Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России - Александр Андреев

21 августа Петр вернулся в Голландию и оттуда вместе с посольством 16 июня прибыл в Вену и несколько раз встретился с императором Леопольдом. В Вене царь получил известие об очередном стрелецком бунте, впрочем, быстро подавленном, и выехал в Москву.

Дипломатические задачи «Великого посольства» не были выполнены, но сам царь добился всего, чего хотел – побывал во многих странах Западной Европы, в основном протестантских, научился кораблестроению и морскому делу, познакомился с флотами великих держав и их инфраструктурой. Впечатления, полученные за полтора года, обогатили и изменили его духовный мир. Более всего поразили его технические достижения европейских стран, «материальная сторона европейской жизни».

Нельзя сказать, что в заграничной поездке Перт более всего интересовался вещами, чем людьми. Царь лично познакомился с несколькими европейскими государями и их придворным окружением, с видными промышленниками и купцами, с множеством простых людей.

С. Платонов писал о европейском путешествии Петра 1697–1698 годов:

«Петр ехал за границу, зная 14 ремесел, с грубыми от работы руками, с привычкой к военному делу, с навыком к работе на корабельной верфи. При этих условиях он мог толково и сознательно учиться европейской технике во всех ее специальных областях. Длительное пребывание Петра в Западной Европе обогатило его новыми техническими знаниями, дало ему хорошее знакомство с внешней европейской культурой, сообщило ему много сведений из области точных наук и медицины.

Правда, многомесячное пребывание в европейской среде не оставило и следа на нравах московской молодежи. За границей Петр приобрел выучку и знания, но не получил воспитания. Но после заграничной жизни он умственно вырос и созрел, и его природные способности вступили в фазу полного развития.

Во внутренней душевной жизни Петра, наряду с заграничными впечатлениями, глубокий след оставил, по-видимому, стрелецкий бунт 1698 года. На далеком Западе остались последние связи Петра с традиционным московским бытом; стрелецкий бунт порвал их совсем. Родина провожала Петра ропотом неодобрения, а встретила его возвращение прямым восстанием».

В августе 1698 года Петр прибыл в Москву. Всю осень шел жестокий розыск над стрельцами. Ещё летом 1698 года четыре стрелецких полка, переведенные из Азова в Великие Луки, повернули на Москву, ободренные слухами, что «государя за морем не стало». Стрельцы, «вроде бы получившие письмо» от Софьи с призывом ставить ее на царство, регентшей при малолетнем сыне Петра Алексее, сменили начальников и кричали «царя на Москву не пускать», и даже «убить».

В июне 1698 года стрельцы были разбиты гвардейцами под Воскресенским монастырем. Осенью 1698 года в Москве было казнено около тысячи стрельцов. Стрелецкие полки были расформированы. Царевну Софью постригли в монахини под именем Сусанна, доступ к ней был чрезвычайно затруднен.

Очередной стрелецкий бунт не прошел для Петра бесследно, наложив глубокий отпечаток и на его физическое состояние и на характер, Петр временами становился очень резким и раздражительным. Эти перемены отразились на приемах управления государством.

Разгром стрелецкого бунта 1698 года историки считают последней датой в истории Московского царства, начавшего поразительно быстро становиться Российской империей.

Вернувшись в Москву из-за границы, Пётр стал вводить в государстве и обществе европейские традиции и обычаи. Новшества на Руси вводили и Иван Третий, и Иван Грозный, и Алексей Михайлович. Иностранцев на русскую службу нанимали ещё во времена Дмитрия Донского – ими стали татары. Со времён Ивана Третьего нанимали и европейцев. С середины XV столетия освободившиеся от татаро-монгольского ига русские вступили в более близкие отношения в Европой. Русский историк конца XIX века П. Мельгунов писал:

“На каждом шагу русским приходилось обращаться к Западу. Захочет ли царь улучшить свою обстановку, и он не в состоянии этого сделать без иноземной помощи, приходится заимствовать не только внешние формы этикета, но и малейшие его подробности. В каком плохом состоянии находилось русское искусство в XV веке лучше всего видно из постройки московского Кремля итальянским архитектором Фьораванте. Русские люди были мастерами своего дела, когда нужно было воздвигать деревянные здания, и очень плохими знатоками в каменных работах, к которым были совершенно непривычны.

В военном деле русские люди также намного отстали от просвещённого Запада. С XIV века там уже является военная наука, появляются солдаты и вводится более или менее правильная организация войска, тогда как у нас, на Руси, всё ещё господствует старый восточный лад.

Благодаря иностранцам у нас является знакомство с западной наукой. Вообще иностранное население на Руси быстро возрастает, и перед Москвой является целый иностранный город близ села Преображенского – Немецкая слобода, в которой живут многие из именитых иностранных купцов, имевших в Москве большое значение, вхожих к царю и служивших агентами и советниками по торговым делам с иностранцами.

Необходимость заставляет русских людей уже с XV века обращаться к иностранцам, и западноевропейское влияние всё более и более упрочивается в XVI и XVII веках”.

Именно иностранцы-современники оставили наиболее яркие впечатления о людях и нравах, религии, быте, системе управления России XVI–XVII веков. Попадавшим в Московское царство иностранцам всё в стране казалось странным и необычным. Их поражала природа и богатства страны, её размеры, деспотический характер власти, бесправие поданных царя и великого князя и, конечно, быт и нравы Московии, частично заимствованные из Византии и Золотой Орды. Русский историк В. Ключевский писал:

“Незнакомый с историей народа, чуждый ему по понятиям и привычкам иностранец не мог дать верные объяснения многим явлениям русской жизни, часто не мог даже беспристрастно оценить их. Но описать их, выставить наиболее заметные черты, он мог лучше и полнее, чем люди, которые пригляделись к подобным явлениям и смотрели на них со своей домашней точки зрения”.

Западные исследователи иногда говорили, что “русский народ в продолжение многих веков имел то несчастье, что каждый мог свободно распускать о нём по свету всевозможные нелепости, не опасаясь встретить возражения”.

Многие иностранцы, побывавшие в России в XVI–XVII веках, упорно не хотели признавать русских европейцами, называя их только варварами. Иностранцы, граждане европейских государств понимали потенциал России и её народа. В середине XVI века англичанин Р. Ченслер писал:

“Если бы русские знали свою силу – никто не мог бы бороться с ними, а от их соседей остались бы только остатки”.

О России XV и XVI веков писали иностранцы Барбаро, Кантарини, Рандольф, Павел Новокомский, Ченслер, Компанезе, Флетчер, Герберштейн. Наболее интересные описания России XVII века оставили Маржерет, Олеарий, Павел Алеппский, Майерберг, Рейтенфельд и Корб. Они писали обо всём – о природе, климате, природных богатствах, торговле, сельском хозяйстве, промышленности, сословиях, характере правления, верховной власти, суде, войске, духовенстве, домашнем и общественном быте, семейной жизни, просвещении, нравах и обычаях. Эти описания России XVII века говорят о её состоянии перед реформами Петра, во многом их объясняя:

“От одного взгляда на зиму в России можно почувствовать холод. В это время морозы бывают так велики, что вода, выливаемая по каплям или вдруг, превращается в лёд, не достигнув земли. Часто случается, что медведи и волки в суровую зиму, побуждаемые голодом, стаями выходят из лесов, нападают на селения и опустошают их. Жители вынуждены бывают спасаться бегством.

Как сильны морозы зимой, так, напротив, велики бывают жары летом. В России господствует холод почти постоянный, зной – кратковременный, дожди – нередко проливные, снега поистине глубочайшие.

Русские весьма способны переносить всякого рода трудности, так как их тела закалены от рождения холодом.

Земля в стране русской при небольшой обработке чрезвычайно плодородна и родит рожь и пшеницу в громадном изобилии. Текущие реки и стоячие озёра, которых в России множество, до чрезвычайности изобилуют всякого рода рыбой.

Московия очень богата мёдом, который пчёлы кладут на деревьях без всякого присмотра. Вообразив это обилие мёду и лесов, не удивительно, что всё то количество воска и смолы, которое потребляется в Европе, равно как и драгоценные меха привозятся к нам через Ливонию из московских владений.

Россия – государство очень богатое. Русские платят иноземцам обыкновенно товарами: мехами, воском, салом, кожами, сафьяном, льном, пенькой, икрой, сёмгой, топлёным жиром морских животных, поташом, пряжей.

Царь чуть ли не один ведёт все наиболее важные торговые дела в государстве или, иногда, входит в товарищество со своими поданными или с чужестранцами, ради обоюдной выгоды. Для вывоза в разные места морским путём своих товаров русские обыкновенно нанимают за большую цену иностранные суда.