Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило - Лана Туулли

Башня. Двадцать шестой день месяца Горы (за одну ночь до полнолуния)[2]

Выпущенная из арбалета (украденного, в числе прочего, у мастеровитых гномов клана Гогенбрутт и чудом не пропитого в период посткатариновой депрессии) «кошка» тихонько зашуршала по камням маговой башни. Дон Текило прищурился, пытаясь разглядеть в сгустившихся сумерках, где ж зацепилось его вспомогательного обворовывательное средства. Попробовал веревку – вроде прочно. Аккуратно сложил арбалет под ближайший камушек, чтоб не мешало оружие благородному и тонкому делу изымания ценностей, и полез наверх.

Добравшись до оконного проема, дон Текило потратил некоторую толику времени размышляя, стоит ли у мага на окне третьего этажа какая защита, и если да, то какая именно. Кажется, друг Леокадий как раз и выдавал аванс с намеками, что неплохо бы взять с собой в запас несколько весьма полезных амулетов на всякую воровскую необходимость. Дон Текило нахмурился, почесал лысинку, едва не сорвался с высоты третьего этажа. Подумал, плюнул, понадеялся на Удачу, после чего, наконец, совершил противоправное деяние – залез в чужой дом с захватническими намерениями.

Дон Текило преодолел подоконник, сделал пару шагов по открывшемуся его взору коридору, огляделся  и прислушался.

Было очень тихо. И как-то неуютно. Луна, вышедшая из-за туч, услужливо посеребрила внутренности Башни, превращая монструозные фигуры принадлежащего отсутствующему магу имущества в вполне обычные шкафы, чучела добытых на охоте животных, развешанную по крюкам одежду, подставленные к стеночкам копья-алебарды, и прочий, весьма привычный и обыденный хлам. Дон Текило хмыкнул, проворчал тихонько, что, видимо, стареет, раз начал бояться домашней рухляди и пора бы старому отважному дону на покой, в собственный дом (если удастся отвоевать у бывших жен), в сад к апельсинам и мраморным нимфам… После чего, внимательно оглядывая, где что плохо у мага лежит серебряного, а еще лучше - золотого с каменьями, отправился на поиски Тройного Оракула.

Насвистывая мелодию из новомодной оперы о приключениях ушлого брадобрея, дон Текило, уже окончательно освоившись, шествовал по Башне, прихватывая там амулетик, там кристаллик, прикидывая на вес серебряные светильники и подсвечники, рассматривая костяки совсем уж страшенных чудищ, которые, по всей вероятности, украшали гостиную, обеденную и прочие залы чудика-мага, здесь обретающегося. Интересно, бедняга и впрямь сидит в тюрьме? За что? Наверное, надо совершить что-то совсем ужасное, чтоб загреметь в тюрягу на четверть века. От этой мысли дон Текило немного поежился.

И только-только дон Текило успокоил себя, что маг далеко, Башня двадцать с лишним лет стоит одна, без присмотра, ее уже полсотни раз пытались грабить, а значит, все ловушки, какие были установлены, давным-давно активированы и ему, отважному искателю приключений, не опасны, как позади послышались осторожные крадущиеся шаги.

Дон Текило не то, чтобы услышал, он почуял – сзади кто-то есть. Замер.

Тот, кто подкрадывался к вору, тоже.

Несколько секунд дон Текило усиленно занимался аутотренингом – если б была возможность, алхимики из новооткрытого Университета Кавладора объяснили бы авантюристу, что именно таким заковыристым словом обзываются его попытки выровнять дыхание, быстренько решить, куда бежать, и уговорить оцепеневшие (не от страха – от неожиданности!) мышцы совершить отчаянный рывок. Крадущийся за доном тоже притаился, остановился, и в щедро залитый лунным светом коридор Башни стал на две застывшие фигуры и два учащенных сердцебиения богаче.

Медленно-медленно дон Текило переложил наворованные шкатулки-сверточки-побрякушки из правой руки в левую, и только потянулся к кинжалу, как охранник вдруг отмер и прыгнул.

Годы тренировок  и испытаний на суровом поприще искателя приключений не прошли для дона Текило даром. Он не только обгорел макушкой до красно-кирпичного цвета, но и научился действовать быстро (было бы время, дон Текило познакомил бы вас с авторским  циклом нотаций молодым ворам «Сто сравнительно безопасных способов обобрать эльфов» и уже упоминавшимся опусом «Сто случаев, когда я успел вовремя»). Почувствовав, что сейчас на его широкую спину обрушится длань карающая (или дубинка, сторожащая), дон Текило извернулся, бросил всё награбленное в преследователя, и, обеспечив себе таким образом пару секунд форы, бросился наутек.

«Мамочки!»- догнала спустя минуту голову дона Текило умная мысль. – «Это ж рысь! Да какая здоровенная! Вот маг, гад, не мог предупредить о своих животноводческих пристрастиях! А у меня с собой ни валерьянки, ни посыпанного снотворным мяса!!» Позади раздалось разгневанное рычание – какая-то часть добычи явно попала зверю в морду, о чем и были оповещены все окрестные помещения. Тут дон Текило  вспомнил, что некоторое количество мяса всегда при нем. От этой мысли буйные кудри отважного дона сделали попытку сняться с насиженного места и улететь в благодатные теплые края; авантюрист прибавил скорость, а рысь, прочихавшись, бросилась в погоню.

Дон Текило мчался по магической Башне, с лёту преодолевая лестничные ступени и отчаянно, как жизнелюбивый заяц, петляя по смежным с коридором комнатам. Под буйными кудрями, окружавшими лысинку, и под самой лысинкой споро и скоро протекал мыслительный процесс – преследуемый вор пытался сообразить, насколько голодна преследовавшая его животина. Получалось, что очень, ведь последний обогнавший его вор отбыл во Флосвилль аж четыре месяца  назад. И дон Текило бежал еще быстрее, топотом сапог  оживляя снулый и скучный покой внутренностей  магова жилища.

Рысь бежала сзади, передвигаясь мягкими изящными скачками, сопровождаемыми едва слышимым звоном когтей.

В какой-то момент погони дон Текило начал думать о том, что долго ему, к сожалению, не выдержать. И зачем он оставил арбалет внизу? И с одним кинжалом на такую здоровенную рысь отважится выйти только умелый охотник, а сам дон, скажем в кои-то веки правду, конечно, охотник, но в статусе любителя…

Дон Текило, изредка оборачивающийся, в ожидании, когда ж демоновой кошке надоест его преследовать, едва не пропустил то, что, возможно, стало бы самым важным шагом в его жизни. Повернув за следующий поворот (еще успев подумать, откуда ж внутри Башни так много углов, ведь снаружи она казалась такой маленькой), дон Текило едва успел затормозить, отчаянно замахав руками, чтоб удержать равновесие: прямо посреди коридора зияла бездонная пропасть шириной локтей пять, не меньше. «Не достроили Башню, что ли?» - лихорадочно думал авантюрист, пока его глаза, распахнутые от неожиданности и выброшенного в кровь адреналина, шарили по черному провалу, перечеркивающему вполне себе типичное строение.

Рысь прошелестела коготками: зверь явно знал о ловушке, потому как замедлил шаг и повернул за угол вполне степенно. Сверкая золотистыми глазами, зверюга подходила ближе к застывшему на краю пропасти дону Текило, и, сволочь, облизывалась.

- Но-но, - строго погрозил пальцем дон.

Рысь облизнулась еще раз, явно нарочно, показывая, какие у нее огромные сахарно-белые клыки и какая вместительная пасть.

- Кис-кис-киса, - попытался отвлечь внимание башенного сторожа вор.

Рысь довольно прищурилась.

- А смотри, что у меня есть, - начал заговаривать зу… пардон, клыки своему преследователю дон Текило. При этом он лихорадочно соображал, что ж есть такого в его карманах, что может отвлечь кошку от ее «мышки».

Попадать на корм маговой зверушке не хотелось, и дон Текило сделал маленький шажок назад, ожидая, что в любой момент нога сорвется в бездну, он пошатнется и рухнет вниз, увлекаемый жадным ветром смерти…

От этой мысли, залетевшей под лысинку, дон Текило поморщился и сделал еще один аккуратный шажок назад.

Рысь напряглась, следя золотыми глазами за добычей.

В одном из карманов дон Текило нащупал что-то маленькое и круглое. Пуговица? интересно, чья… Ах да, грабил как-то дон дом, пока хозяйка принимала у себя в гостях эльфа, вот с одного камзола и… Надо ж, сколько времени прошло…

- Смотри, что у меня есть! – обрадовано закричал дон Текило и метнул в зверя серебряный кругляшок.

Зверь дернулся, явно следуя привычке ловить все маленькое и мелькающее.

А дон Текило в тот же миг прыгнул, плюнув на элементарную предосторожность и возможную логику, через зияющее препятствие. Была - не была, авось повезет и он перепрыгнет…

Не повезло. Уже в полёте дон Текило понял, что ему не хватит каких-то крох, чтоб дотянуться до спасительного края пропасти, и в миг, пока неведомые иберрцу силы тяготения еще не выиграли схватку с инерцией толчка и прыжка, перед авантюристом промелькнула всего его жизнь, он успел проститься с прекрасной донной Катариной, уповая, что, узнав о его смерти, она ж таки прольет хоть пару слезинок…