Бег на месте, или Замкнутый круг - Сергей Карамов

– Что вдруг ты засмеялся? – удивился мужчина в тельняшке.

– А ты не понимаешь, что это бред, а не песня? – ответил Ангел, продолжая смеяться. – Зачем такой брак производить и его тиражировать, чтобы покупали его разные подростки, которые сейчас почти ничего не читают, ни книг, ни журналов, а только слушают такие вот песенки?! Неужели это им слушать приятно?

– Ерунда это, а не песня! – согласился мужчина с синяком. – Но им ведь всё равно под какую песенку и какую музыку трястись…

Его поддержали другие в изоляторе.

– Это что-то подобное группе» Руки в брюки».

После короткой паузы из форточки послышалась новая подростковая песенка, напетая уже другим голосом:

«Я тебе звонил, а ты ушла,Такие вот дела!Тебя я типа ждал, а ты ушла,Унылая роса…Такие вот дела,Унылая роса…Надоели мне шнурки в стакане,Приди ко мне, Анна!Май, май, май, май,Я тебя люблю, ты знай!Я вижу твои коралловые губы,Я вижу твои ангельские зубы,Твои изящные ноги,Подожди меня немного!Короче, в смысле ты ушла,Короче, в смысле ты ушла,Короче, в смысле такие вот дела,А ты, короче, блин, ушла…Тебя я типа ждал, а ты ушла…Унылая роса.…Такие, блин, дела…Девчонок я люблю, короче…Люблю я их типа, блин, всегда!Люблю короткие юбчонки,Люблю их веселые глаза!Короче, в смысле такие типа вот дела,А ты, короче, блин, ушла!»

Стоявшая машина рядом с форточкой с шумом уехала куда-то.

– Зачем штамповать такой песенный хлам? – спросил Ангел остальных. – Неужели подросткам приятно слушать наспех сочиненные кем-то строки?

На концертах, передаваемых нашим телевидением, можно часто видеть выступления разных молодых певцов и певиц, исполняющих такие песенки, – ответил Ангелу мужчина в тельняшке. – Часто даже организуют концерты молодых талантов, где всякие начинающие изображают себя звездами и кривляются, как хотят…

– Да-а, – глубокомысленно заметил Ангел, – чем бы дитё не тешилось, лишь бы оно политикой не интересовалось! Лишь бы не спрашивало у своей власти: а почему мы так плохо все живем?!

Внезапно дверь изолятора резко открылась, в изолятор вошли двое полицейских. Они поманили пальцами Ангела к себе.

– Пошел на выход! – скомандовал один полицейский, видя, что Ангел стоит и не идет к ним. – Пошел на выход!

– Руки быстро за спину, пошел на выход! – скомандовал другой полицейский.

– Пока! – крикнул мужчина в тельняшке.

– Вернее, до скорой встречи с нами, – усмехнулся мужчина с синяком.

После короткой беседы с начальником полицейского отделения Ангела отпустили.

– Если вновь меня остановят на улицах вашего города, требуя от меня паспорт, что мне делать? – спросил Ангел, уходя из отделения.

– Гм, показать паспорт, – усмехаясь, ответил начальник отделения.

– Которого у меня нет, а есть только водительское удостоверение… – добавил Ангел и понял, что не нужно было ему сейчас ничего подобного не говорить, а только быстро выйти из отделения.

– Что-о?! – заорал вдруг начальник отделения, стукнув кулаком по столу. – Опять нужно мне слушать твои дурацкие комментарии?! Не знаю я, что тебе отвечать полиции, когда у тебя на улице требуют показать паспорт, не знаю…Лучше бы ты не приезжал сюда вновь! Пошел вон!..

Начальник полицейского отделения махнул рукой, отворачиваясь от Ангела.

Выйдя из отделения и вдохнув полной грудью воздух свободы, Ангел остановился на секунду, закрыв глаза.

«Может, уехать сейчас из этого Новоурюпинска?! – подумал он. – Не хочется оставаться сейчас еще на четыре дня здесь».

Ангел пошел в гостиницу, желая сначала выспаться на чистой постели, а не на полу, как было в полицейском изоляторе.

Войдя в свой номер, он увидел сидящего на стуле незнакомого пожилого мужчину с бородой, одетого в костюм старого покроя.

– Кто вы и что вы здесь делаете? – спросил Ангел, недовольно уставившись на незнакомца.

– А я вам совсем не знаком, что ли? – удивился незнакомец. – Мои книги вы не читали, милостивый государь?

– Ваши книги? Кто… кто вы?

– Я – Салтыков-Щедрин!

Как ранее писал автор, наша действительность порой сочетается с фантастикой и фантасмагорией, нереальная реальность, гротескная реальность смешана с обыденностью и повседневностью. Порой даже не знаешь, где фантастика, а где реальность, и наоборот…Конечно, в повседневной жизни нашей не каждый день можно встретиться со старым писателем, поэтом или политическим деятелем прошлого.

От неожиданности Ангел отошел назад, выпячивая глаза.

После короткой паузы Ангел переспросил:

– Вы… вы – писатель Салтыков-Щедрин?!

Посетитель кивнул.

– Милостивый государь, я вам ответил, что моя фамилия Салтыков-Щедрин, а зовут меня, если вы вдруг запамятовали, Михаилом Евграфовичем.

– Да, я запомнил, – сказал Ангел, – Михаил Евграфович…

– Почему я появился здесь в этом уездном городишке, как я полагаю, хотите вы узнать, так? – спросил Салтыков-Щедрин.

– Хотелось бы…

– Соблаговолите вы уяснить, что ситуация в Новоурюпинске не лучше, чем в описываемом мною городе Глупове…Помните такое произведение мое, читали или нет? Роман мой «История одного города»?

– Когда-то в детстве, в школе… – ответил медленно Ангел, пытаясь что-то вспомнить из романа известного писателя. – Смутно что-то помню, к большому моему сожалению… Смутно, извините меня, Михаил Евграфович…Давно ведь я учился в школе, давно читал этот роман…

– Понимаю вас, дорогой мой! – сказал Салтыков-Щедрин.

– Да, давно читал, – неуверенно отвечал Ангел, присаживаясь на стул рядом с писателем. – Но ведь с той поры сколько времени прошло, как вы описали город Глупов, да? А сейчас неужели всё так похоже на ту старинную жизнь, которую вы описывали?!

– Согласен, милостивый государь, – ответил писатель-классик. – Но народ наш мало чем изменился, только слова новые иностранные появились в большом количестве. Чиновников как было много, так и сейчас их в Новоурюпинске много, а простые люди как работали на них, так и сейчас на них работают! Разве это не так?.. Я не обсуждаю здесь с вами ум наших чиновников, они вряд ли назначаются на разные высокие посты и разные высокие должности по своему уму!.. По своему уму, достижениям, заслугам…Как и раньше, попадают они на высокие посты и должности по своим связям, рекомендации другого более высокого чиновника или же по приказу высокого начальства. Конечно, есть разные экономические, социальные перемены, которые заметны, хотя я жил в другие времена…

– Да, теперь зомбируют людей с помощью телевизионных программ, телевизора, часто…

– Не понял, – перебил Ангела писатель, – уж извините меня, что я вас перебил… А что такое «телевизор»? Что такое «зомбирование»?

Ангел стал объяснять своему гостю особенности телевещания, способы передачи информации на большие расстояния. Многих новых слов и терминов писатель-классик не знал, многое приходилось ему объяснять. Но суть сказанного Ангелом он понял, после чего заключил, усмехаясь:

– Согласен, милостивый государь, что чиновники независимо от их ранга и положения, времени нахождения их у власти, исторической эпохе, берут, как и ранее, взятки, они будут, как и раньше, пытаться обманывать свое население, пытаясь внушить всем, что якобы у нас всё хорошо и мы, ваши чиновники и ваша драгоценная власть, тоже очень хороши!.. Да, а спорить с ними, батенька, скажу вам, дорогой мой, спорить с ними и что-то там доказывать им бесполезно! Б е с п о л е з н о ! – Салтыков-Щедрин последнее слово выделил почти по слогам, усмехаясь. – Помните мою сказку о карасе?

– Напомните, пожалуйста…

– Сказка называется: «Карась-идеалист» Карась утверждал разные идеалы справедливости, доброты, а чем кончил он, помните? Чем его диспуты закончились? Щука его съела!

Ангел вздохнул:

– То есть вы, Михаил Евграфович, утверждаете сейчас, что бесполезно с властью любой спорить и что-то ей доказывать?!

– Всякая власть, как я полагаю, милостивый государь, несовершенна! А посему из этого следует то положение, что ее нужно менять и совершенствовать, ежели она способна на какое-либо изменение самой же себя! Как пытаться воздействовать на нее? Я считаю, что только мирным путем, но всё в меру, а то, как карася, съедят и даже не подавятся!..

Долго беседовал с писателем-классиком Ангел, после чего Салтыков-Щедрин неожиданно исчез точно так же, как и появился в номере Ангела.

Ангел несколько минут сидел неподвижно, удивляясь возможности общения с известным писателем прошлого. Спать ему не хотелось, решил тогда он посмотреть программы местного телевидения.