Вождь гверильясов - Томас Рид

- Из ваших собственных уст, Калрос Вергара. А ваше имя я узнал из уст Райаса. И оба вы назвали третье имя, наиболее приятное для моего слуха.

Я взглянул на Лолу. Она ответила на мой взгляд приветливой улыбкой.

Калрос недоумевающе смотрел на меня. Очевидно, он не понял моих слов.

- Вы забываете, - объяснил я, - что в разговоре, происходившем между вами и Рамоном Райасом, вы называли друг друга по именам, а также упоминали о третьем лице, с которым я имел удовольствие познакомиться позднее. Я говорю о вашей сестре. Ведь это ваша сестра?

- Да, сеньор капитан. Лола - моя сестра.

- Она достойна быть вашей сестрой, сеньор Калрос. Девушка, следующая за братом на поле битвы, разыскивающая его между ранеными, рискующая жизнью ради облегчения его страданий, заслуживает называться сестрой солдата. Ах, почему у меня нет такой сестры!

Произнося эти слова, я взглянул на лицо девушки. Взгляд мой был очень нежен. Мне показалось, что и она смотрит на меня далеко не равнодушно. Но только проницательность, свойственная влюбленным, помогла мне угадать это.

В течение одного короткого мгновения были устремлены на меня глаза Лолы. Потом длинные ресницы снова опустились, делая невидимыми их нежное мерцание.

Когда я окончил свою речь, Лола выпрямилась.

- Простите, сеньор, - сказала она и, не поднимая взора, быстро скользнула к выходу.

На пороге она остановилась и объяснила, что идет за каким-то лекарством для брата.

Если бы не это, я мог бы подумать, что моя нежность показалась ей оскорбительной. Но попросить у нее прощения я все равно не успел бы; она поспешно скрылась.

Глава Х

БЕСПОЩАДНОЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ

На глазах моих развертывались события, остававшиеся для меня в значительной мере непонятными.

Я нашел на поле битвы раненого, почти мальчика, ни по костюму, ни по манерам, ни по лицу не похожего на простого солдата, но вместе с тем лишенного всех отличительных знаков, которые позволили бы мне судить о его принадлежности к командному составу.

В ту минуту, когда я впервые увидел его, он разговаривал со своим врагом, и этот враг, бывший его соотечественником и даже школьным товарищем, грозил ему тем, что не удалось осуществить американскому стрелку, - грозил лишить его жизни, которую я спас только благодаря чистой случайности.

Почти тотчас же вслед за этим подле него появилась женщина. Она нисколько не походила на тех отвратительных мегер, которые бродят по опустевшим полям сражений, обкрадывают мертвецов и подобно коршунам набрасываются на неподвижные тела. Нет, это была молодая девушка со звенящим голосом и неотразимо привлекательным личиком, представлявшая собою полный контраст всей окружающей обстановке. Появление ее казалось таким неожиданным, таким странным, что я готов был принять ее не за человеческое существо, сотворенное из крови и плоти, а за доброго гения, явившегося с целью облегчить те страдания, которые причиняли друг другу обезумевшие от взаимной ненависти люди.

И это восхитительное создание оказалось сестрой, а не возлюбленной того человека, жалобные крики которого подняли меня с походной кровати!

Я не мог прийти в себя от изумления. Мне случалось встречать на полях битв любовниц раненых или убитых солдат. Но сестры, насколько это было мне известно, не имеют обыкновения рисковать жизнью ради своих братьев.

Появление Лолы удивило бы меня еще больше, если бы утром того же самого дня мне не пришлось быть свидетелем необыкновенного зрелища. На поле, прилегавшем к одной из деревень, расположенных в долине Эль-Плана, я видел четыре тысячи человек из армии Санта-Анны, взятых нами в плен при Сьерро-Гордо. Добрая половина их состояла из женщин, которые, как я узнал впоследствии, проделали весь поход с начала до конца.

По большей части это были сестры и матери наших врагов.

Я не мог удержаться, чтобы не сравнить это смешанное войско с армией победителей, к которой принадлежал сам. Женский пол был представлен у нас полдюжиной мегер, носивших название маркитанток, полдюжиной таких же мегер, исполнявших обязанности прачек, и двух-трех весьма подозрительных девиц.

Воспоминание о пленниках, запертых в ранчерии Эль-Плана, несколько помогло мне освоиться с присутствием сестры Калроса Вергары на поле битвы. Я удивлялся не столько ее появлению, сколько ее красоте.

Оставшись вдвоем с молодым харочо, я не устоял перед соблазном попросить у него объяснения таинственных событий, которые так внезапно и неожиданно развернулись передо мной.

Мое вмешательство в его судьбу давало мне право на расспросы.

- По-видимому, - начал я, как только молодая девушка скрылась из виду, по-видимому, этот Рамон Райас не принадлежит к числу ваших друзей?

- Это мой злейший враг, сеньор.

- Во всяком случае, он вряд ли питает враждебные чувства к вашей сестре. Судя по его собственным словам, он относится у ней дружелюбно и даже влюблен в нее. Как она смотрит на это?

- Моя сестра ненавидит его.

- Вы в этом уверены?

- Вы чужой нам человек, сеньор капитан. Но благодаря услуге, которую вы оказали мне прошлой ночью, у меня такое чувство, точно я разговариваю со своим другом. Простите эту вольность. Я - бедный харочо. Все мое состояние заключается в небольшом ранчо, садике, лошади, седле, оружии... я чуть не прибавил - и свободе. Но это было бы неверно. Ведь если бы я обладал свободой, меня не оторвали бы от родного дома и не заставили бы принимать участие в войне, до которой мне нет никакого дела. Может быть, вы скажете мне, что говорят в таких случаях наши офицеры. Может быть, вы тоже находите, что я обязан сражаться за родину. Но какой прок проливать кровь за порабощенную страну? Не за родину я сражался на поле Сьерро-Гордо и не из-за родины был подстрелен, как собака. Меня заставили драться за тирана Эль-Койо.

- Как? Вы участвуете в войне не по собственному желанию?

- Карамба! Да, разумеется, нет, сеньор капитан. Меня завербовали, как и всех остальных. Мексика давно уже забыла, что такое свобода. Я, по крайней мере, никогда не пользовался ее благами. Зато у меня есть сокровище, которое я ценю больше всего на свете - больше богатства и больше свободы. Его оставили мне в наследство мои покойные родители.

Калрос замолчал, как бы не решаясь быть вполне откровенным со мной.

- Что это за сокровище? - спросил я.

- Лола, моя сестра.

- Надеюсь, вам не грозит опасность потерять ее?

- В том-то и дело, что грозит. Сегодня ночью вы сами имели случай убедиться в этом.

- Да, я слышал что-то похожее на угрозы. Но почему вы боитесь человека, не имеющего никакой власти ни над вами, ни над вашей сестрой? Вы сказали, что она терпеть не может его. Если это так, я не понимаю, о какой опасности вы говорите.

- Ах, сеньор капитан. Сразу видно, что вы не знаете нашей страны. Человек, о котором идет речь, обладает большой властью.

Калрос многозначительно посмотрел на испачканное кровью мачете.

- Властью? Какой?

- Он - мой капитан. Я служу в отряде гверильясов, набранном из жителей нескольких деревень. Дон Рамон Райас - наш начальник. Он получил свое назначение от самого диктатора, дона Антонио Лопес де Санта-Анны. Каким образом удалось ему добиться этого назначения, я не знаю. Ни для кого не тайна, что до начала войны с американцами он был настоящим сальтеадором.

- То есть, попросту говоря, разбойником?

- Совершенно верно, сеньор капитан.

- Я слышал, что вы бросили ему в лицо это слово. Но почему, собственно, покушался он на вашу жизнь?

- Потому что я мешаю ему. Если бы меня не стало, Лола, моя бедная сестра Лола скорее бы... Карамба!.. Должно быть, вы понимаете, что я хочу сказать...

Объяснения были излишни, но Калрос все-таки счел нужным договорить.

- Сеньор капитан, - продолжал он шепотом, боясь, очевидно, чтобы кто-нибудь не услышал его, - я буду вполне откровенен с вами. Вы видели мою сестру. Говорят, ваши белокурые женщины поразительно прекрасны. Может быть, моя Лола не показалась вам уж такой...

Я не перебил его и не признался ему, какой неотразимо очаровательной показалась мне его Лола.

- Хоть я и брат ей, но все-таки скажу, что у нас она считается красавицей.

- Она везде считалась бы красавицей.

- К сожалению, - сказал Калрос, видимо, польщенный моим замечанием, красота часто приносит девушкам больше горя, чем радости, особенно в тех случаях, когда у них нет денег.

- Больше горя, чем радости? Но почему же?

Я ждал ответа на мой вопрос с нетерпением, о котором и не подозревал молодой харочо.

Неужели же Лола стала жертвой своей красоты?

- Видите ли, сеньор капитан, - продолжал Калрос, - в числе людей, обративших внимание на мою сестру, находится и Рамон Райас.

- Он ваш школьный товарищ, не правда ли?

- Да, мы учились вместе. Это было очень давно. С тех пор мы не видели его до самого последнего времени. Он покинул нашу деревню и поселился в Пуэбло. Проклятый город! Его называют "городом ангелов". Но я знаю, что там творится. Много лет мы ничего не слышали о Рамоне Райасе. Потом пронесся слух, что он сделался сальтеадором.