Вы найдете это в библиотеке - Митико Аояма
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кирияма медленно отпил чая.
Я с осторожностью спросила:
— Но ведь продажа очков — это совсем другая работа. Тебе не было страшно браться за новое?
— Я как-то раз писал обзорную статью в журнале про очки. И тогда очень тщательно собирал материал. Именно поэтому я подал резюме в эту фирму. Мне показалось, что заниматься очками будет увлекательно. Во время собеседования выяснилось, что человек, который проводил его, читал мою статью, и это очень разрядило атмосферу. Да и с дизайнером, у которого я брал интервью, он оказался знаком.
Кирияма продолжил с радостью в голосе:
— Такое специально не подстроишь в жизни. И я тогда подумал, что нужно заниматься тем, что сейчас прямо перед тобой. А пока работаешь над этим делом, неожиданно пригодятся и достижения прошлого, хорошие связи появятся. Честно признаться, когда я устроился в ZAZ, то четко не представлял своего будущего. Ведь никто тебе не даст гарантий, что все пойдет именно так, как ты решил. Просто… — На этом слове он запнулся, а потом тихо добавил: — В нашем мире не знаешь, что с тобой случится в будущем, поэтому надо заниматься тем, что ты можешь делать именно сейчас.
Мне показалось, что он говорил это себе, а не мне.
Вернувшись с обеденного перерыва, Камидзиму я на месте не обнаружила.
Я спросила о нем у нескольких сотрудниц, и они ответили, что менеджер куда-то ушел. Сказал, что ему нужно заняться инвентаризацией. Я решила, что он просто сбежал, но ничего поделать с этим не могла.
После двух часов опять появилась та самая покупательница:
— Начальник на месте?
Я заняла оборонительную позицию. Я не могу провести возврат товара, а что ей сказать, тоже не понимаю. Но мне нужно было как-то действовать. Это как раз то самое дело, которое «я могу делать именно сейчас».
Рядом оказалась Нумаути, хотя я полагала, что она стоит за кассой.
— Могу ли я вам помочь?
Покупательница, наверное, решила, что именно Нумаути является нашим менеджером, поэтому выпалила суть претензии незамедлительно. По ее словам, однозначно виновата была я. Нумаути дала возможность покупательнице выговориться, периодически поддакивая: «Да», «Понимаю вас», «Вот оно как». Когда клиентка высказала все, что хотела, Нумаути спокойным голосом ответила:
— Выходит, вы постирали вязаную вещь в стиральной машине. Разумеется, они садятся от этого. Представляю, как вы были удивлены.
Покупательница изменилась в лице. Нумаути вывернула свитер наизнанку и показала ей маркировку. Символ изображал руку, опущенную в тазик, означая «ручную стирку».
— Со мной такое тоже временами случается. Не посмотришь на маркировку и загрузишь все вместе в стиральную машину.
— А… так это же…
Покупательница замолчала. Нумаути бодро продолжила:
— Но я знаю, как все исправить. Вы можете в раковину налить немного кондиционера, затем добавить теплой воды и отмочить в этом растворе свитер. Потом нужно его вытащить, отжать, растянуть и подсушить на полотенце.
Она объясняла бойко и понятно:
— У нас очень активно покупают эти свитера, это был последний из коллекции. Маджента, да еще и такой приятный на ощупь.
— Маджента? — выражение покупательницы смягчилось.
— Да, название этого оттенка. Оттенок маджента.
Пурпурный свитер неожиданно стал казаться очень модной вещью. Да еще и оттенок маджента.
— Простой дизайн хорошо сочетается с разной одеждой. Иметь хотя бы один в гардеробе очень удобно. Да и воротник свободный, а такой оттенок можно носить до самой весны.
— Вы говорите, что в кондиционере его можно восстановить?
— Да, конечно же, можно. Надеюсь, он еще долго вам послужит.
Нумаути окончательно перехватила инициативу.
Проблемная клиентка на глазах прониклась объяснением и больше, судя по всему, не собиралась настаивать на возврате.
А между тем Нумаути заговорила на тон ниже и, сохраняя улыбку на лице, уверенно сказала:
— Если вы еще что-то хотите, я сообщу нашему начальству, и с вами свяжутся. Только оставьте свой номер телефона.
В конце, когда правда на твоей стороне, можно с важным видом немного надавить. Покупательница, присмирев, ответила:
— Нет, ничего не надо.
Великолепная работа.
Все же я бы так никогда не смогла.
А между тем Нумаути деликатно продолжала беседу, и теперь женщина щебетала, окончательно ей доверившись.
Она рассказывала о том, что собирается на ужин с друзьями, которых не видела лет десять, о том, что далеко на электричке не ездит, а тут еще окончательно потерялась в дорогом универмаге, о том, что не умеет выбирать сама одежду и хотела бы узнать какие-то секреты, как это делать.
Нумаути отправила меня за кассу, а сама предложила покупательнице шарфик, между делом прочитав ей лекцию о том, как их элегантно завязывать, после чего клиентка купила и его. Наблюдая за ними издалека, я отметила, что шарфик как нельзя лучше сочетается с пурпурным свитером.
Наверное, в день встречи с друзьями эта женщина завяжет шарфик и улыбнется своему отражению в зеркале. Наверное, с большим удовольствием отправится на ужин с теми, кого так давно не видела.
Нумаути проделала великолепную работу. Я искренне восхищалась ею.
Я была совершенно неправа, считая, что работа продавца в отделе женской одежды универмага «Эдем» — дело несерьезное.
Я тогда хотела побыстрее убежать на обеденный перерыв и не обслужила покупательницу как следует. Возможно, это тоже повлияло на ее настрой.
Покупательница взяла на кассе упакованный в фирменный пакет шарфик, с улыбкой поблагодарила меня и ушла. По ее лицу читалось, что она довольна покупкой.
Нумаути поклонилась ей, я сделала то же самое.
Подождав, пока женщина скроется из виду, я поклонилась еще раз — теперь уже Нумаути. Она и правда очень меня выручила.
— Большое вам спасибо!
Нумаути улыбнулась:
— В такие моменты покупателю очень грустно, что его не выслушали и не поняли его чувств.
Какой прежде мне казалась Нумаути? Дамой с замашками начальницы, которая работает на почасовой ставке, — наверное, именно так.
Может… может, я и правда смотрела на нее свысока? Оттого что я постоянный сотрудник и молодая, может, у меня и правда было странное чувство превосходства? А может, и к тетушке на раздаче в столовой я тоже была несправедлива?
Как стыдно. Мне и правда стало так стыдно, что хотелось закрыть лицо ладонями.
Потупившись, я сказала:
— Извините, мне еще учиться и учиться.
Нумаути покачала головой:
— Сразу я тоже ничего не понимала. Только со временем начала разбираться. Вот и всё.
Двенадцать лет терпеливого труда в кораллово-розовой блузке. «Круто», — подумала
