Золотой мальчик - Виктор Меньшов

ладони, сжимающие автомат. Только одно захватило меня целиком и полностью.

Догнать! Догнать! Догнать!

А мой напарник свернул резко вправо и пошёл наперерез "джипу", который летел прямиком в овраг, не видя его. Сейчас эта махина рухнет в овражек, не успеет водитель остановить такую громаду. Не увидит он вовремя овражек.

Точно! Он выскочил почти на обрыв. Колёса зависли над самым краем, отчаянно буксуя, взрывая покрышками и вырывая из почвы куски дёрна. Напарник мой стал судорожно отстёгивать ремни безопасности, нашаривая автомат. Я тоже торопливо отстегнулся, готовясь пулей выскочить из машины, понимая, что решать всё будут доли секунды. Но страха не было, вот что главное. Во рту пересохло и в голове стучало:

- Сейчас! Сейчас! Вот сейчас мы возьмём их...

Василий Губин, по кличке "Губа".

Москва, Ярославское шоссе, строительная площадка под гаражи

за домом 85, кабина "джипа".

Пятница, 27 февраля.

8 часов 03 минуты утра.

Ну всё! Хана! Сейчас в лепёшку сомнет нас всех.

- Блин, паскуда! - ору я. - Открывай двери! Прыгай!

Он что - не понимает. что мы сейчас загремим в овраг и в тяжёлой машине нас так размажет по стенкам, что опознать нечего будет. А Блин сидит - хоть бы хны. Столбняк на него, что ли напал?

Водила-то наш смотри ты, чего вытворяет! Он сразу задний ход врубил, замерли мы над обрывом как вкопанные, только сзади нас фонтан земли и вырванной с корнем травы. Ништяк! Будем жить!

- Будем жить! - ору я, пока колёса, висевшие, казалось, в воздухе, медленно плывут назад.

- А куда мы денемся?! - орёт мне в ответ Валера, вцепившись взглядом в овражек этот.

Мне уже кажется, что не машина отодвигается от овражка, а Валера взглядом своим отодвигает от нас овражек.

- Давай! Давай! Давай! - ору я, и стучу кулаком по колену Валерке. Давай, Соколик!

Ну, он - мастер! Я бы так не вышел. Судьба нам его в переходе подкинула. Только не рано ли я радуюсь? Сзади веером надвигаются пять милицейских машин с вопящими сиренами, а слева мчится на нас вдоль оврага ещё один сумасшедший мент. Можно бы попробовать прыгнуть, да больно тяжела машина. На такой не полетаешь. Да и разгона уже нет. "Мерс" слева приближается со страшной силой. Все молчат, словно воды в рот набрали. Сейчас если кто и может что-то сделать, то это только Валера. А он сидит, прикусив губу, и не обращая внимания на приближающуюся сзади свору, всё внимание сосредоточил на машине, которая мчится к нам слева. Он чего - то ждёт.

И вот, когда "мерс" слева угрожающе придвинулся, Валера рванул. "Джип" мгновенно ожил, подпрыгнул, и лихо завернул влево. И помчался. Помчался прямо в лоб одинокому "мерсу". Тот сначала шёл уверенно, там тоже волк сидел опытный, но в последний момент, когда врубился, что мы не свернём, резко вильнул в сторону и ухнул колёсами в яму. Сел он прочно. А Валера, вместо того, чтобы уходить дальше, влево, на шоссе, перебросил в руках баранку и завернул на мчавшиеся за нами машины.

Он пошёл на сближение уверенно и сильно. Машина летела, словно матёрый кабан, взрывая землю, многотонной тушей своей стремительно надвигаясь на испуганных, как молочные поросята, машины ментов. Он не подъехал ещё близко, а они, помня, как пёр он на машину, которая шла слева, дунули врассыпную, как воробьи от кошки.

Куда же он? На шоссе? Нет, резко развернулся, прошёл юзом и повернулся обратно, а навстречу уже мчится тот самый сумасшедший мент, который пёр слева. Неймётся ему. И как только они машину успели вытолкнуть? Идёт лоб в лоб. Словно хочет машину нам под колёса бросить. Что же Валера?! Мент не сворачивает, я уже шкурой чувствую, что второй раз он не отвернёт.

Я зажмуриваю глаза и тут же их открываю, Валерка в последний момент вывернул руль, и "джип" вильнул, как лиса хвостом, боком отбросив упрямый "мерс", который не хотел отвернуть. Ну, Валера! Ну, ас! Я только сейчас понял весь его стратегический план. Такого класса водителей я ещё не встречал. По крайней мере, так быстро оценивающих обстановку. Он получил разгон и шёл теперь к оврагу, который мы перемахнули как птички, грохнувшись всей металлической тяжестью на другой стороне, оставив перепуганных ментов за спиной.

Валерка рвался к роще, я ещё не понимал, на хрена она ему сдалась, но уже верил слепо, что он знает, что делает. Я оглянулся и увидел всё тот же упрямый "мерс" за нами. Он тоже решился прыгнуть. Остальные машины пошли, похоже, в объезд, а это те самые секундочки, из которых складывается дальнейшая жизнь.

Мы ворвались в рощицу, которая закончилась настолько быстро, что я даже разглядеть ничего толком не сумел. И чего Валерка так сюда стремился? Что же будет дальше?

Мы оказались на ровном пространстве, впереди нас маячила какая-то насыпь, на которую мы и мчались. Валерка вытянул шею, что-то выискивая взглядом.

Вот он что-то увидел и резко бросил машину вправо, вдоль насыпи. Я пригляделся и заметил чёрную дыру тоннеля под насыпью. А по насыпи загремел поезд. Зачем Валерка так рвался к железной дороге?

Мы подъехали к тоннелю и он резко затормозил.

- Ты чего? - спросил его Блин. - Давай вперёд! Отрывайся!

Но Валерка сидел с каменным лицом, уставившись в тоннель прищуренным взглядом, словно что-то вытягивал оттуда.

Я оглянулся. Из рощицы выезжал настырный "мерс", который остановился, как видно, потеряв нас из вида. Из него вышел мент, стал осматриваться, заметил нас, указывает рукой напарнику в машине, тот зовёт его в кабину. Я вопросительно посмотрел на Валеру. Он сидел, стиснув зубы. Скулы у него затвердели.

Я оглянулся ещё раз. Мент уже залезал в кабину.

И тут из темноты тоннеля появился свет фар...

Анатолий Карпов, лейтенант ГАИ,

Москва, Ярославское шоссе, строительная площадка

за домом 85, кабина "мерседеса".

Пятница, 27 февраля.

8 часов 04 минуты утра.

- Вот они! Вот они! - закричал я капитану, заметив "джип" правее, возле подземного переезда под железнодорожной насыпью.

Они почему-то стояли.

- Может, машину бросили? - подумал я.

Впрочем, ерунда. В машине кто-то есть, это хорошо было видно. У меня возникло желание врезать из автомата "джипу" по скатам, я потянулся к нему, чтобы выполнить своё желание, но капитан остановил меня.

- Ты что - снайпер? - он махнул мне рукой. - Садись давай. Не попадёшь отсюда. А стрельбу возле железной дороги поднимать не следует. Попадёт шальная пуля в проезжающий поезд - беда будет. Садись!

Я с сожалением вздохнул и полез в кабину.

- Чего они стоят? - спросил я у напарника.

- Кто их знает, - пожал он плечами. - Что-то задумали. Ты будь готов на всякий случай. Там бойцы опытные. Ну, поехали?

- Поехали, - согласился я, облизав сухие губы.

Напарник мой поехал не спеша, всматриваясь в "джип". По выражению его лица я понял, что он напряжённо пытается разгадать следующий ход этого сумасшедшего водилы из "джипа".

И тут из туннеля показались синие "жигули". Мой напарник выругался и рванул вперёд. А "жигуль" уже остановился и из него бандиты вытряхивали содержимое: какого-то толстяка и двух баб его же габаритов. Пассажиров машины заставили лечь на землю, а обе машины скрылись в темноте тоннеля.

Капитан ругался и жал на скорость. Куда он так спешил я понял, когда мы подъехали к тоннелю. В узком въезде, на боку, колёсами в сторону въезда, лежал перевёрнутый "джип", загородивший проезд.

Мой напарник подогнал нашу машину поближе к "джипу", как только мы выскочили из машины, к нам подбежали пассажиры "жигулей", которые стремились поделиться своей бедой.

- Мы всё видели! - закричал на них капитан. - Отойдите! Мы преследуем опасных бандитов, убийц! Отойдите в сторону - они могут стрелять!

Он подбежал к багажнику и вытащил оттуда трос, с которым бросился к "джипу". Я понял его намерение зацепить тросом "джип", и вытащить его нашей машиной, и побежал ему на помощь.

- Отойди! - закричал сердито капитан, я всё никак не мог вспомнить, как его зовут, так нервничал. - Отойди! Сядь в машину!

Ну конечно! Буду я в машине отсиживаться! Размечтался капитан.

Я подбежал к нему, ухватился за трос и полез через перевёрнутый "джип", чтобы зацепить трос с другой стороны.

- Осторожнее! - крикнул мне капитан.

Я сделал ему ободряющий жест рукой, призванный успокоить его. Но тут же скатился с крыши машины, потому что из темноты тоннеля грохнули пистолетные выстрелы. Мне пулей оцарапало щёку. Я провёл тыльной стороной ладони по щеке и увидел на руке кровь.

И тут вернулся страх. Он напрыгнул на меня откуда-то сверху и накрыл меня чёрным непроницаемым плащом. Я понял, что никуда он не уходил, этот страх. Он просто сидел во мне, спрятавшись где-то в уголочке, сидя на корточках, маленький и незаметный, и терпеливо ждал своего часа. И вот он дождался. Я понял, что это в меня - В МЕНЯ! - только что стреляли. Стреляли по-настоящему. И я мог сейчас уже лежать в луже крови, как тот здоровый мужик возле дома.И я понял, что не хочу так лежать. Не хочу умирать. За что? Зачем? Почему я должен умереть?