.. Пять… – Рой, загибая корявые пальцы, оглянулся по сторонам, – семь кругов от этой палатки до во-о-он того расщепленного дерева. А чтоб показать мне, насколько хороши королевские стрелки, бежать придется в полной выкладке…

– Отлично, джентльмены, отлично! – зааплодировал Паркер, глядя на запаленно дышащую толпу солдат. – Можно даже сказать – великолепно! И видит бог, я бы так и сказал… если бы был буром. По такой мишени, как вы, промазать практически не-воз-мож-но! Беременные мулы, и те быстрей копыта переставляют! Майлз! – Рой мотнул головой в направлении отставшего от общей группы солдата. – Этот джентльмен очень устал, помоги ему, пусть отдохнет.

Те из англичан, кто еще мог хоть как-то шевелиться, проводили Митчелла и его подопечного завистливыми взглядами: американец стянул со спины запыхавшегося солдата ранец, вырвал из рук винтовку и, почти взвалив его на себя, потащил британца куда-то в сторону. Но уже через минуту завистники облегченно вздыхали про себя, радостно переводя дух: Митчелл вытащил солдата на пятачок между палатками, на самый солнцепек, с явной натугой вытянул откуда-то тяжелый даже на вид ранец и, с усилием взгромоздив его на спину бедняги, жестким пинком заставил того выпрямиться. Добившись желаемого результата, Митчелл всучил солдату винтовку и снисходительно похлопал по плечу:

– Хорошего отдыха, сэ-э-эр, – язвительно улыбнувшись, Майлз снял с пояса фляжку, неторопливо прополоскал рот и, сплюнув жидкость под ноги британцу, неторопливо побрел к Паркеру.

– Ста-а-а-на-вись! Р-р-рвнясь, смирна! – рыкнул Рой на подровнявшийся строй. – Как я убедился, бегать вы не можете, но надеюсь, хотя бы стрелять умеете?! – Американец с сомнением шевельнул скулами и повернулся к корнету: – Где тут у вас учебное стрельбище… сэр?

– Там же, где и боевое, – тяжело переводя дух, сплюнул тягучую вязкую слюну Дальмонт. – На позициях… сэ-э-эр. – Видя, как озадаченно вытянулось лицо Паркера, юноша едва заметно усмехнулся и продолжил: – Но если вас интересует место, где господа офицеры тренируются в стрельбе, то оно возле старых конюшен.