Под сенью виноградных лоз - Джанет Дейли

– Я еще не ушла, Рори. Вам придется потерпеть Меня неделю.

– Ничего, потерпим, – ухмыльнулся Рори.

Брэд Соммерз вышел из больницы и заторопился к ним.

– Тебя ждут в студии, Келли, – он сделал знак водителю: – Едем.

Келли почувствовала разочарование. В конце концов этот сенсационный материал был ее, она провела репортаж по горячим следам и хотела бы продолжить освещение событий отсюда в одиннадцатичасовых «Новостях». Но она покорно пошла рядом со взявшим ее под руку Брэдом Соммерзом к телевизионному автобусу. Не стоит перед новой работой на центральном канале приобретать репутацию склочной бабенки, с которой трудно иметь дело.

Через несколько минут она уже выходила из автобуса на Пятидесятой улице у семидесятиэтажного здания, которое ньюйоркцы будут вечно называть старым именем, несмотря на горячее желание новых владельцев именовать его Дженерал-Электрик-Билдингом. Келли пересекла отделанный черным гранитом холл – от быстрой ходьбы висевшая на ее плече сумка билась о бедро – и остановилась у конторки охраны.

Охранник-неф в форменной одежде издали узнал ее.

– Видел ваш спецвыпуск, мисс Дуглас. – Он распахнул перед ней дверь. – Как сейчас чувствует себя сенатор?

– Он еще в операционной. – Келли задержалась на мгновение, внося свое имя в регистрационную книгу.

– Хороший мужик. Жалко, если что случится.

– Да.

Когда она подходила к лифту, ее окликнули: «Едем наверх?»

По еле различимому английскому акценту Келли догадалась, что это Хью Таунсенд, уроженец Англии, и улыбнулась еще до того, как увидела его. Он ждал ее в дверях лифта. Стройный и, как всегда, прекрасно одетый – на этот раз в летний костюм серого цвета от «Сэвайл Роу», – худощавое удлиненное лицо и утонченная аристократичность во всем облике. Аккуратно подстриженные темные волосы с легкой сединой у висков, что только добавляло ему элегантности. В обращении он мог быть и холодно-отстраненным, и обворожительно-предупредительным – все зависело от ситуации и от собеседника. С Келли он всегда был сама любезность.

– Ты что-то долго сегодня, Хью. – Келли никогда не знала, кем его считать – другом, наставником, советчиком или боссом; ведь он был руководителем новой программы, куда она переходила.

– Собирался уйти еще час назад, но задержался – решил посмотреть последние «Теленовости». – Дождавшись, когда Келли зайдет в лифт, он нажал кнопку ее этажа, искоса поглядывая на нее, в его карих глазах читалось одобрение. – Отлично провела репортаж.

– Правда?

– Да.

Дверцы сомкнулись, и лифт, дернувшись, поплыл вверх. Келли решила про себя, что позже, дома, перечитает текст заново и просмотрит кассету. У нее будет время проанализировать свои огрехи – и в изложении, и в подаче материала, и в мимике.

Не самая легкая наука, временами болезненная для самолюбия, но самая лучшая – это она знала по опыту.

– Жаль, что эта женщина поторопилась, надо бы ей подождать до следующей недели с покушением на уважаемого сенатора. Эффектное было бы у тебя завершение работы на старом месте.

– Или начало на новом? – Ее глаза смеялись.

– Такое мне тоже приходило в голову.

– Я думаю.

– Когда закончишь дела, давай поужинаем вместе и разопьем бутылочку вина за твой успех. «Ведь вино вдохновляет нас, наполняя сердца мужеством, любовью и радостью», не так ли?

– У тебя на каждый случай есть цитата?

– Не на каждый. – Хью задумался. – Может, на этот раз будем пить «Марго». Это вино урожая восьмидесятого года просто великолепно.

– Как? А почему не «Латур» сорок пятого? – пошутила Келли.

Он приподнял брови, в выражении его лица было веселое озорство.

– Только если принесешь мне премию «Эмми» – вот это серьезный повод, чтобы пить «Латур» сорок пятого.

– «Эмми»? Ты многого хочешь, Хью.

Он встретился с ней глазами, на его губах блуждала легкая усмешка.

– Не только у тебя есть грандиозные планы. – Лифт остановился, двери с легким шуршанием раздвинулись. – Моя машина будет ждать тебя внизу.

– Ужин – это прекрасно, Хью, но… – Отсюда она уже слышала шум – знак большой суеты – в комнате «Новостей». – Думаю, меня ждет сумасшедший вечер. Когда он закончится, я захочу только одного – оказаться поскорее дома и рухнуть в постель.

Протянув руку, он слегка взъерошил волосы у нее на затылке. Мышцы на шее Кэтрин напряглись под его рукой.

– Ты долго сегодня не сможешь заснуть. – Хью слегка подтолкнул ее к выходу из лифта. – Поедем ужинать.

Ужинать, подумала она.

3

Келли вышла на пустынную улицу только в полночь. Торговцы давно уже укатили домой свои тележки, нищие оставили свои поиски легкой добычи.

Жара спала, движение заметно уменьшилось, было тихо – насколько это возможно в Манхэттене. Мусороуборочная машина неуклюже ползла по Пятидесятой улице, совершая свой обычный ночной объезд. За несколько кварталов отсюда завыла сирена, за ней прогудел низкий бас пожарной машины.

Келли остановилась, вдыхая прохладный воздух ночного Нью-Йорка. Заметив одиноко стоящую у обочины тротуара машину, направилась к ней. Шофер поспешил раскрыть перед ней дверцу. Келли зашвырнула на сиденье тяжелую сумку и проскользнула следом.

Из динамиков доносилась старая песня «Холл энд Оутс». Заставив себя отключиться и не слышать ее, Келли, открыв сумку, извлекла папку, набитую множеством справочных материалов к предстоящему завтра интервью в прямом эфире с профессором Гарвардского университета, написавшим недавно имевшую шумный успех книгу. Там же лежали его подробная биография и сама книга – объемистый том с анализом прошлых экономических неудач страны. Включив боковой свет, Келли перебирала записи, отыскивая биографию – терять время было не в ее привычках.

Автомобиль свернул на Парк-авеню, влившись в поток такси и лимузинов, неторопливо двигавшихся по широкой магистрали мимо темных витрин и закрытых дверей магазинов. А всего пять часов назад улица задыхалась от обилия транспорта, а водители сходили с ума от шума и духоты.

Вскоре автомобиль выехал на нужную улицу, расположенную в стороне от Парк-авеню. Раздраженно вздохнув, Келли бросила рассеянный взгляд на сводчатый вход в небольшой и уютный французский ресторан и, собрав свои бумаги в сумку, вышла из машины.

Внутри ресторана ее встретила приятная прохлада, интерьер был выдержан в приглушенных тонах. Да, такой ресторан во вкусе Хью Таунсенда. Элегантный стиль без показной роскоши, мягкий свет, на стенах – бледный цветочный рисунок, утонченная атмосфера и никаких излишеств. Она с удовольствием вдыхала запахи французской кухни – бургундского вина, тимьяна, шалфея.