Шок и трепет. Война в Ираке - Лойко Сергей Леонидович

Сегодня количество борцов за мир достигло критической массы, и один из них, 73-летний активист из Канады, погиб в автокатастрофе, когда его машина перевернулась на шоссе недалеко от Басры, в 600 километрах к югу от Багдада.

Я должен уехать, иначе через десять дней мне не продлят визу и потом я могу опоздать на войну, которая, по моим расчетам, начнется в конце февраля.

Скачал сегодня пару своих статей из «Лос-Анджелес тайме» отредактировал, вырезал все либеральные и антисаддамовские намеки. Впечатал, что это перевод из «Новой газеты» и отнес в Министерство. Сказали, что очень понравилось, особенно про инспекторов, которые ничего не нашли.

Но ведь они действительно ничего не нашли. Саддам от этого еще более побронзовел.

До свидания, Ирак! До свидания, Министерство Правды!

Словно побывал в прошлом…

Глава 3

Американцы в Багдаде

Американцы уже в Багдаде. Без артподготовки. Без умных бомб. Без единого выстрела. Новая тактика: любовь и сострадание.

Дома, в Америке, многие называют их предателями, в лучшем случае — наивными простаками. Правительство грозится содрать с них штрафы с четырьмя нулями за нарушение законов США. И они не возражают, платят этот штраф, только в эквиваленте иракского динара по довоенному курсу, то есть столько, сколько, по их мнению, действительно стоил бы этот штраф, если бы не было войны.

Кто эти чудаки, которые пытаются своими простыми словами о непротивлении злу насилием остановить неумолимо надвигающуюся войну в Персидском заливе?

Обыкновенные граждане стран антитеррористической коалиции. Их сейчас двадцать семь. Большинство — американцы, есть двое канадцев, новозеландец, ирландка и австралиец. Они живут в трех скромных отелях в центре города (хотя сейчас в Ираке все более чем скромное: жизнь, дома, машины, зарплаты, если они есть; но самое скромное — это цена на бензин: доллар за сто литров!).

Живут в стороне от суеты новой иракской забавы — гибрида пряток, поддавков и салочек одновременно. В роли водящих — журналисты, которые с охотничьим азартом пытаются хоть как-то угадать, кто, куда и с какой целью поедут инспектора ООН. Почуяв добычу, журналисты бросаются в погоню, пытаясь вписаться в этот сумасшедший ритм, разбивая машины вдребезги и пугая прохожих. Многочисленные спецслужбы Ирака не очень уже понимают, что для них важнее: успеть перепрятать то, что уже перепрятывали вчера, или все-таки продолжать неусыпно следовать за всеми журналистами одновременно?

В этих яростных буднях никто не замечает тихих американцев. Никто не слышит их голоса в глуши.

Кэти Келли — невысокая, худенькая, все время весело и немного застенчиво улыбается.

Типичная американка среднего возраста и класса из Чикаго, она уже в семнадцатый раз с 1996 года привозит сюда группы активистов созданного при ее непосредственном участии в Чикаго в 1996 году и располагающегося там же, в ее трехкомнатной квартире, движения «Голоса в глуши».

«Наша цель очень ясная, — тихо и просто говорит Кэти. — Не искать виноватых, а быть совсем рядом с теми, кто страдает больше всех, с самыми несчастными из всех несчастных людей в этой стране».

Что ж, это нетрудно. Таких несчастных в Ираке сейчас хоть пруд пруди. Нет, они не сидят на углах улиц, не ходят толпами за журналистами, прося милостыню, как в Афганистане. Но почти двенадцатилетние санкции и более чем двадцатилетние войны (с Ираном, курдами и коалицией во главе с США) сделали свое дело.

Кэти старается не искать виноватых, но у нее это не очень хорошо получается.

«Да, действительно мир должен узнать правду, какой бы она ни была. Правду о том, действительно ли здесь прячут страшное оружие. Но мир должен узнать и другую правду — о том, почему США, зная о химическом оружии, применявшемся Ираком еще в 80-е годы против Ирана и Курдистана, ничего тогда не делали, чтобы прекратить этот кошмар, а, наоборот, подталкивали Ирак к войне с Ираном».

Достается и ООН. «Что использует ООН, — продолжает Кэти, — чтобы заставить строптивого лидера выполнять резолюции? На протяжении двенадцати лет один и тот же прием — бесконечное наказание, со временем превратившееся в приношение в жертву сотен тысяч невинных детей. Дети в этой стране умирают от недоедания, от дизентерии, от поноса. Смерть от поноса. Что может быть страшнее?

С 1991 года я побывала под десятками бомбежек в Ираке. Но каждый раз делаю над собой усилие и остаюсь с ними под бомбами. Мне страшно. Но я не могу сказать, что я из другой страны, что у меня есть паспорт, и я уезжаю. Нельзя быть вегетарианцем между обедом и ужином, как нельзя быть пацифистом только между войнами. Я остаюсь».

44-летняя медсестра из города Нью-Порт, штат Массачусетс, Кристина Ольсен громким, хорошо поставленным голосом поет свою собственную песню, аккомпанируя себе на гитаре, у входа в печально известное бомбоубежище Эль-Амария на западной окраине Багдада, которое стало братской могилой 408 мирных жителей 13 февраля 1991 года, когда американская крылатая ракета пробила железобетонную крышу убежища и заживо сожгла всех, кто прятался внутри от американских самолетов и ракет. В основном это были женщины и дети. Убежище с тех пор решили не восстанавливать и превратили в музей памяти и скорби.

Старшая сестра Кристины Лори Нейра погибла 11 сентября 2001 года под руинами Мирового торгового центра в Нью-Йорке, и Кристина приехала сюда в составе небольшой группы родственников тех, что погибли в нью-йоркской трагедии. Они члены организации «Мирное завтра для всех».

«Один мир. Одно сердце, — поет Кристина. — И все же нам кажется, что между нами так много преград».

Несколько десятков местных жителей пришли к убежищу, с любопытством разглядывают Кристину и ее друзей и внимательно слушают песню, не понимая ни слова по-английски. В этой группе молчаливых слушателей выделяется высокий, плотный мужчина средних лет, с аккуратной черной бородой, в белой длинной рубахе и красной куфие (мужской национальный платок) на голове. В глазах у него стоят слезы.

52-летний водитель такси Иосиф Вайс Аббас потерял жену, мать и четырех детей, которые сгорели в бомбоубежище Эль-Амария в ту страшную ночь. Иосиф признается, что не понимает ни слова из того, что поет Кристина, но говорит, что понимает ее чувства и разделяет их.

«Я очень тронут тем, что эта женщина приехала сюда издалека, чтобы выразить нам свои соболезнования, — говорит Иосиф. — Я знаю, что она тоже потеряла близкого человека, и это хорошо, что мы сейчас вместе, в тот момент, когда бомбы из ее страны могут опять упасть на нашу деревню».

Иосиф говорит, что думал, что благодаря двухметровым железобетонным стенам и потолку бомбоубежище было самым безопасным местом в деревне во время налетов авиации союзников 12 лет назад. Его жена, мать, три дочери и два сына были так напуганы звуками воздушной сирены и дальних разрывов бомб, что каждую ночь он отвозил их в бомбоубежище. Сам он и двое старших сыновей оставались дома.

«После взрыва мы побежали туда, — вспоминает Иосиф. — Из крыши убежища поднимался огонь и дым. Тяжелые стальные двери заклинило, и мы не сразу смогли их открыть. Когда открыли, почти все были уже мертвы. Сгорели заживо до углей. Мой младший сын — один из немногих, кто выжил, но все его тело было сильно обожжено».

«Понимание — вот ключ, который нужен. Поэтому мы здесь, — говорит Кристина. — Я слушаю этих людей, и мне кажется, в моей душе рождается это понимание, которым я хочу поделиться с другими американцами, когда вернусь домой. Существует гораздо больше вещей, которые объединяют нас, чем тех, которые разделяют».

Поток американских и европейских борцов за мир, которые в эти дни приезжают в Ирак, растет лавинообразно. Иракские власти делают все возможное, чтобы эти энтузиасты не имели проблем с визами, проживанием и транспортировкой. Государственные автобусы всегда наготове, чтобы отвезти активистов на митинг или очередную антивоенную акцию.