Сознание Дзен, сознание начинающего - Сюнрю Судзуки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда всё заключено в вашем большом сознании, все двойственные связи рвутся. Нет разницы между небом и землёй, между мужчиной и женщиной, учителем и учеником. Иногда мужчина кланяется женщине; иногда женщина кланяется мужчине. Иногда ученик кланяется учителю, иногда учитель кланяется ученику. Учитель, который не может поклониться своему ученику, не может поклониться Будде. Иногда учитель и ученик вместе кланяются Будде. Иногда мы можем поклониться кошкам и собакам.
В нашем большом сознании всё имеет одинаковую ценность. Всё есть сам Будда. Вы видите что-то или слышите какой-то звук, и в этот миг всё для вас становится просто тем, что оно есть. В своей практике вы должны принимать всё таким, как оно есть, оказывая всему такое же почтение, как и Будде. В этом выражается состояние Будды. Тогда Будда кланяется Будде, и вы кланяетесь себе. Таков истинный поклон.
Если в вашей практике нет этой твёрдой убеждённости в большом сознании, ваш поклон будет двойственным. Только когда вы – это именно вы сами, вы кланяетесь себе в подлинном смысле этого слова, и вы едины со всем сущим. Только когда вы – это вы сами, вы можете поклониться всему в подлинном смысле этого слова. Поклон – это очень серьёзная практика. Вы должны быть готовы к тому, чтобы совершить поклон даже в свою последнюю минуту; и когда вы уже не сможете делать ничего, кроме поклона, вы должны совершить его. Такая убеждённость необходима. Кланяйтесь в таком состоянии духа, и все наставления, все учения будут ваши, и в вашем большом сознании вы будете владеть всем.
Сэн-но Рикю, основатель чайной церемонии в Японии, совершил харакири (ритуальное самоубийство с выниманием внутренностей) в 1591 году по приказу своего господина Хидэёси. Перед тем как Рикю расстался с жизнью, он произнёс: «Когда я держу этот меч, нет ни Будды, ни Патриархов». Он подразумевал, что когда мы владеем мечом большого сознания, нет двойственного мира. Единственное, что существует, – этот дух. Такой непоколебимый дух всегда присутствовал в чайных церемониях Рикю. Он никогда ничего не делал двойственным образом; он был готов умереть в любую минуту. С каждой новой церемонией он умирал, и он возрождался. Таков дух чайной церемонии. Так мы кланяемся.
У моего учителя была мозоль на лбу от поклонов. Он знал, что он упрямый, упорный малый, и потому он кланялся, кланялся и кланялся. А кланялся он потому, что внутри себя постоянно слышал укоряющий голос своего учителя. Он вступил в Сото довольно поздно для японского монаха, в тридцать лет. Когда мы молоды, мы не так упрямы и нам легче избавиться от своего эгоизма. Поэтому учитель постоянно называл его «Ты-поздно-присоединившийся» и укорял за столь позднее вступление. На самом деле учитель любил его за упорство характера. Когда моему учителю было семьдесят лет, он сказал: «Когда я был молод, я был как тигр, но теперь я как кошка!» Ему очень нравилось походить на кошку.
Поклон помогает нам устранить наши эгоцентричные мысли. Это не так легко сделать. Трудно избавиться от таких мыслей, потому поклоны – очень ценная практика. Важен не результат; ценно наше усилие улучшить себя. У этой практики нет конца.
Каждый поклон выражает один из четырёх обетов буддистов. Вот они: «Хотя живые существа бесчисленны, мы даём обет спасти их. Хотя наши низшие желания бесконечны, мы даём обет отбросить их. Хотя учение беспредельно, мы даём обет полностью постичь его. Хотя состояние Будды недостижимо, мы даём обет достичь его». Если оно недостижимо, как же мы можем достичь его? Но мы должны! Это и есть буддизм.
Думать: «Так как это возможно, то мы это сделаем» – это не буддизм. Пусть это и невозможно, мы должны это сделать, ибо наша подлинная природа требует этого. Но, в сущности, дело не в том, возможно это или невозможно. Раз наше самое сокровенное желание – избавиться от эгоцентричных мыслей, мы должны это сделать. Когда мы прилагаем такое усилие, наше самое сокровенное желание исполняется и Нирвана – вот она. Пока вы не решились на это, у вас будут трудности, но стоит только приступить – и их нет. Ваше усилие отвечает вашему самому сокровенному желанию. Нет иного пути для достижения покоя. Спокойствие сознания вовсе не означает, что вам следует оставить действие. Подлинный покой обретается в самом действии. Мы говорим: «Легко сохранять покой в бездействии, тяжело сохранять покой в действии, однако подлинный покой – это покой в действии».
Приступив к занятиям практикой, какое-то время спустя вы сознаёте, что невозможно добиться быстрых, необыкновенных успехов. Хотя бы вы и старались изо всех сил, ваше продвижение всегда происходит мало-помалу. Это совсем не то, что выйти под ливень и точно знать, когда вы промокли насквозь. В густом тумане вы не подозреваете о том, что промокаете, но, когда идёте, вы будете мало-помалу промокать. Если в вашем сознании присутствуют мысли о продвижении, вы, может быть, скажете себе: «О, этот черепаший темп ужасен!» Но на самом деле это не так. Если промокнуть в тумане, потом очень трудно высушиться. Поэтому незачем беспокоиться о своих успехах. Это как изучение иностранного языка: вы не можете выучить его сразу, вдруг; вы овладеете им, лишь повторяя всё снова и снова. Так мы практикуем дзэн в Сото. Мы можем сказать, что продвигаемся вперёд мало-помалу, или что мы вовсе не думаем об успехе. Достаточно просто быть искренним и прилагать все свои усилия каждый миг. Вне нашей практики нет Нирваны.
НИЧЕГО ОСОБЕННОГО
Сели вы будете заниматься этой простой практикой изо аня в лень, вы обретёте удивительную способность. Пока вы не обрели её, она – нечто удивительное, но после обретения её в ней нет уже ничего особенного.
У меня нет желания говорить после дзадзэн. Я чувствую, что мне вполне достаточно практики дзадзэн. Но если я должен что-то сказать, пожалуй, я предпочёл бы говорить о том, как это замечательно – практиковать дзадзэн. Наша цель – просто всегда поддерживать эту практику. Эта практика берёт начало в прошлом, не имеющем начала, и уходит в будущее, не имеющее конца. Строго говоря, у человека нет иной практики, кроме этой. Нет другого образа жизни, кроме этого. Практика дзэн – это непосредственное проявление нашей подлинной природы.
Конечно, всё, что мы делаем, – это проявление нашей подлинной природы, но осознать это без практики дзэн трудно. Природа человека, как и всего сущего, деятельна. Пока мы живём, мы постоянно что-то делаем. Но пока вы думаете: «Я делаю это», или «Я должен сделать это», или «Я должен достичь чего-то особенного», вы на самом деле не делаете ничего. Когда вы отказались от таких мыслей, когда вы больше ничего не желаете, или когда вы не пытаетесь сделать что-то особенное, тогда вы что-то делаете. Когда в том, что вы делаете, нет мысли о достижении, тогда вы что-то делаете. То, что вы делаете в дзадзэн, происходит не ради чего-то ещё. Вам может казаться, что вы делаете что-то особенное, но на самом деле это только проявление вашей подлинной природы; это действие, которое отвечает вашему самому сокровенному желанию. Но пока вы думаете, что практикуете дзадзэн ради чего-то ещё, это не будет истинной практикой.
Если вы будете заниматься этой простой практикой изо дня в день, вы обретёте удивительную способность. Пока вы не обрели её, она – нечто удивительное, но после обретения её в ней уже нет ничего особенного. Это просто вы сами, ничего особенного. Как говорится в китайском стихотворении: «Я ушёл и я вернулся. Ничего особенного. Родзан [8] знаменит своими горами в тумане, а Сэкко [9] – своими волнами». Люди думают: как это, должно быть, замечательно – увидеть знаменитую горную цепь, окутанную облаками, и волны, про которые говорят, что они покрывают собой весь земной шар. Но когда вы придёте туда, вы увидите только волны и горы. Ничего особенного.
Есть что-то таинственное в том, что для людей, не имеющих опыта просветления, просветление – это нечто удивительное. Но если они обрели его, оно для них ничто. Но всё же оно и не ничто. Понимаете? Для матери в том, что она имеет детей, нет ничего особенного. Это дзадзэн. Так что, если вы будете заниматься этой практикой, вы всё больше и больше будете обретать нечто – ничего особенного, но тем не менее нечто. Вы можете сказать – «всеобщая природа», или «природа Будды», или «просветление». Вы можете называть это множеством имён, но для того, у кого это есть, это ничто, и это нечто.
Когда мы проявляем нашу подлинную природу, мы – люди. Когда не проявляем, нам неизвестно, кто же мы такие. Мы не животное, ибо ходим на двух ногах. Мы чем-то отличаемся от животного, но кто мы такие? Быть может, мы дух? – мы не знаем, как назвать себя. Такого существа на самом деле нет. Это заблуждение. Мы больше не человеческие существа, но мы всё-таки существуем. Когда дзэн перестаёт быть дзэн, ничто не существует. Мои слова бессмысленны в интеллектуальном отношении, но если у вас есть опыт истинной практики, вы поймёте, что я имею в виду. Если что-то существует, оно имеет собственную подлинную природу, свою природу Будды. В Паринирвана-сутре Будда говорит: «Всё имеет природу Будды», но Догэн читал это так: «Всё есть природа Будды». Здесь есть раз-ни1да. Если вы скажете: «Всё имеет природу Будды», это означает, что природа Будды пребывает во всём сущем, так что природа Будды и всё сущее – разные вещи. Но когда вы скажете: «Всё есть природа Будды», это означает, что всё и есть сама природа Будды. Когда нет природы Будды, вообще ничего нет. Нечто обособленное от природы Будды – это просто заблуждение. Оно может существовать в вашем сознании, но на самом деле таких вещей не существует.