Портреты замечательных людей. Книга первая - Владимир О. Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом отпустили заработную плату. В результате этого образовались пустые полки в магазинах, потому что денежная масса не была обеспечена товаром. Это тоже была фатальная ошибка.
– Хорошо, Борис Васильевич. Как на вашем конструкторском бюро отразились перестройка и развал страны?
– С 1991 года нам прекратили выделять средства, хотя прежде выделялось до 25 % бюджетных денег. Оборонка тоже больше не подкидывала заказов. У них свои заводы простаивали. А прежде примерно до 60 % заказов было связано с оборонкой. Для нас наступили тяжёлые времена. В 1993 году мы вместе с директором завода тяжёлых и уникальных станков попали на прием к Гайдару. Он выслушал нас, кивая головой, соглашался, что без тяжелого машиностроения Россия не может быть великой державой, но, когда дело дошло до денег, отказал.
После этого я прекратил всякие хождения, так как понял, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Но это легко сказать. Работали мы чаще всего по бартеру. Например, изготавливали для УАЗа станки. Они расплачивались автомобилями. Мы их на Украину отправляли. Меняли на сахар. Сахар поставляли на наш пивзавод. Они нам взамен пиво по низкой цене. За этим пивом очереди выстраивались прямо у проходной нашего завода, брали ящиками. Потом жильцы близлежащих домов начали жаловаться, что подъезды превратили в туалеты. Вот как было.
Так мы зарабатывали деньги. Но еще загвоздка была в том, что с этими деньгами делать, как их сохранить. У нас была никуда не годная банковская система, я пережил на своем веку крах нескольких банков, и каждый оставил зарубку на моем сердце.
Развивались мы наперекор и вопреки реформам.
– А куда, помимо УАЗа, поставляли станки?
– Мы начали производить оборудование для строительной индустрии, это станки для обработки мрамора и гранита. Строительная индустрия переживала бум. Появились как раз «новые русские». Потом начали заниматься ремонтом техники, которая раньше закупалась по импорту и теперь нуждалась в ремонте. Значительная доля заказов приходилась и приходится на производство колесотокарных станков с ЧПУ и специальных станков для железных дорог, для ремонта подвижного состава.
Изготавливали трубные токарные станки, в том числе с ЧПУ для обработки труб различного диаметра. Проводили и проводим модернизацию, капремонт тяжелого и особо сложного различного станочного оборудования, шефмонтажные и пусконаладочные работы. По всем этим направлениям мы сейчас и продолжаем работать.
– И когда наступил перелом?
– С 1995 года мы пошли в гору и с тех пор практически ежегодно удваиваем объемы производства.
– Почему, как вы считаете, успех пришел к вам, к вашему конструкторскому бюро?
– Дело в том, что если мы строим рынок, то идеология тоже должна быть рыночной. Я, когда был в заграничных командировках, многому учился у них. Я ничего нового не придумал. Развивается в основном сборочное производство. Мы готовим чертежи, изготавливаем опытные образцы, потом раздаём заказы на заводы. Там для нас делают какие-то детали и узлы. Потом мы всё это дело собираем и продаем станки.
Почему такая практика? Потому что для рынка характерны скачки, то есть подъёмы и спады производства. Наступит спад производства, я прекращаю размещать заказы на стороне и обеспечиваю работой своих рабочих, их должно быть оптимальное число.
Кроме этого, мы делаем высокоинтеллектуальную продукцию, которая требует вложения мозгов. Там, где простая продукция, где любая мастерская может выполнить заказ, там и конкуренция плотная, а у нас конкурентов раз-два и обчёлся. К тому же мы быстро выполняем заказ, обеспечиваем качество и приемлемую цену. Так и слагается успех. Но я, например, не представляю, как бы я мог руководить таким производством, если бы не имел опыта главного конструктора.
– Коллектив у вас большой?
– Сегодня 150 человек работает. Средний возраст конструкторов – около 50 лет. И уже ощущается нехватка конструкторов.
Правда, у нас одна из самых высоких заработных плат в Ульяновске. Поэтому выкручиваемся, к нам идут с других заводов. Однако, чтобы получился хороший конструктор, нужно, как минимум, поработать восемь лет после окончания технического университета.
– У вас большие объёмы производства?
– За прошлый год больше 70 миллионов рублей, прибыль в районе 17 миллионов.
– Не такая уж и большая…
– Для нас приличная.
– Сколько станков вы изготовили за прошлый год?
– За прошлый год 109 станков.
– Вы способны, как я понял, изготавливать станки для разных отраслей промышленности?
– Абсолютно. Тяжёлые. Уникальные. Любые. Вот вы, наверное, слышали про стратегический бомбардировщик ТУ-160. У него спереди титановый колпак, и он должен быть идеально обработан, потому что самолет развивает скорость свыше 3000 километров в час. (Скляров увлекается и начинает объяснять технологический процесс. Я ни черта не смыслю, но молчу. Молчу не из вежливости, а потому, что меня заворожила увлеченность этого человека. Я понял, что станки – это его поэзия, стихия и сейчас он вдохновлён.) А вот другие станки (Борис Васильевич показывает фотографии. Он как одержимый.), на этих станках обрабатываются корпуса танков. Корпус танка очень тяжело обработать, он сделан из вязких сортов стали, но на наших станках корпус танка полностью обрабатывается в автоматическом режиме. А вот линия из станков. Она используется для устранения дефектов на алюминиевых слитках. Потом слитки прокатывают на станах и получают ленту. Сегодня 70 процентов мирового производства консервной ленты выпускается на этой линии.
– По сути, каждый станок – это произведение искусства.
– А как же…
– Вы за границу поставляете станки и оборудование?
– Нет, за границу мы ничего не отправляем. Государство создало такие законы, что это страшное дело. Меня раз сдуру уговорили в Литву поставить, так я всё на свете проклял.
– А что конкретно мешает?
– Во-первых, таможенное оформление, там столько документов надо, что страх божий. Затем море документов надо подать в налоговую инспекцию. Они по каждому виду комплектующих рассылают встречные проверки по заводам, а их может быть сотни. Это такое дело, такая бюрократия – зачем мне надо?
– А спрос на продукцию есть?
– Конечно. Мы же получили международный приз «За качество» в 2000 году. Награду вручил в Мадриде российский посол, рекомендовали нас всемирно известные фирмы «Сименс» и «Фидиа». И теперь запросы идут из разных стран. Были запросы из Китая, из Ирана, из стран СНГ. Я им говорю: пожалуйста, я вам продам, только ищите промежуточную фирму, через которую получите этот станок или оборудование. Сам я нервы трепать не буду. Зачем