Смерть на ринге. Криминальные сюжеты из жизни профессионального бокса - Валерий Штейнбах

Тунней достал носовой платок, осмотрел глаз Гарри Грэба – в нем ничего не было. Он сразу понял трагедию своего соперника, но все-таки вытер ему глаз платком и сказал:

– Тебе что-то попало в глаз, но я не смогу вытащить… Надо пойти к врачу… Скажи мне, Гарри, почему ты не останешься в своем весе, зачем все время лезешь к полутяжеловесам?

– Мне нужны деньги. Я должен вырастить дочь. Мне тридцать один год, в боксе я уже двенадцать лет, а в банке почти ничего…

Гарри Грэб успешно защищал звание чемпиона мира в среднем весе с 31 августа 1923 года до 26 февраля 1926 года, когда уступил пояс чемпиона чернокожему боксеру Тайгеру Флауэрсу. Нетерпеливый Грэб желал реванша. Врачи советовали ему отказаться и заняться лечением глаза. Несмотря на это предупреждение, Грэб снова атакует титул чемпиона мира 19 августа 1926 года. Но Флауэрс опять побеждает несчастного экс-чемпиона, левый глаз которого уже совсем не видит.

26 октября 1926 года. Прошло всего два месяца со дня последнего матча Гарри Грэба. Теперь он уже далеко от ринга. После операции глаза он разговаривает в больнице в Атлантик-сити с одним из своих тренеров:

– Я снова выйду на ринг. Для бокса самое важное – кулак. А кулак у меня тяжелый. Я заработаю деньги, ведь мне надо на что-то жить…

– Конечно, Гарри, – ободряет его тренер. – Через два-три дня ты поправишься и начнешь работу.

Спустя несколько часов в результате быстро развившегося осложнения от инфекции «Кулачная машина» – тридцатидвухлетний Гарри Грэб – скончался…

«Подозрительный» бой в Нью-Йорке

23 июля 1925 года на Велодроме в Нью-Йорке состоялся бой, разгадка которого до сих пор не найдена. Речь идет о поединке чемпиона мира в легчайшем весе Чарли Розенберге, в котором он в четвертом раунде нокаутировал Эдди Ши из Чикаго.

Боксерская комиссия штата Нью-Йорк, несмотря на большое количество зафиксированных свидетельств, после жестокого поединка, который имел все признаки и доказательства своей достоверности, вдруг объявила это дело «подозрительным» и наложила запрет на выступления Эдди Ши в этом штате до конца жизни. Розенберг был отстранен временно, но позже этот запрет был снят.

Почему комиссия стремилась всеми силами расследовать то, что, казалось, было такой же подлинной битвой, как и все остальные, проводившиеся под ее юрисдикцией? Как получилось, что настоящие подробности и свидетельства, обнаруженные комиссией по расследованию, никогда не обнародовались? Что имела комиссия против Розенберга и его менеджера Гарри Чемпа Сегала?

Ни на один из этих вопросов до сих пор нет ответов. Предположения – да, есть. Реальных фактов – нет! А если они и есть, то боксерская общественность о них ничего не знает, хотя прошло уже почти сто лет.

Одним из необычных аспектов этого дела был тот, что поединок был организован Джоном Чапменом, импресарио конных бегов, который управлял нью-йоркским Велодромом от имени еврейского центра Чайнт Пойнт, расположенного в Бронксе. Оплачено было 13 200 мест, и общий доход составил внушительную сумму – 62 213 долларов: хороший сбор для боя легковесов в те времена.

С самого начала этот бой превратился в свирепую драку. Осторожных ударов, разведки боем, как это принято, практически не было. Эдди Ши, как рассвирепевший зверь, атаковал чемпиона то справа, то слева. Натиск был бешеный. Но Розенберг недаром носил чемпионский титул. Это был опытный боец, опасный и довольно грубый боксер. Но удары Эдди Ши нередко достигали цели: он метился точно в голову соперника. И все, что мог сделать на этом этапе боя Чарли Розенберг, это держаться от свирепого соперника на расстоянии, не ввязываться в ближний бой, чаще отходить к канатам. Но Розенберг не мог позволить себе провести весь бой в защите. В третьем раунде ему это надоело, он чаще стал контратаковать, и Эдди пришлось немного успокоиться.

В какой-то момент Ши открылся, и Розенберг не преминул этим воспользоваться. Он провел отличный удар правой в подбородок, и претендент рухнул на пол ринга. Рефери открыл счет, но успел досчитать только до четырех, как Ши каким-то образом поднялся на ноги. Если это было мошенничество, то почему Эдди не остался лежать на ринге? Почему он с трудом поднялся и продолжил бой? Не прошло и минуты, как Эдди Ши снова оказался на полу. Правда, почти сразу же вскочил и попытался броситься в атаку.

Когда начался четвертый раунд, Ши, уже значительно уставший, я даже сказал бы, истощенный, рванулся из своего угла. Он пытался атаковать, размахивал руками, но его удары были уже не очень опасны. Розенберг обрабатывал свою жертву аккуратно и очень расчетливо, при этом он терпеливо ждал того момента, когда уставший соперник по-настоящему откроется и ему уже ничто не сможет помочь. И Чарли дождался: правым боковым ударом в челюсть он нокаутировал противника. Ши растянулся на полу. Рефери открыл счет, но не дошел даже до пяти, когда из угла Ши на ринг полетело полотенце. Бой был окончен. Эдди Ши проиграл один из самых жестоких боев, которые когда-либо приходилось видеть нью-йоркским любителям бокса.

На следующий день все спортивные газеты восхваляли обоих боксеров. Конечно, больше хвалили победителя, но и не забывали отметить боевой дух и спортивную настырность проигравшего. И ни слова о мошенничестве, ни звука о мутной воде, в которой кто-то что-то ловит.

Когда боксерская комиссия штата Нью-Йорк начала свое расследование, слухи о мошенничестве всплыли на поверхность. Но они рассматривались не как анализ фактов, пусть даже мнимых, а как впечатления о беспочвенных подозрениях.

«Если это было мошенничество, то пускай будет побольше таких жульнических поединков», – писал один из репортеров.

Назвав тот бой на Велодроме «подозрительным», Нью-йоркская боксерская комиссия подвела под подозрение обоих его участников. Но отнеслась к ним по-разному. Ши отлучили от нью-йоркского бокса, а Розенбергу дали разрешение на бой с Баши Грехемом в «Мэдисон Сквер-гардене» 4 февраля 1927 года. Почему? Если, как уверяли функционеры боксерской комиссии, поединок был «подозрительным», то не был ли чемпион так же виноват, как и проигравший?

В общем, повторюсь, вопросов больше, чем ответов.

Два года после того памятного боя Розенберг гастролировал по стране. Он выходил на ринг в Джерси-сити, Сент-Луисе, Янгстауне, Кливленде, Торонто, Чикаго и Балтиморе, но ни разу – в Нью-Йорке. И только два года спустя он вышел на ринг «Мэдисон Сквер-гардена» против Грехема и победил его по очкам в пятнадцатираундовом бою. Чемпионский титул был выброшен на свободный рынок, где разнообразные претенденты появлялись и исчезали, пока в конечном итоге чернокожий боксер из Панамы не был признан в 1929 году новым чемпионом мира.

Эдди Ши жил в Чикаго и, несмотря на то, что Нью-Йорк был для него закрыт, мог свободно боксировать в других штатах, на рингах, не подпадавших под юрисдикцию Нью-Йорка. Эдди прибавил в весе и перешел в другую категорию – в полулегкий вес. Там он провел несколько отличных боев.

Через несколько лет после этого боя Розенберг бросил бокс, вступил в профсоюз, работал в Нью-Йорке и никогда не посещал обеды Ассоциации боксерских писателей, на которые собиралось много бывших мастеров кожаной перчатки. Он порвал все связи со спортом, в котором добился немалых успехов, стал чемпионом мира. А относительно поединка, который объявили «подозрительным», Чарли выказывал полное безразличие. А с боксерской комиссией штата Нью-Йорк он все время был в напряженных отношениях. Его поведение в отношении членов комиссии было отнюдь не доброжелательным, что приводило этих достойных джентльменов в бешенство. Они были постоянно настороже с Розенбергом и его менеджером Сегалом, и их работа (имеется в виду расследование вокруг того самого боя) была эффективна не столько с чемпионом, сколько с проигравшим Эдди Ши.

У члена комиссии Джима Фарлея возникли подозрения из-за огромных сумм, вложенных в поединок. Следователи проследили за направлением вложений в тех пунктах, которые показывали, что вполне возможно не все было чисто. Фарлей мог пролить свет на эту тайну, но почему-то он никогда не говорил о документах, связанных с его полномочиями как члена боксерской комиссии, и практически ничего так и не сообщил о том самом поединке. После того как Ши был отстранен от бокса в Нью-Йорке, ходили слухи, что немало людей этому обрадовались. Но опять слухи, слухи, и никакой конкретики.

«Страшный Джованни – чемпион всех Испаний»

Одной из самых популярных и фантастических фигур профессионального бокса в тридцатые годы был итальянец из Фриули – области неподалеку от Венеции – Примо Карнера. Он родился в маленькой деревушке Секвилас, близ города Удине, в очень бедной семье. Мальчик с раннего возраста должен был сам заботиться о своем существовании, что было для него особенно затруднительно, так как он вытянулся в настоящего великана. Вопросы питания, одежды, обуви – все это было для него источником несравненно больших забот, чем для человека нормальных размеров. Решив не быть обузой семье, он уже в двенадцать лет отправился искать работу во Францию. Не по годам здоровый парень был подручным каменщиков. В семнадцать лет он оказался безработным, но, на его счастье, нашлось место у хозяина одного бродячего чемпионата борьбы. Тут он стал состоятельнее. Он получал пятнадцать франков в день, да кроме этого от зрителей перепадало до десяти франков. За эти деньги Примо боролся на арене, поднимал самого толстого зрителя. В афишах он значился как «Страшный Джованни – чемпион всех Испаний».