Встречи с амурским тигром - Сергей Кучеренко

Я пошел было к речке, решив, что тем и закончилась эта история. Но Юдаков остановил меня:

— Постой! Думаешь, про страх тебе рассказываю? Не-ет! Главное — впереди. Оно было на другой день… Всю ночь глядел в потолок и заново переживал раз за разом вечернее потрясение. Был уверен, что испытывавший мои нервы тигр, а он наверняка чувствовал при этом мой страх и злорадствовал, оставался поблизости. Надеялся, наверное, что помру от ужаса… Чтобы побезопаснее добраться до спасительного карабина, я решил выйти в полдень, когда всякий порядочный тигр блаженствует во сне… И все же нутром чувствовал: новая встреча неизбежна. Молил Бога, чтобы произошла она после того, как доберусь до карабина.

Ярко полыхало солнце, снег плыл. Выбирая места почище, я напряженно всматривался в каждый подозрительный куст, пень или пучок травы, прислушивался ко всем скрипам и шорохам. И все гнал, гнал себя вперед, подсчитывая, сколько еще до оружия. Скрутил себя всей волей, что находилась во мне. И все же увидел его неожиданно, вблизи, во весь рост. Во всей красе и мощи. Он стоял чуть в стороне от раскисшей дороги, на которую я выбрался. Всего в двух километрах от карабина встретились-таки… Стоял зверина на бесснежной, обращенной ко мне возвышенности. Застыл в напряженной позе, вперив в меня взгляд… Он был как туго взведенная мощная пружина, готовая в мгновение расправить всю свою силу, и совсем не исключалось, что именно на меня. Ему достаточно было двух секунд, чтобы достать меня, и еще миг, чтобы вытряхнуть мою душу… Тем более он хорошо понимал, что я безоружен.

— Но ведь сам же говорил и писал, что наш тигр на людей не нападает, — сказал я осторожно.

— Не нападает. Но кто станет спорить, что он все равно был и остается опаснейшим для нас хищником! И вовсе не исключал я в те секунды бросок на себя. Быть может, спасло меня то, что принял я, пожалуй, единственно верное, спасительное решение: ничем не выдавать, что вижу его. Я шел в прежнем темпе, чуть кося при этом на него взглядом. Шел, приближаясь к нему, медленно нащупав рукоятку ножа. Для некоторого успокоения, что ли. Видел тигра и всего сразу, и по частям. Боковым зрением. Мог пересчитать усы. Заметил, как чуть вздрагивает нижняя губа и вертится черный кончик хвоста, как то расширяется черный зрачок во весь его глаз, то узко встает поперек…

— А ведь черный зрачок во весь глаз — свидетельство самых агрессивных намерений зверя, — зачем-то вставил я.

Анатолий это знал.

— Да, самых агрессивных. В том и дело. Можешь представить мое самочувствие?

— Выходит, пока ты был в избе, он шестнадцать часов ждал встречи с тобою?

— Выходит. И я не ошибся в своих предчувствиях… Шагаю, тоже напружинившись. Но вот он рядом… Уже прохожу его… Уже не вижу и краем глаза, но голову не поворачиваю… Это были самые тяжкие секунды… Обдало тигриным духом… Молюсь, чтобы не застыла кровь, не лопнуло сердце, не скрипнули зубы, не вырвался крик. И слушаю, слушаю. Но слышу лишь гулкие взрывы сердца и чавканье ичигов в мокром снегу. И еще чувствую, что немеют пальцы на раскалившейся рукоятке ножа. Но никаких звуков со стороны супостата… И растаял его дух… Автоматически считаю шаги. Когда счет перевалил за сотню и дорога повернула за пригорок, пошел чуть быстрее. И еще чуть. Наступил черед о карабине думать больше, чем о тигре. А когда через двадцать минут взял его в руки — по телу крупно пошла дрожь и во мне все смешалось: радость и злость, отчаянье и ликование. Страх выходил. Я почти бегом заспешил назад, к тигру, жаждая встречи с ним на равных и — реванша.

— Неужели застрелить хотел? — спросил я полушутливо.

— Зачем же. Однако отомстить страхом за страх да проучить стоило бы. Чтобы впредь почтительнее относился… Но тот почти роковой пригорок оказался опустевшим. Лишь лежки с протаявшей землей говорили о том, что караулил меня зверь все шестнадцать часов. А ушел в сопки, когда услышал из-за взлобка мой решительный и скорый обратный шаг и почувствовал во мне опасную для себя силу. Благоразумие всегда украшало джигитов.

…Вот и теперь я вроде бы вижу и слышу Толю Юдакова, хотя прошло уже много лет, как его не стало.

Память, память… Что значила бы наша жизнь без нее?

Глаза в глаза

Уж сотни раз подтверждена истина, ставшая аксиомой: всякая встреча с тигром, когда он в своем доме, опасна. Разве можно предугадать, как поведет себя сильный, смелый зверь с врожденными повадками владыки и тирана? И сколько же в подтверждение этого написано! Но вот произошло такое, что не укладывается в какие-либо представления о полосатом хозяине тайги.

Случилось это ранней весной 1987 года на юге Приморья. Молодой зоолог Виктор Коркишко в одиночку разбирался в рысьих следах на снегу. Неожиданно он услышал треск, а в следующее мгновение увидел крупного взрослого тигра, застывшего всего в десятке метров. Пару раз приглушенно рыкнув, оголив для острастки пасть, хищник с явно агрессивными намерениями быстрым шагом направился к человеку.

Неожиданно он услышал треск, а в следующее мгновение увидел крупного взрослого тигра, застывшего всего в десятке метров

А тому, совершенно безоружному, только и оставалось, что решительно замахать руками да громким, хотя и в меру спокойным голосом просить его удалиться от греха подальше: «Уходи отсюда… Тебе здесь делать нечего, я ничего плохого не затевал…» И еще кое-что более резкое, для печати неприемлемое, добавил.

Разумеется, Виктор не мог в этой ситуации не испугаться, но уже тот факт, что он не бросился в панике прочь и не потерял контроль над собой, говорит о его крепком и смелом характере. И все же, не уловив в голосе человека страха, не побудив его к бегству, зверь подошел к нему на расстояние уверенного прыжка — всего пять метров! Ничто не разделяло почти безоружного молодого человека и профессионального убийцу!

Вряд ли теперь можно ответить на вопрос, почему хищник не бросился на парня. Испугался? Исключено. Имел ли цель напасть? Скорее всего, нет. При этом намерении он подкрался бы к жертве и убил ее одним ударом, так что несчастный заметил бы врага лишь в свое последнее мгновение… Возможно, полосатый просто забавлялся? Есть ведь у тигра склонность пошутить над своим извечным недругом, поиздеваться. Но вернемся на место той драматической встречи.

…Запредельным усилием воли Виктор взял себя в руки и принялся говорить с грозным зверем еще спокойнее: «Киса, ты же умница… Большая, красивая, могучая, зачем тебе меня трогать?.. Мало, что ли, изюбров да кабанов? Или медведей? Давай разойдемся по своим делам, не бери грех на душу, отпусти…»