По ту сторону жизни, по ту сторону света - Виталий Иванович Храмов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– …Когда пришли недобрые вести. И мы оказались в крайнем смятении. Сотни веков жизни в гармонии, тысячи лет жизни без каких-либо опасностей не могут не отразиться на мыслях живущих. Вторжение чужаков. Совсем чужих, злых, жестоких, непонятных. И гибли живущие. И никто не знал, как это исправить.
…И сначала все обнадёжились, когда враги прислушались к словам. Казалось, гибель Живущих удалось остановить. Но вторгшиеся существа оказались весьма коварны. От лжи Живущие в Мире тоже отвыкли. Никто не мог даже подумать, что слова и дела могут разойтись. И начавшееся жестокое истребление живущих всех повергло в отчаяние. Живущие бежали со своих жилищ, покидали родовые леса. Бежали к Высшим. За помощью. Но Высшие и сами не знали, что делать. Не могли помочь ни Жизнь Рекущие, ни Хранители Истины, ни Мыслители, ни Праведники, ни Провидцы. Даже Воплощения не смогли ничем помочь. На беду, Воплощения Сына не было в мире, лишь его будущее Вместилище, но и оно, как и я, тоже было ещё чадом малым. А Воплощение Старца стало слишком древним. Но даже он не мог вспомнить ни одного Пути Войны.
Охотно соглашаюсь. Бывает. Так всегда и бывает. Всегда найдутся «дикари». Злые и жестокие. И война всегда приходит именно тогда, когда все точно уверены, что она, война, просто невозможна. Теперь-то точно войн не будет! И – бах! Полились реки крови. Горят города, плодородные сады и поля превращаются в лунный пейзаж. Ие-е-ех! И тут то же самое.
Хотя… Что-то в перечислении ответственных лиц я не услышал ни одного наименования, хотя бы отдалённо намекающего на представителя силовых структур.
– …И Единое Поле Смыслов было переполнено болью и страданиями погибающих живущих, болью гибнущих Древ Жизни. Ничем не мог помочь им объединённый разум живущих. Он содрогался от боли, сводя с ума тех, кто жил в нём постоянно, заставляя остальных разорвать связующие узы, чтобы не сойти с ума от боли и ужаса. Что само по себе было парализующим шоком для живущих.
А вот и артефакты минувшей эпохи! Прямо под ногами валяются! Хм-м! Вот это – явно головной убор. Причём, судя по тянущимся проводкам штырей – это было вживлено прямо в череп, прямо в мозг! А где – остальное? Или останки «убраны» с глаз долой вместе с илом и грязью?
Да-да, сей грустный рассказ я слушал вполуха. Отстранённо.
– Воплощение Сына прошёл пробуждение раньше срока, вне обряда, когда чадо ещё не было готово принять в себя Высшую Сущность. Воплощение погиб. Но успел подсказать, что искать надо в Хранилищах Былого. Самое крупное Хранилище Истины было как раз тут. В этом Сияющем поселении. Несчётное число живущих услышали слова Воплощения вместе с Хранителями. И все устремились сюда. С надеждой на спасение. Но ответ Хранителей Истины был не менее жесток, чем не знающие жалости Орды Вторжения. Хранители нашли, что когда-то имелась каста воителей. Каста защитников. Своим существованием обязанная жестокости и злобе. Всю свою жизнь готовящаяся к одному – к смерти в бою, сея боль и разрушение. Защищая от тёмной злобы тех, кто не способен причинять боль другому существу. Но за бесчисленные века гармонии стёрлась даже память о подобной касте.
А я о чём? На стадо рунных овец напали волки. А даже бараны рога спилили, за ненадобностью.
– Великая печаль охватила живущих. Сама мысль о причинении осмысленного вреда кому-либо была неприемлема. А мысль, что придётся лишать жизни кого-то, приводила к параличу мышления, как логический тупик.
Бывает! Безусловно, жить – хорошо. Хорошо жить ещё лучше. Жить в Раю среди добрых и пушистых заек вообще мечта! Только вот, чтобы кто-то жил, так вот розово и пукая радугой, кто-то должен всю жизнь провести по ноздри в навозе, грязи и крови. Если повезёт, то в чужой крови и чужом навозе, а не из своих вскрытых кишок. Но чаще бывает, что в своей грязи, в собственном дерьме, в собственной крови, да по уши! Зубами загрызая очередного бессердечного и злобного отморозка, скотину двуногую.
– Да. Так! – ответил мне далёкий и печальный голос. – Но понимание этого пришло к живущим слишком поздно. И то лишь к некоторым. К самым молодым, живущим свой первый век. Чаще вообще первые свои десятилетия. И они ушли. Учиться убивать. Учиться умирать в бою. Как мало их было! И живущие ничем им не могли помочь. Ничем! Сама мысль, что осмысленные усилия живущего могут принести вред живому существу, могла привести живущего к развоплощению. И бессчетные реки живущих стекались в Храмы Истины, как вода стекается в моря и океаны. Надеясь, что Священные Камни Хранилищ Истины защитят их от злобы низких и злобных существ. И поначалу так и было.
А потом они нашли отмычку? К задней калитке? На каждую хитрую дыру всегда найдётся свой болт витой!
– Хранилища Истины стали похожи на светлые пузыри воздуха в мутной воде волн злобных зверей, захлестнувших мир. И когда уже стало казаться, что Щиты Истины выдержат любой наплыв жестокости, любую чёрную злобу, поселения начали гибнуть одно за другим.
Пожимаю плечами. Не бывает неприступной обороны. То, что придумают тысяча мудрецов и построят сотня тысяч умельцев, сломать может один полудурок. Просто методом тыка найдя слабость. Или проломив грубой силой. Как известно, чем меньше мозгов, тем больше силы, решительности и злобы. И единственный способ защиты от этого – держать зверька в рамках. В загоне. Стены которого будут под током.
Стены могут быть и невидимыми. Например, стены Закона. Но в случае невидимых стен прописанных букв должны быть такие ребята, которые с этими зверьками будут жить, ничем от них внешне не отличаясь, в их дерьме тонуть. И иметь решимость остановить зверька методом пробития его бестолковки. То есть работать с ними, присматривать за ними. Если надо, выпороть. Если не помогает, то и привести приговор в исполнение. А если случай будет совсем запущенным, то встать на пути орды озверевших безумцев и погибнуть. Нанеся им неприемлемый урон. Если не остановить, то испугать, вызвать смятение, задержать. Пока за место павшего не встанет следующий. И не отомстит.
– Да. Ты прав. Но живущие забыли об этом. Им была неведома даже мысль, что кто-то может не разделять нашего образа жизни. Что кто-то может жить в злобе, наслаждаться жестокостью и страданиями других. Что кто-то может пользоваться результатами чужого труда.
