Запруда - Артем Тихомиров

– Там у тебя все нормально?

Царев почувствовал сонливость. Веки стали сами собой закрываться. Голова потяжелела, словно вместо мозга в нее напихали булыжников.

– Порядок, а что? – спросил Лошкарев вполне нормальным голосом.

– Просто. Извини, что я уехал. Не знаю, почему так вышло. Не понимаю.

– Можешь вернуться? Еще не вечер.

«Он надеется». Мысль была заманчивой. И Валя бы не заметила, что он тут был. Царев вспомнил о запруде, и его передернуло.

– Нет, не могу. Может быть, в следующие выходные.

– Ну… – протянул Лошкарев. – Тогда надо созвониться в четверг, никак не раньше. Пока ничего не знаю.

– Я тоже.

Наверное, это был самый подходящий момент, чтобы рассказать о происшествии в лесу.

Царев смолчал. Не решился.

Он даже думал, что русалка наложила на него какие-то чары. Из-за них он вынужден молчать. И умереть в одиночестве.

Это существо не могло не знать… Царев не сумеет сделать выбор.

Говори, пока не поздно! Может быть, Лошкарев чем-нибудь поможет!

– Пока, созвонимся. Давай.

Он не хотел ничего говорить, ему было все равно. Распрощавшись с приятелем, Царев уснул в кресле.

Жена не пыталась скрыть недовольства по поводу его быстрого возвращения. Вероятно, Царев нарушил какие-то ее планы. Он не стал спрашивать, какие, потому что ему это было безразлично. Он думал о том, что скоро умрет. Даже сын, крутящийся поблизости, не мог развеять тягостных мыслей.

Валя готовила ужин не говоря ни слова. Ее губы стали одной тонкой линией. Царев наблюдал за ней стоя в дверях кухни, хотя знал, что она этого не любит. Остановившись со сковородой в руке, Валя спросила, что ему нужно. Единственный вопрос за два часа. Она не спрашивала о причинах его раннего возвращения.

– Как день прошел? – спросил Царев, ничего больше не придумав.

– Обыкновенно. Мы гуляли. Были в зоопарке.

Царев кивнул, понимая, что продолжения не будет. Жена совершенно не в духе. Приходилось только сожалеть о своем бегстве.

Но запруда. Запруда!

Через минуту внимание Царева отвлек сын. Целый час они вместе склеивали пластмассовую модель самолета, смеялись, болтали о всякой ерунде. Толя рассказывал о зоопарке. Шимпанзе стащила у одного парнишки бейсболку и он расплакался, хотя, по мнению Толи, уже не был маленьким. Еще в зоопарке бегемот прямо при них с мамой навалил здоровенную кучу. Все смеялись. «Ну и вонища была, когда ветер в нашу сторону подул», – добавил мальчик, улыбаясь.

Царев подумал тогда, что надо проводить с сыном больше времени. Хотя бы в эти оставшиеся дни.

В душной липкой тишине, примерно в полночь, Царев занимался любовью со своей женой. Он вспоминал голое белое тело русалки и морщился от отвращения. Надеялся, что Валя ничего не заметила. Хотя формы у этого существа были, можно сказать, идеальные, их цвет – белый, словно брюхо у некоторых рыб, – вызывал тошноту. Валя сопела и была напряжена. Царев сделал все, чтобы она расслабилась, и отчасти ему удалось. Звук, который она издала в конце, не оставлял сомнений, что его усилия не прошли даром.

Скоро всего этого не будет. Его ждет сырая могила и вечная тишина. Царев встал с кровати, поправил на Вале простынь и включил вентилятор.

По дороге на работу в понедельник Царев видел, как грозовые тучи несутся по небу с огромной скоростью. Сырые клочья серой хмари летели низко, почти задевая крыши самых высоких зданий. Многие люди задирали головы кверху, ожидая дождя, но его все не было. Зонты приведены в состояние боевой готовности. Пешеходы морально готовились к тому, чтобы вымокнуть. Грозу обещали сильную. Наверное, будет как две недели назад, решил Царев, стоя в пробке. Тогда над городом пронесся настоящий ураган, ломавший деревья и срывающий тенты с торговых палаток.

Новостные выпуски говорили о жертвах стихии: кому-то на голову упала ветка, кому-то поцарапало лицо осколком выбитого другой веткой стекла. Что-то в таком духе. От той грозы Царев помнил ветер. Он дул с такой силой, что тяжелые толстые нити дождя вытянулись параллельно земле. Сегодня люди готовились к чему-то подобному. Больно страшно выглядели эти тучи.

Время шло, а гроза не начиналась. Царев остановился за три машины до перекрестка и посмотрел по сторонам. Слева в праворульной машине сидела женщина с длинными белыми волосами. Она жевала резинку. Царев не мог разглядеть ее лица из-за больших очков. В его воображении пронеслось: вот она снимает очки и смотрит на него взглядом бледной русалки… О ней Царев думал все воскресенье. И дома, и на улице, куда пошел гулять с сыном, и в ванной, которую боялся принимать, но все-таки пересилил себя. Где-то в лесу бежал ручей, собирался в чаше запруды, питая жизнью это существо, похожее на женщину.

Царев моргнул. Видение исчезло. Справа от его машины находилась иномарка с черными стеклами, сквозь которые ничего не разглядишь.

Может, она сидит там и смеется над ним?

Задача простая: выбери одного из двух, и смерть пройдет мимо тебя.

Гроза все не начиналась. Воздух пропитался влагой, не давай дышать полной грудью. Царев провел рукой по лицу. Она дрожала.

Все будет послезавтра.

Все случится послезавтра.

На следующий день в обеденный перерыв Царев подсел к одному из коллег, хотя обычно предпочитал обходиться без компании. В столовой почти пусто. Из их офиса трое не вышли на работу, сославшись на недомогание. Один уехал в командировку. Это позволило Цареву думать, что его разговоров с Шумиловым останется незамеченным. Хотя с таким болтуном ни в чем нельзя быть уверенным.

Шумилов читал компьютерный журнал и пил чай.

– Привет.

– Привет. – Царев поставил перед собой поднос и атаковал еду.

Шумилов закрыл журнал.

– Ты смотрел эти фильмы, да? Все?

– Какие? – спросил Шумилов.

– Ну… Ты же вроде любишь… Ужасы там всякие, мистика. Специалист вроде бы.

Парень рассмеялся. Хотя он и работал в офисе, в нем еще много оставалось от студента. Шумилов пришел прямо с университетской скамьи и не успел обрасти с ног до головы канцелярской казенщиной.

Решение обратиться к нему у Царева возникло не спонтанно. Правда, он не знал, что именно хочет спросить, и решил импровизировать.

– В некотором роде, – ответил Шумилов.

– Как это?

– Ну. – Парень пожал плечами. – Интересуюсь.

– И веришь?

Царев оглядел столовую, столики, за которыми сидели обедающие. Никто, кажется, не проявлял к ним интереса.

– Смотря во что.

– Например, в привидений.

– Да, – сказал Шумилов.

Царев посмотрел в его серые глаза.

– То есть?

– Верю в то, что существует нечто, которое стоит в стороне от всего этого… От привычных вещей. Знаешь: это словно карты, которые ты держишь веером. Все они рядом, плотно сжаты, но каждая следующая чуть сдвинута в сторону. Но ведь их можно соединить в одну стопочку, чтобы они стали ближе.