Богатырская дружина Мономаха. Русь в огне! - Вадим Николаев

Владимир Святой, которого Мстислав привык почитать как человека, принесшего на Русь истинную веру, как защитника Руси от печенегов, и в честь которого к тому же был назван его, Мстислава, отец, оказался кровожадным, коварным, распутным чудовищем.

Ярослав Мудрый, третий сын Рогнеды, рядом с ним выглядел благородным князем, но и на его совести, как выяснилось, были пятна. Он, как говорили, в последний год жизни Владимира собирался вступить в войну с родным отцом, для чего нанял в Швеции большие отряды варягов (он был женат на дочери короля Олафа и имел со Швецией тесные связи). После всего, что Мстислав узнал о Владимире, он не мог осуждать Ярослава за это. Тем более некоторые утверждали, что войну хотел начать сам Владимир – из-за того, что Ярослав отказался выплачивать Киеву дань. Но было и другое. Как-то прибывшие в Новгород, где княжил Ярослав, варяги передрались с местными жителями во дворе Поромона, и многие из варягов были убиты. Ярослав был страшно разгневан, но затаил этот гнев. Он заманил в свой дворец бояр и воевод новгородского войска, которых изрубил в отместку за варягов. Часть новгородцев в страхе бежала.

Не успела закончиться эта кровавая ночь, как к Ярославу прибыл гонец от его любимой сестры Предславы, сообщавшей, что их отец умер, а между братьями уже разгорелась борьба за власть. Ярославу пришлось покаяться перед новгородцами. Он собрал горожан на вече и обратился к ним с такими словами:

– О моя любимая и честная дружина, которую я вчера в безумии своем изрубил! Смерть их не искупишь теперь никаким золотом… Братья! Отец мой умер. В Киеве беззаконно княжит Святополк, который не был сыном ему. Я хочу идти на Святополка войной – поддержите же меня!

Новгородцы простили своего князя и выставили три тысячи воинов. Простояв три месяца у Любеча на Днепре, Ярослав решил наконец напасть на Святополка и выиграл битву. Святополк бежал, а Ярослав вошел в Киев. Большинство считало, что он в своем праве. Святополк был старше Ярослава, но не был родным сыном, и известно было, что Владимир его не любил.

Однако борьба на этом не закончилась. Святополк Окаянный приводил на Русь то поляков, то печенегов, снова отвоевал и потерял Киев, и только через четыре года после победы Ярослава на реке Альте Святополк был разбит окончательно.

После поражения Святополк повредился в уме. Одни говорили, что он к тому же ослаб и слуги несли его на носилках. По словам других, он быстро проскакал через всю Польшу и (в этом все сходились) умер где-то в неизвестном месте, вдали от Русской земли.

Но тут у Ярослава появился новый враг. Когда он усмирял восстание в Суздальской земле, из Тьмутаракани во главе русско-кавказских войск пришел брат Ярослава Мстислав. Этот князь, победивший в поединке кавказского князя Редедю, очень нравился своему юному тезке. У них совпадали не только имена, но и отчества – Мстислав Владимирович.

Мстислав, прозванный Храбрым, выиграл битву под Лиственом близ Чернигова, обратив Ярослава с его варягами в бегство. Но он не требовал себе Киев. Он предложил брату поделить Русскую землю по Днепру. Себе он просил Левобережье с Черниговом и Переяславлем, а Ярославу оставлял Киев и правобережные земли. Ярослав вынужден был согласиться.

Этот раздел произошел в 1026 году, а спустя десять лет Мстислав Храбрый разболелся во время охоты в черниговских лесах и умер. Наследников он не оставил, и Левобережье снова отошло к киевскому князю. Ярослав Мудрый стал единственным повелителем Руси.

Вообще, над сыновьями Владимира словно витал некий злой рок, заставлявший их расплачиваться за грехи отца. Глеб Муромский был зарезан на корабле под Смоленском собственным поваром, которого подкупил Святополк Окаянный, стремившийся избавиться от соперников.

Святослав Древлянский бежал в Чехию, землю своей матери, но убийцы, подосланные все тем же Святополком, настигли его в Карпатских горах.

Всеволод Волынский сватался к вдове шведского короля Эрика – Сигриде-Убийце – и был сожжен ею вместе с другими женихами на пиру в королевском дворце.

Судислав Псковский был по клеветническому доносу засажен Ярославом в поруб, особую тюрьму без дверей, с маленьким оконцем для передачи пищи, где просидел двадцать четыре года. Только через четыре года после смерти Ярослава его выпустили из тюрьмы племянники, чтобы немедленно отправить в монастырь. Там он и умер в 1063 году, пережив всех своих братьев.

Но самой тяжелой была история смерти Бориса, любимца отца и отцовской дружины, а потому главного соперника для братьев. Он был убит вскоре после смерти Владимира, возвращаясь из похода против печенегов. Мстислав привык считать, что его тоже убили люди Святополка Окаянного. Однако новгородские дружинники говорили другое. По их словам, Бориса убили варяги Ярослава Эймунд и Рагнар, ночью ворвавшиеся в княжеский шатер. Эймунд якобы преподнес Ярославу отрубленную голову Бориса.

По ночам Мстислав мучительно обдумывал услышанное от дружинников. В голову ему лезли совсем уж страшные мысли.

В том, что Бориса убили варяги Ярослава, сомневаться, кажется, не приходилось. Тем более что в «Житии святых Бориса и Глеба», которое Мстислав читал до прибытия в Новгород, также упоминались два варяга (только служившие Святополку), один из которых добил мечом еще дышавшего князя. Упоминалась там и отрубленная голова – но не самого Бориса, а его оруженосца венгра Георгия. Но что, если Глеба и Святослава Древлянского тоже убили люди Ярослава, а из Святополка сделали козла отпущения – просто потому, что он проиграл. И разве не мог Ярослав отравить Мстислава Храброго?

А несчастный Судислав Псковский, четверть века гнивший в тюрьме и сменивший ее на монастырь? Его арестовали вскоре после смерти Мстислава Храброго. Перед этим Ярослав посадил княжить в Новгороде своего старшего сына Изяслава и назначил нового епископа. Он явно укреплял северные рубежи, а Псков тоже располагался на севере. И что удивительного, если он хотел избавиться от последнего брата? Быть может, причиной ареста был не какой-то там донос, а воля Ярослава.

Но, что ни говори, Ярослав сделал много полезного для Руси. При нем в Киеве воздвигли Софийский собор и Золотые ворота, при нем перевели много книг с греческого на русский, создали первые школы. Он сам, без ведома ромейских священников, назначил русского митрополита Иллариона, бывшего пресвитера Берестовской церкви. При нем Антоний Любечанин создал Киево-Печерскую лавру. Теперь от этого обычая отошли: митрополитом снова был грек, враждовавший с лаврой.

И все же предки, которыми Мстислав привык гордиться, начали казаться ему какой-то свирепой бандой разбойников, готовых на все ради борьбы за власть. Даже перед самым его рождением была усобица, пусть не такая кровавая: Святослав отнял власть у Изяслава. А когда Мстиславу было два года, случилась битва на Нежатиной Ниве, где погиб Изяслав.