Гарри Поттер и Дары Смерти - Роулинг Джоан Кэтлин

Гарри оставалось лишь согласиться с неизвестным ему Ретивсом.

– А что делать?

– А что нам остается? То, что не видно Оку: метлы, тестрали, мотоцикл Огрида. Для них заклинания не нужны: сел и поехал.

В плане были просчеты, но Гарри пока придержал язык: может, Шизоглаз сам о них скажет.

– Итак. Материнские чары спадают в двух случаях: либо когда ты достигаешь совершеннолетия, либо когда этот дом, – Хмури обвел рукой идеально чистую кухню, – перестает быть твоим. Сегодня твои с родственниками пути разошлись, и все вы понимали, что вам больше не жить вместе, верно? – (Гарри кивнул.) – Значит, теперь, стоит тебе выйти за радиус действия материнской защиты, она спадет. Мы решили снять ее раньше – не ждать же, пока Сам-Знаешь-Кто схватит тебя в день семнадцатилетия. У нас лишь одно преимущество: Сам-Знаешь-Кто не знает, что тебя перевозят сегодня. Для министерства мы запустили утку: там думают, что до тридцатого ты сидишь тут и не рыпаешься. Однако противник наш не абы кто, и мы не можем рассчитывать на его легковерие; наверняка парочка Упивающихся Смертью сейчас патрулирует небо над окрестностями. Поэтому мы выбрали двенадцать домов и обложили их всеми мыслимыми защитными заклинаниями. Все будут смахивать на твое убежище, все так или иначе связаны с Орденом: мой дом, дом Кингсли, дом Мюриэль, тетушки Молли… Короче, понял?

– Да, – ответил Гарри без особой убежденности: он по-прежнему видел в этом плане зияющую дыру.

– Ты отправишься к родителям Бомс. А там, в зоне действия защитных заклинаний, на портшлюсе переберешься в «Гнездо». Вопросы есть?

– Э-э… да, – кивнул Гарри. – Даже если сейчас им неизвестно, в какой из двенадцати домов меня перевозят, они разве не… догадаются, когда мы толпой в… – он быстро всех пересчитал, – четырнадцать человек подлетим к дому родителей Бомс?

– А, – сказал Хмури, – я же самое главное забыл. Мы не полетим всей толпой к родителям Бомс. У нас будет семь Гарри Поттеров, и каждый с отдельным сопровождающим отправится в свое убежище.

Хмури достал из-под плаща фляжку с какой-то жидкой грязью – и Гарри сразу все понял.

– Нет! – воскликнул он. Голос звенящим эхом прокатился по кухне. – Ни за что!

– А я и говорила, что ты будешь против, – с некоторым торжеством сообщила Гермиона.

– Думаете, я позволю, чтобы шесть человек рисковали из-за меня жизнью!..

– Поскольку нам это, конечно, впервой… – перебил Рон.

– Это другое! Превращаться в меня…

– Естественно, кому понравится, – серьезно согласился Фред. – Вдруг чего, и мы навсегда останемся тощими очкариками?

Гарри даже не улыбнулся.

– У вас ничего не выйдет, я не дам волосы!

– Ну все, хана плану! – сокрушенно покачал головой Джордж. – Без твоего согласия нам их не раздобыть.

– Ага, нас ведь всего-навсего тринадцать против одного, которому нельзя колдовать… Шансов – просто ноль, – ухмыльнулся Фред.

– Очень смешно, – сказал Гарри. – Обхохочешься.

– Если потребуется, мы применим силу, – пророкотал Хмури. Его волшебный глаз слегка подрагивал в глазнице, глядя на Гарри. – Мы здесь все взрослые и готовы рисковать.

Мундугнус, пожав плечами, скроил морду; волшебный глаз, перекатившись вбок, гневно на него воззрился.

– Хватит спорить. Время на исходе. Давай, парень, нам нужны твои волосы.

– Но это же бред, зачем…

– Зачем? – взревел Хмури. – Поттер, Сам-Знаешь-Кто на тебя охотится и полминистерства на его стороне! Может, он и проглотил утку про тридцатое число, но был бы полным придурком, если б не выставил одного-двух Упивающихся Смертью за тобой послеживать! Я бы точно так сделал. Да, здесь им тебя не достать, но материнская защита скоро спадет, а местоположение дома им более или менее известно. Так что обманки – наш единственный шанс. Даже Сам-Знаешь-Кому не под силу разделиться на семь частей.

Гарри поймал взгляд Гермионы и тотчас отвел глаза.

– В общем, Поттер… Несколько волосинок, будь любезен.

Гарри посмотрел на Рона. Тот ответил гримаской: мол, давай, все равно не отвертишься.

– Ну! – рявкнул Хмури.

Гарри под взглядами всех присутствующих ухватился за волосы на макушке и дернул.

– Молодец. – Хмури, хромая, подошел к нему и вытащил пробку из фляжки с зельем. – Сюда, пожалуйста.

Гарри бросил волосы в грязное месиво. Зелье вспенилось, задымилось и внезапно стало ярко-золотым.

– Ого, Гарри, а ты на вид повкуснее Краббе и Гойла, – сказала Гермиона, но, заметив, как Рон поднял брови, покраснела и спешно пояснила: – В смысле… Зелье Гойла было как сопли.

– Хорошо, теперь лже-Поттеры. В очередь, пожалуйста, – приказал Хмури.

Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Флёр выстроились в ряд перед ослепительно-белой раковиной тети Петунии.

– Одного не хватает, – объявил Люпин.

– Вот он. – Огрид за шиворот поднял Мундугнуса и втиснул его рядом с Флёр. Та демонстративно сморщила нос, отошла и встала между Фредом и Джорджем.

– Я ж просил, мне б в охрану, – буркнул Мундугнус.

– Заткнись, – рыкнул Хмури. – Слизняк бесхребетный! Сто раз объяснял: Упивающимся Смертью нужно поймать Поттера, а не убить. Думбльдор всегда говорил, что Сам-Знаешь-Кто захочет лично прикончить Гарри. Бояться надо как раз охранникам, их жизнь точно под угрозой.

Мундугнуса это не слишком убедило, но Хмури уже достал шесть рюмок, раздал их и разлил всеэссенцию.

– Поехали, дружно…

Рон, Гермиона, Фред, Джордж, Флёр, Мундугнус выпили и разом начали задыхаться, корчиться. Их лица запузырились и принялись менять очертания, как горячий воск. Гермиона и Мундугнус вытянулись, Рон и близнецы съежились, их волосы стали темнеть, а у Гермионы и Флёр – словно бы втягиваться в голову.

Хмури тем временем невозмутимо развязывал тюки. Когда он выпрямился, перед ним стояло шесть задыхающихся Гарри Поттеров.

Фред и Джордж повернулись друг к другу и хором воскликнули:

– Гляньте-ка! Мы одинаковые!

– Не знаю, по-моему, я все-таки симпатичней, – заметил Фред, разглядывая свое отражение в чайнике.

– Ой, – сказала Флёр, посмотревшись в дверцу микроволновой печи. – Билль, не смотги на менья, это какой-то кошмаг.

– Кому одежда велика, берите поменьше. – Хмури указал на первый мешок. – И наоборот. Да, не забудьте очки, в боковом кармане шесть пар. Когда оденетесь, в другом мешке возьмете багаж.

Настоящий Гарри подумал, что, пожалуй, в жизни не видел зрелища безумнее – а он успел навидаться всякого. У него на глазах шесть одинаковых Гарри рылись в тюках, переодевались, цепляли на нос очки, складывали вещи. Ему хотелось потребовать к себе уважения – как легко они выставляют напоказ его тело! Со своим бы небось постеснялись.

– Я так и знал, что Джинни наврала про татуировку, – сказал Рон, оглядев свою голую грудь, а Гермиона, едва надев очки, изрекла:

– Гарри, у тебя и правда ужасное зрение.

Шесть лже-Гарри, одевшись, взяли из второго тюка по рюкзаку и клетке с чучелом совы.

– Отлично, – одобрил Хмури, когда перед ним наконец предстал последний Гарри. – Сейчас разобьемся на пары. Гнус, ты летишь со мной на метле…

– С чевой-то? – буркнул Гарри, стоявший ближе всех к задней двери.

– С того, что за тобой глаз да глаз, – рявкнул Хмури, и его волшебный глаз сверлил Мундугнуса, даже когда сам Хмури уже переключился на другое: – Дальше… Артур и Фред…

– Я Джордж, – обиженно произнес близнец, на которого указывал Шизоглаз. – Неужто нас нельзя различить, даже когда мы оба Гарри?

– Прости, Джордж…

– Вообще-то прикалываюсь: я Фред…

– Хорош мугляка валять! – взорвался Хмури. – Так, второй… Фред, Джордж или кто ты там… В пару к Рему. Мисс Делакёр…

– Флёр со мной на тестрале, – сказал Билл. – Она недолюбливает метлы.

Флёр подошла и встала рядом с женихом, не сводя с него обожающего, рабски покорного взгляда. Гарри от души понадеялся, что такое выражение появляется на его лице в первый и последний раз.

– Мисс Грейнджер с Кингсли тоже на тестрале…