Рижский бальзам на русскую душу - Борис Юрьев

– Уходит, ну и пусть,– подумал несколько лет назад директор, подписывая его заявление об уходе по собственному желанию. От добра – добра не ищут, прошептал он свою любимую поговорку вслед уходящему соратнику.

   Свой институт он, не колеблясь, доверил бы сейчас покойному  Семену Михайловичу. Правда, всерьез его кандидатуру никто не рассматривал. Знаковую фигуру Невыездного, никогда не выпустили бы за рубеж и, следовательно, не утвердили бы на Коллегии.  Кораблем мог бы управлять Ярослав Дементьевич, но он стар и вдобавок ко всему является слишком  узким ученым, специализировавшим  на хлопке, что снижает его шансы. Больше, в обозримом пространстве подходящих  кандидатур не виделось. Вот и остается передавать правление управленцу Льву Сидоровичу. Однако, мнения его, Виктора Ивановича, никто не спрашивает и приходится писать заявление об уходе.

Директор достал чистый лист бумаги, написал заголовок и задумался. В былые времена он учил молодежь уму-разуму. Овладение вершинами науки, объяснял он, похоже на преодоление горы, становящейся все круче при приближении к пику. Представь, говорил он аспиранту Михаилу, что ты взбираешься на гору, а рядом рвутся наверх, расталкивая локтями, такие же, как и ты, беспардонные крепкие ребята. Видите ли, им тоже надо делать карьеру. Не удивляйся тому, что ты вдру, вырвался вперед, а кто-то пробует, схватив за ноги, стащить тебя вниз. Ты упираешься, а тебе  постоянно мешают. Путь в науке долгий. Кроме присутствия «изюминки» в исследованиях, ты должен обладать еще недюжинным здоровьем. Ни в коем случае, не бросай спорт! Сила и  недюжинная   выдержка еще пригодятся еще для преодоления препятствий. Чем выше поднимаешься, тем более изощренными  становятся приемы, препятствующие твоему росту. На каком-то этапе грубые толчки вбок сменяются вежливым обращением. Дьяволы меняют облик. Не верь ласковым словам. Тянущиеся сверху руки помощи по существу имеют одну цель: усыпить бдительность, раскачать твое тело и  под улюлюканье толпы сбросить тебя с обрыва. На вершине пика места мало. Там, на Олимпе, место только для избранных.

   Виктор Иванович достиг Олимпа и стоял на вершине неподвижно в гордом одиночестве. Казалось, его никто более не потревожит. Однако, пришло время покинуть Олимп, покинуть, как всегда бывает, быстро и нежданно. Слабым утешением ухода с работы явился не сбой в науке, а приказ министерских чиновников, мало что понимающих в науке. Порыв: встать и, уходя, хлопнуть дверью,  не входил в его планы. Порыв так и остался порывом, никак не вязавшийся со статусом директора и выглядел, честно говоря, несуразным. Покидать институт следовало достойно.

– Я надеюсь, за мной останется отдел техники полива, с которого я начал делать карьеру?– спросил, приподняв голову, Виктор Иванович.

   Лев Сидорович встрепенулся, предчувствуя скорую и полную победу. Торги означали сдачу директором позиций. Заместитель директора по науке постарался выглядеть благосклонным и утвердительно кивнул головой. Он не возражал и на все был согласен.

– Разумеется, какой разговор. Вы много полезного можете сделать для института,– не задумываясь, заверил Лев Сидорович.-Пишите заявление. Я моментально подпишу бумагу о вашем переходе на новую должность.

    Виктор Иванович посидел в раздумье и нехотя написал заявление об уходе, которое Лев Сидорович почти вырвал у него из рук. Теребя долгожданный лист бумаги, он засунул его в папку, и, расслабившись, с тоской во взоре, стал ожидать написания второго заявления, теперь уже  о переводе бывшего директора, на скромную должность начальника отдела, которое, не читая, присоединил к документам, лежащим  в папке. После завершения столь важного дела он вскочил и, как наскипидаренный, не оборачиваясь, вышел из кабинета, чтобы мчаться в министерство с докладом о выполненной работе. Бывший директор нехотя встал, в одиночестве походил по кабинету, после чего бесцельно обошел коридоры института и направился к мастерским. Он прощался со стенами института, которому отдал всю свою жизнь. Встречные сотрудники шарахались от него, как от прокаженного, не отдавая себе отчет в том, видят ли они самого директора  или блуждающий призрак. Кивнув головой, что означало осторожное приветствие, коллеги, старались поскорее ретироваться. Не время и не место было вести задушевную беседу с прежним руководителем. Разговоры  представлялись им пустыми и никчемными. А бывший директор боялся услышать лживое сочувствие и тем более выражение жалости в свой адрес. Он понимал, что институт переживет его уход и кое-кто из сотрудников, перешедших на вражескую сторону, уже строит далеко идущие планы. Враги издали обходили его стороной. Они еще не могли радоваться победе, но готовы были громогласно прокричать:

– Король умер, да здравствует король!

Виктор Иванович возвратился в свой кабинет и, в ожидании триумфального возвращения нового директора, стал  вяло строить планы своей будущей деятельности на новом посту руководителя отдела, никак не совместимой с прежней должностью. Работа в отделе техники полива выглядела для него пустым занятием.

   Умиротворенный Лев Сидорович возвращался из министерства в приподнятом настроении. Артистизм, подсказывал, что нужно выдержать паузу и появиться в институте не сегодня, а завтра, чтобы пощекотать нервы бывшему директору, с трепетом ожидавшим его возвращения. Пусть помучается! Наслаждение успехом превысило желание сводить счеты с Виктором Ивановичем. Он поспешил в институт поскорее принять поздравления. Радостные чувства переполняли его, когда он открывал парадную дверь института и когда входил в свой кабинет. Виктор Иванович на месте отсутствовал. Секретарше дано было срочное указание найти его. Спустя короткое время секретарша сообщила о появлении бывшего директора. В приемной, имеющей уши, Лев Сидорович торжественно передал начальнику отдела кадров приказ о своем назначении, заявив, что предложение Виктора Ивановича о его назначении руководителем отдела техники полива отклонено. Бывший директор и на скромной должности оставался опасным. Трудно было проверить:рассматривалось его заявление в министерстве и доставалось ли оно вообще из папки. Виктор Иванович собирался открыть рот, но новый директор опередил его.

– Да вы не волнуйтесь,– сказал он.– Отдыхайте. Это же прекрасно после праведных трудов почувствовать свободу и облегчение,– повернувшись к секретарше, он строго сказал,– позвоните в гараж и вызовите шофера. Пусть уважаемого Виктора Ивановича отвезут домой на машине. Не ходить же ему пешком.

– Оставьте ваши хлопоты,– сказал бывший директор. Прежний металл послышался в его голосе.– Мне пора пользоваться общественным транспортом. Доктора медицины рекомендуют ходить пешком.

– Ну, как хотите,– сказал Лев Сидорович.– Мне хотелось сделать, как лучше, а вы можете принимать любое решение. Вольному воля.

   После перерыва Виталий и Михаил вышли из дома и направились в сторону института. Друзьям показалось, что температура воздуха повысилась. Светило солнце и не так пронзительно, как утром, дул ветер. Для страховки Михаил поправил мохеровый шарф, укутывая горло. Его желания заходить в здание при приближении к институту улетучилось.

    Друзья быстро договорились, что Виталий поднимется за бумагами, а Михаил пойдет к стенду испытания аэраторов.

   В установке, покрытой льдом, на оцинкованных трубах размещался плавающий аэратор его конструкции. Увидеть свое детище, пусть в не рабочем состоянии, было приятно. Следом подошел Виталий.

– Аэратор работает?– спросил Михаил.

– Пашет второй год,– ответил Виталий.

   В доказательство он вошел в будку, нажал кнопку пуска и аэратор завертелся, создавая вращение на глубине и волнение воды на поверхности.

– Аэратор пашет,– констатировал Михаил.– Под словом пашет, – уточнил он, – я подразумеваю, что аэратор рычит без остановки изо дня в день. Только на основе многодневных наблюдений можно снять достоверные показатели.

– Мы закупили два аэратора для исследований, а не для внедрения. Один установили в пруду, а второй резервный лежит на всякий случай на складе. Ты видимо забыл, как работает институт. Моих наблюдений вполне достаточно, чтобы создать в институте усовершенствованный аэратор с улучшенными показателями.

– У меня тоже имеются кое-какие мысли о новейшей конструкции. Мы можем скооперироваться и создать шедевр,– тут же предложил Михаил.

– Это правильное решение,– согласился Виталий.– Хороший мир лучше плохой войны. Вместо драк, лучше идти вместе, ощущая локоть товарища.

   Закончив визуальные наблюдения, они возвратились в институт, чтобы подписать акт о приемке и сдаче выполненных работ. От рабочего места Виталия Михаил направился в свою бывшей лаборатории. В кабинете руководителя он застал Геннадия, занявшего место Семы. После приветствий Гена предложил другу остановиться у него дома на ночь, отметить приезд и  всерьез поговорить. Михаил согласился. Выйдя, он прошел мимо кабинета, расположенного напротив, где стоял его рабочий стол. Двигающиеся ноги не позволили остановиться и зайти в кабинет. Оставалось отметить командировку в отделе кадров у хранителя печати. Идущий навстречу по коридору Ярослав Дементьевич как нельзя лучше подходил для того, чтобы поставить подпись на командировочном удостоверении. Определенного рабочего места у него, как и раньше, не было. Он повертел головой в поисках  стола и направился в ближайшую комнату, оказавшуюся научно-производственным отделом. Ответственный за патентование старец, хорошо знающий обоих вошедших, любезно предложил сесть за свободный стол, а сам удалился, сославшись на  по неотложные дела. Ярослав Дементьевич стал расспрашивать, как живется в Риге, с какими трудностями приходиться сталкиваться, и как движется наука. В ответ Михаил безапелляционно заявил, что прогресс налицо и наука, пусть с осложнениями, продвигается вперед.