Бандитский путеводитель (сборник) - Алексей Макеев

– Нет, Лева, – широко развел руками Крячко, – года два назад в офисе «Атланта» по непонятным причинам произошел пожар, и большая часть их документации сгорела. К этому времени Корнилин у них уже не состоял.

– Скорее всего, пожар был не случайным, – уверенно резюмировал Лев. – Кто-то таким способом заметал следы. Ну а так-то об этом Корнилине тебе рассказали хоть что-то характерное, конкретное?

На мгновение задумавшись, Станислав сообщил, что в общем и целом президент федерации о Корнилине знал не слишком много. Иван был из молчунов. Как про таких говорят: и нашел – молчит, и потерял – молчит. Но в разговоре он как-то сказал, что служил в морской пехоте. Обмолвился и о том, что до «Атланта» состоял в другом клубе, где впервые и вышел на ринг. Но это все. Ни о том, почему ушел из того клуба, ни о своем первом наставнике он даже не упоминал. Никто не знает и о том, откуда он родом, есть ли семья, живы ли родители…

– А ты его не спросил про татуировку крылатой змеи в правой подмышке? – выжидающе прищурился Гуров.

– Тьфу ты, черт! Забыл, блин горелый! Старею, однако, ешкин кот… Ничего, сейчас созвонюсь с Сокольниковым… Ну, с президентом «Атланта», и все точно узнаю.

Набрав номер на своем сотовом и дождавшись отклика, Стас попросил своего собеседника припомнить, не замечал ли тот у Ивана Корнилина весьма необычной татуировки, да еще и не в самом обычном месте. Сокольников тут же подтвердил, что крылатую змею у Ивана он как-то раз заметил во время одной из его первых тренировок. После спарринга поинтересовался – что за символ и почему так спрятан. Корнилин очень неохотно пояснил суть и происхождение такого странного тату. По его словам, это был тайный символ их разведроты. Вроде того, чтобы в любой обстановке и при любых обстоятельствах («Даже если башка напрочь!») можно было опознать разведчика.

Кроме того, в ходе своего повествования Сокольников припомнил еще один занимательный момент. По его словам, в их команде есть один боец с большим стажем по фамилии Фролов. Но парни, как это часто бывает, прозвали его по фамилии Фролом (кстати, Корнилин носил еще одно прозвище – Корень). И вот как-то раз Иван шел по спортзалу к раздевалке, а кто-то из парней окликнул Фролова:

– Фрол!

Корнилин, непонятно почему, резко оглянулся, как будто окликнули не кого-то, а его самого. Сокольникова, который в этот момент стоял невдалеке, это несколько удивило, но он понял так, что Иван, глубоко задумавшись, не расслышал, кого именно позвали, поэтому так и отреагировал.

Поблагодарив Сокольникова, Стас попрощался и, отключив телефон, повернулся к Гурову:

– Ты слышал?

– Да, слышал… То есть, получается, что Корнилин и в самом деле может оказаться Пятыриным.

В этот момент раздался стук в дверь, и в кабинет вошел Жаворонков.

– Разрешите? Лев Иванович, вот, возьмите результаты – все, что удалось накопать. Кстати, что хотел бы отметить, самая мутная история с Пятыриным. Никак не удавалось найти про него хоть что-то дельное. – Он протянул Гурову лист с распечаткой текста и, пожав плечами, ушел.

Как явствовало из содержания этой справки, томчанин Виталий Ариничев на данный момент проживает в городе Томске, где после окончания института физкультуры возглавляет местную детскую спортивную школу единоборств.

Фрол Пятырин после завершения службы отправился в Питер, где оформился в клуб смешанных единоборств «Барс», участвовал в ряде клубных встреч, показав себя чрезвычайно перспективным спортсменом. Занимался там два года, одновременно учился в колледже технического профиля. Но за драку с причинением потерпевшему тяжких телесных повреждений был отчислен. В отношении Пятырина было возбуждено уголовное дело, но до суда оно не дошло, поскольку Фрол внезапно бесследно исчез.

Дмитрий Зелененко после увольнения со службы уехал в Мурманск, там женился и устроился матросом на сухогруз, на котором ходит до сих пор.

– Ну, и что думаешь по этому поводу? – закончив чтение справки, вопросительно взглянул на Стаса Гуров.

– Так… Тут – все яснее ясного. – Пятырин и Корнилин – это одно и то же лицо. Видимо, парень был силенкой не обижен, а вот в руках держать себя не умел. Кого-то по горячке отхреначил, попал под суд, состряпал «левый» паспорт и уже как Иван Корнилин отбыл в Москву. Только вот непонятно: как же он решился снова пойти в профессиональный спорт? Ведь такие люди всегда на виду, и опознать его – пара пустяков. Кстати! Теперь ясно, почему он так усердно сглаживал папиллярные линии на пальцах.

– Да, насчет пальцев – согласен, а вот насчет остального… Тут – разбираться и разбираться. Давай-ка, наверное, поедем по городам и весям, покопаем на местах. Питер и Нижний – что выбираешь?

Закрыв глаза и покрутив перед собой пальцами, Станислав ткнул указательным в указательный и объявил:

– Нижний! Когда отбываем?

– Прямо сейчас… Или ты считаешь, у нас есть время на раскачку? Нет, уважаемый, такой роскошью мы не располагаем. День еще не закончен, времени в достатке. Если воспользоваться самолетом, то до вечера можно успеть слетать в оба конца.

У Крячко от услышанного на лице отразилось запредельное недоумение. Он ошарашенно похлопал глазами, после чего осторожно уточнил:

– Это ты так шутишь?

– Стас! Какие могут быть шутки?! В ближайшее время в Челябинске может произойти черт знает что. А мы в данный момент совершенно бессильны остановить наших, так сказать, оппонентов… – сокрушенно вздохнул Лев. – Что, если дело касается жизни сотен людей? Да даже если всего одного – и то надо форсировать расследование.

– Слушай, если все так серьезно, то тогда, может быть, есть резон поставить в известность Вольнова? – предложил Крячко.

– Да, скорее всего, ты прав. Это будет нелишне… – кивнул Лев и поднял трубку городского телефона.

Их общий и давний приятель полковник ФСБ Александр Вольнов оказался на месте. Выслушав Гурова, он озабоченно уточнил:

– А ты уверен, что это и в самом деле может быть сопряжено с терроризмом?

– Саша, честно скажу: не уверен. Но в такой неопределенной ситуации гораздо лучше, как иногда говорят, «перебдеть», чем «недобдеть».

– Да, в чем-то, наверное, ты прав… Хорошо! Я возьму это на заметку и переговорю с начальством. Кстати! Что там у нас с рыбалкой? Зима скоро уже закончится, а мы ни разу еще никуда не выезжали.

– Ну, если «мон шер женераль» по итогам этого расследования расщедрится на выходные, то обязательно поедем.

Вольнов в ответ рассмеялся и спросил:

– Вы там у себя? Давай-ка прямо сейчас подъеду, обсудим этот вопрос у Орлова.

– Знаешь, Саша, может не получиться. Мы буквально вот-вот отправляемся со Стасом добывать информацию – я лечу в Питер, он – в Нижний. Но ты приезжай, можешь застать Стаса – у него самолет на час позже. Зайди к Жаворонкову – он уже кое-что накопал и продолжает рыть в этом направлении. И к Петру не забудь… Ну а мы, я думаю, уже завтра будем здесь, отзвонимся, встретимся, обсудим.

– Хорошо, тогда до завтра. Счастливо вам! До связи… – В трубке раздались короткие гудки.

Глава 4

Оформление командировочных заняло не более двадцати минут. Пока Лев получал деньги на билеты и суточные, Жаворонков созвонился с кассой аэропорта и заказал билеты. Поскольку до отбытия борта, на котором Гурову предстояло лететь в Питер, оставалось чуть больше часа, он, не задерживаясь ни на секунду, на служебной машине отправился в аэропорт, захватив с собой из шкафа свою «дежурную» сумку. В пути позвонил Марии, предупредив о том, что его до завтра не будет. Та, уже давно привыкнув к таким скоропалительным вояжам мужа, лишь вздохнула и пожелала счастливого пути.

Еще когда Лев подъезжал к Шереметьево, ему позвонил Жаворонков и сообщил адрес штаб-квартиры спортивного клуба «Барс». Продремав почти полтора часа в полете, Лев вышел в Пулково и, взяв такси, отправился на улицу Токарную, где и базировались бойцы смешанных единоборств. Таксист, судя по всему, будучи из коренных питерцев, к тому же обожающий советское ретро, всю дорогу слушал льющееся из динамиков «Город над вольной Невой, город нашей славы трудовой…» и «Я вернулась в свой город, знакомый до слез…».

Остановившись перед многоэтажкой, вдоль которой стояли заснеженные липы, таксист объявил:

– Вот он – ваш «Барс». Вход – вон, правее того подъезда. Они в полуподвале, но обстановка вполне приличная – я там был, мне понравилось. Вот только лупят друг друга уж очень немилосердно…

Поблагодарив таксиста и расплатившись, Гуров направился к железной двери с пластиковой табличкой «Клуб смешанных единоборств «Барс». Дверь оказалась не заперта, и он вошел в просторный вестибюль с раздевалкой, в которой сидела пожилая женщина, скучающе перелистывавшая какой-то журнал. Увидев незнакомого визитера, она вышла из-за барьера и поинтересовалась:

– Извините, вы к кому?