Эффект плетеного чертика - Василий Завьялов

Но оставалась призрачная надежда, что канал электромагнитных волн, если его можно было так назвать, сам снова синхронизируется с электромагнитным полем головного мозга Сергея, как это случилось накануне. Даже если его расчеты сработают и перемещение осуществится, то вероятность возвращения именно в то время, на какое рассчитывал Сергей, было близко к нулю. Но Сергей откинул все сомнения в сторону и бросился к шлему. В этот момент в дверь постучали, потом постучали снова. Сергей надел шлем на голову и сел в кресло. В дверь барабанили все сильнее и сильнее, слышались удары по двери, вероятно ногами. Сергей увидел, что между дверьми уже образовалась щель, в которую пытались проникнуть какие-то люди. Их лица были уже в тумане, звуки доносились как будто издалека. Сергей погружался в колодец, где не было не верха, ни низа, не холода, ни жары. Он вновь испытал знакомое чувство, когда его завертело, закрутило.

«Получилось!», – последняя мысль стремительно пронеслась в голове Сергея и после этого все пропало. Просто все исчезло. Сергей понимал на уровне инстинкта, что ничего не закончилось и его ждет что-то такое, в сравнении с чем предыдущий день покажется детским садом…

-7-

– Папа, клюет, – весело закричала Светочка, – поплавок на дно уходит, там, наверное, акула! Театральный ужас, изображаемый Светланой, явно веселил девочку, она ни секунды не сидела на месте, что-то выкрикивала, давая советы, когда уже пора дергать удочку. Сергей и дернул, но сделал это чуть рано, чем следовало, и блестящий хвост какой-то мелкой речной рыбешки только и сверкнул на заходящем солнце, как будто насмехаясь над двумя горе-рыбаками. Сергей повернулся к дочери. Она расстроилась из-за неудачи, но спустя секунду снова стала прыгать на месте и хлопать в ладоши, крича, что сейчас поймаем еще больше и лучше.

– Ловись, рыбка, большая и маленькая, – не переставала веселиться Светочка, – Папа, а червяки не задохнутся в воде? Может, хлебушком покормим рыбку?

Сергей подумал, что, издавая такой шум они, наверное, так и ни одной рыбы не поймают, но ничего дочери, конечно, не сказал. Он посмотрел на нее. Светочка стояла в нескольких метрах от берега мелкой речушки и иногда бросала корки хлеба в воду, которые с удовольствием клевали мальки. Он пытался разглядеть лицо Светы, но солнце, которое, несмотря на то, что клонилось к закату, светило все еще ярко и прямо в глаза Сергею. Девочка смотрела на своего отца, но он не видел ее глаз, не мог разглядеть щек, носика, губ.

– Света, подойди, дочка, – забеспокоился Сергей.

Но девочка продолжала веселиться и вдруг побежала от воды в сторону поля.

– Мама, мама, мы рыбку почти поймали, а она убежала от нас обратно в воду.

Сергей стал искать глазами жену, но увидел лишь женский силуэт в десятке метров от себя. Опять же противное солнце слепило в глаза и решительно возражало против любых детальных просмотров.

– Дочь, вернись, – крикнул что есть сил Осинов.

Но вместо ответа вдруг мигом солнце скрылось за неведомо откуда забежавшими тучами, завыл ветер. За считанные секунды начался настоящий ураган с сильным ливнем. Теперь Сергей не мог видеть свою дочь и жену, между ними стояла стена ливня.

– Неееет, – что есть силы крикнул он….

– Сергей Николаевич, с Вами все в порядке?

На Сергея сверху смотрело лицо Галины – младшего научного сотрудника лаборатории, в которой работал Сергей. «Господи, значит это сон про ливень», – он с облегчением вздохнул.

Взгляд Сергея снова устремился на Галину. Ура! Он смог! Невероятно, как это случилось, но он смог! Он вернулся и вот перед ним его старые знакомые, с которыми он работал. Сергея охватило желание обнять коллегу, но пошевелиться он не мог.

Сергей сделал попытку осмотреться по сторонам. Взгляд его упирался в белоснежный потолок. Данная информация никакой отгадки не принесла. По-прежнему было непонятно, где он конкретно и почему он не может пошевелиться.

– Галочка, где я?

– Сергей Николаевич, Вы в НИИ, тут на Большой Черемушкинской, только в больничном боксе. Электрический разряд, или что-то там, не знаю точно… – Галочка явно подбирала слова, боясь сказать что-то лишнее, – в общем, Вы потеряли создание и Вас перенесли сюда. Вам уже ничего не угрожает, все проверено, вы скоро встанете на ноги. А ремни, так это только для Вашей собственной безопасности.

И только тут Сергей смог увидеть, что ноги, руки, грудь поверх простыни перевязаны к кровати ремнями, не давая ему двигаться.

– Развяжи ремни, Галочка, – послышался знакомый голос Семена Карловича, – давайте, Сергей Николаевич, поговорим. Если Вы конечно в состоянии.

– Лучше сегодня без стрессовых нагрузок, – настаивала Галочка, ловко разматывая ремни, и вот Сергей мог уже сесть на кровать. Напротив, за стул, присел и Скилович.

– Много мы, Сергей Николаевич, ужасных дел могли натворить. Рано еще было проводить испытания на людях.

– Да что Вы, все получилось. Получилось даже лучше, чем мы предполагали. Перемещение возможно и оно возможно не только виртуально, но и реально! – при последних словах Сергей не узнал свой собственный голос.

Сергей давно был знаком со Скиловичем и видел его в разном расположении, но такого удивления он не видел никогда. Скилович чуть не упал со стула, у него перехватило дыхание, заставившее его выпить воды прямо из графина, стоявшего на столике рядом с кроватью Осинова.

– Что Вы такое говорите?

– Перемещение удалось, – заливался в восторге Осинов, – я попал прямо в 1962 год! В 31 мая 1962 года! Понимаете! Газеты, люди, одежды, деньги у меня были, плакат Хрущева…

– Стойте, стойте, – изменился вдруг в лице Скилович, – Как это попал в 1962 год? Сергей, Вы себя хорошо чувствуете? – наклонился к нему Семен Карлович.

Пока Сергей пытался найти слова, чтобы описать свое путешествие и главное доказать, что все так и было, в комнату зашли Алексей Лазарев и Максим Масленко.

– Ну вот, я предупреждал, что что-то плохое может случиться, – противным занудным голосом, едва переступив порог, сказал Лазарев.

– Здорово, Серега, – подхватил Максим, – ты как себя чувствуешь?

– Наверняка без последствий не обойдется, – продолжил Лазарев.

Осинов обомлел.

– Алексей, ты белены объелся? Откуда столько трагизма? Я в порядке. Слышишь, со мной все в порядке! А вот что с тобой?

Но нет, Лазарев и не думал возвращаться к оптимистичным ноткам в голосе, выглядел угрюмым и невеселым.

– Сергей Николаевич, Вы ничего не перепутали? «Попал в 1962 год». Что это значит? – ровным, но чуть нервным голосом спросил Скилович.

– Как что значит? Наши эксперименты с хроновизором увенчались небывалым успехом. Перемещение получилось, и я попал далеко в прошлое, как и хотели, переместился почти на