Замуж вокруг света. Путешествие вокруг света в поисках мужа - Шери Лоу

— Разве может быть иначе? — возопила я. — Мы живем в сотнях миль друг от друга, не умеем водить и оба студенты без гроша в кармане!

Но это было не главное.

Понимаете ли, я его обожала. Это были самые идеальные две недели за всю мою жизнь: я потеряла невинность с самым удивительным мужчиной и знала, что нас ждет. Если бы мы постарались продолжить отношения дома, они бы завязли в длительных разлуках, поздних ночных звонках и нашей жизни в разных городах. Даже в состоянии солнечного удара, алкогольного отравления и эйфории я понимала, что мы слишком молоды для всего этого. Рано или поздно мы оба познакомились бы с кем-нибудь, и конец был бы ужасен: слезы и сцены, упреки и сожаления. Я этого не хотела. Мне хотелось навеки запомнить это время таким, каким оно и было: лучшим эпизодом моей жизни.

Я попыталась ему объяснить. И наконец он понял:

— Знаешь что, Купер, в один прекрасный день я приеду и разыщу тебя. И потом мы поженимся и будем жить в сексуальном раю до конца жизни.

— Обещаешь? — с улыбкой спросила я.

— Обещаю, — ответил он, крепко обнял меня и поцеловал на прощание.

Больше я Ника Руссо ни разу не видела.

Глава 3

Что, если я разработаю хитроумный и сложный план?

Наливаю себе еще кофе и атакую коробку шоколадных эклеров из «Маркс и Спенсер». Есть получается с трудом, потому что на моем лице до сих пор широкая улыбка. М-м-м, Ник Руссо. Я столько лет о нем не вспоминала.

Странно вспоминать себя такой, какой я тогда была: бесстрашной, полной энергии, каждый день встречающей как захватывающее новое приключение. Но в семнадцать лет все мы чувствуем себя неуязвимыми, разве нет?

Конечно, мне было грустно, когда я вернулась из того путешествия. Две недели я ходила по дому как привидение, слушала пластинки «Коммодорс»[4] и плакала на плече у всех, кто соглашался меня выслушать. Слава богу, что в восьмидесятые были популярны подплечники!

Потом я решила, что мне уже надоело всех доставать, и отправилась на поиски очередной драмы. В следующие года два я периодически вспоминала Ника, но вскоре воспоминания поблекли: его место заняла новая любовь. А потом опять новая. И опять.

Звоню Кейт: надеюсь поймать ее в промежутке между клиентами, чтобы у нее было время поболтать.

Теперь Кейт живет в соседнем Чезвике с мужем (зовут Брюс, тридцать шесть лет, архитектор) и двумя чудесными детками: шестилетней Зоуи и восьмилетним Камероном. Оба ребенка похожи на Кейт: длинные каштановые волосы, огромные зеленые глаза и заразительные улыбки. До сих пор странно думать о ней как об ответственной матери двоих детей, но так оно и есть, и ей это нравится. Я бы сказала, что материнство у нее в крови, но все, что связано с кровью, вызывает неприятные ассоциации, так что я лучше не буду размышлять в этом направлении.

Кейт живет в Лондоне уже десять лет: она закончила обучение на парикмахера в Глазго, потом перевелась в лондонское отделение сети салонов. Вообще-то, она приехала в Лондон, чтобы быть рядом с Кэрол, которая взорвала мир модельного бизнеса (или, по крайней мере, заставила его задымиться) и подыскивала себе компанию. Год они вместе снимали квартиру в Кэмдене; потом Кейт познакомилась с Брюсом, и он вскружил ей голову своими сводчатыми потолками и острыми углами.

Кэрол так и не вышла замуж, предпочитая, по ее словам, «систематически осушать резервные фонды кое-кого из самых завидных холостяков в стране, увеличивая доходы «Гуччи», «Прада» и «Бритиш Эйрвейз». Ей давно должны были присвоить звание почетного акционера этих компаний в благодарность за вклад в их финансы.

Кэрол до сих пор красавица и сейчас работает лицом рекламной кампании «Дольче». «Дольче — современная марка для зрелых женщин!» Но она недовольна, так как теперь все знают, что ей за тридцать, и ей кажется, что ее привлекательность в глазах богатых мужиков, разыскивающих трофейных подружек и готовых соблазнить их несметными количествами дорогих подарков, уменьшилась на двадцать пять процентов. Мы живем в жестоком мире! Но все это, видимо, не отпугнуло ее нынешнего ОСКАРа (Очень Состоятельного КАРьериста), который только что подарил ей кредитную карточку «Хэрродс». У этого ОСКАРа явно не все хорошо с головой.

В салоне к телефону не подходят целую вечность. Кейт работает в таком модном месте, что они могут позволить себе не подходить к телефону полчаса лишь для того, чтобы поддержать имидж: «Мы слишком востребованы и слишком заняты, чтобы отвечать на звонки простых смертных». Так высоко задрали голову, что трусы видно.

Наконец телефон ответил.

— Добрый день, салон «Суперстиль», Порше у телефона, чем могу помочь? — и все на одном дыхании.

— Можно Кейт Мерфи, пожалуйста.

— Извините, но Кейт сейчас ужасно занята. У нее Тамара. — Последние слова произнесены шепотом, как будто окрашивание корней волос Тамары — прямо-таки вселенское событие. Тут я столкнулась с обычной проблемой. Видите ли, начальница Кейт в прошлой жизни была главой гестапо и потому не одобряет звонки по личным вопросам, разве что дело срочное.

— Тогда не могли бы вы передать ей от меня сообщение. Звонит ее мать. Скажите, пожалуйста, что у меня отвалился берцовый протез и чтобы она срочно мне позвонила.

— Ох, бедняжечка, — воркует Порше, — сейчас же ей передам.

Через десять минут звонит Кейт.

— Как твой протез, мамочка? — Она давится от смеха.

— Развернулся не в ту сторону, дорогая, и я все время хожу кругами, — отвечаю я.

Она смеется:

— Звонишь насчет сегодняшнего вечера?

Господи, совсем забыла: сегодня же вечер нашей ежемесячной встречи!

— Какие планы? Кэрол и Джесс смогут вырваться?

— В восемь в «Пако». Да, они обе придут.

Фантастика! Джесс я уже несколько недель не видела. Она работает аналитиком у члена парламента, достопочтенного Бэзила Эсквита, и потому очень занята (особенно когда выполняет сверхурочную работу, которая выходит ДАЛЕКО за рамки обычных обязанностей служения родине). Подробнее об этом позже.

— Я приду, но я не поэтому позвонила. Я тут думала…

— Вот это ты зря: сама знаешь, от мыслей у тебя мигрень.

— К несчастью, это так. Но подожди, сейчас я тебе такое скажу — угадай, кого я сейчас вспоминала? Это связано с сексом.

— Неужели опять этого несчастного Джона Toy[5]? — стонет она.

Об этом я, кажется, не сказала. У меня нездоровая одержимость Джоном Toy. Вот бы оторваться с ним на две недельки! Да, я понимаю, что он уже был женат, и не раз, внешне не тянет на Брэда Питта и наверняка путешествует с турфирмой для престарелых, но я с детства по нему с ума схожу. Что-то в нем есть такое, что каждый раз, когда его показывают по телевизору, я сползаю с дивана. Девчонки считают, что мне лечиться надо.