Открой мне себя (СИ) - Головьева Светлана

Мне надо было срочно успокоиться, поэтому я сажусь на кровать и набираю полную грудь воздуха. Медленно вдыхаю и выдыхаю. Я где-то читала, что такое дыхание помогает привести мысли и чувства в порядок. За этой медитацией я и не замечаю, как расслабляюсь, глаза мои закрываются, и я как будто уношусь далеко-далеко в прошлое.

— Мама, я боюсь! — захныкала я.

Мама тепло мне улыбнулась и заговорила своим мягким и нежным голосом:

— Не бойся, детка! Я буду рядом и, если что, успею тебя подхватить. Ты только поверь в себя и всё сможешь.

Мы были во дворе, и мама учила меня кататься на велосипеде. Мне было так страшно, что казалось, сердце моё вырвется из груди и ускачет в неизвестном направлении.

— Давай, Алиса, у тебя получится, я буду поддерживать велосипед, а ты езжай, — она крепко обняла меня и поцеловала в лоб. Я робко ей улыбнулась и поставила ноги на педали. Мама так верила в меня, а значит я смогу.

Я стала медленно крутить педали и потихоньку разгоняться. Ветер засвистел в ушах, сердце билось, как бешенное, и мне казалось, что вот-вот упаду, и я во весь голос закричала:

— Мама, только не отпускай меня!

— Я давно тебя не держу, детка! — прозвучало откуда-то издалека.

Обернувшись, я увидела, что мама стоит недалеко от дома, а я всё это время ехала сама. Я так обрадовалась, что развернулась и как настоящий гонщик поехала обратно. На полпути я соскочила с велосипеда и бросилась в крепкие мамины, объятия. В нос сразу же ударил родной запах, и я сильнее к ней прижалась.

— Я ехала, мама! Сама ехала! Спасибо тебе! — возбужденно затараторила я.

— Я тут ни при чем, милая, это всё ты! Я же говорила, ты способна на многое, нужно только верить в себя, — нежным голосом проговорила она. И в этот момент, вынырнув из давно забытого воспоминания, я не сразу замечаю, что в комнате кто-то есть.

Посмотрев в проём, я замечаю Декстера. Он стоит, задумчиво привалившись к дверному косяку. А когда видит, что я смотрю на него, тут же выпрямляется и нерешительно заходит в спальню.

«Неужели смутился, что его застали за подглядыванием?» — думаю я, глядя на его тёмную фигуру, такую неуместную в своей светлой комнате.

— Я стучал, но ты не ответила, вот я и заглянул проверить, как ты, — произносит он своим рокочущим голосом, расхаживая по комнате. Внимательно осматривает каждое детское фото в рамках на стенах. Задерживает взгляд на полках, где стоят мои поделки из школы. Я бы давно их выкинула, но тётя относится к ним с трепетом, словно они золотые.

— Я в порядке, можешь не беспокоиться. Уж не думал ли ты, что я тут себе вены режу от обиды? — говорю я язвительно.

Он то ли не замечает моей резкости, то ли решает пропустить мимо ушей. Декстер продолжает медленно переходить от одной вещи к другой и, наконец, останавливается у моей импровизированной библиотеки в углу комнаты. Там стоит старинный шкаф, полностью забитый книгами, а те, что не поместились, стоят стопками прямо на полу.

— Ты их все читала? — с неподдельным интересом спрашивает Декстер, взглянув на меня из-под своих тёмных ресниц, и в этот момент я, кажется, забываю, как дышать. Все слова вылетели из головы, и там образовалась черная дыра. Я знаю этого человека меньше суток, но при виде его глаз превращаюсь в наивную дурочку. Воздух застревает в лёгких, пока я не отрываясь смотрю на него. Замечаю небольшой шрам над его правой бровью. Светлая полоска, словно кто-то провёл карандашом ровную линию. Когда наши взгляды пересекаются, я вспоминаю, что так и не ответила на вопрос.

— Эм… вообще-то не все, но большинство. Книги — моя страсть, и благодаря им я могу путешествовать, куда захочу. Ведь они словно портал в другие миры, города и страны. Я всю жизнь безвылазно сижу в этом городке, о котором знают только его жители. А я всегда мечтала путешествовать, — закончив свою речь, я шумно выдыхаю. Я и не заметила, как задержала дыхание.

Выслушав меня, Декстер кивает и садится в кресло напротив меня. Вид у него задумчивый, он смотрит в окно, за которым ярко светит солнце, а потом снова возвращается ко мне.

— Если быть честным, то ты путешествовала. Ведь ты родилась в Нью-Йорке, но после трагедии твоей тёте, как единственному опекуну, предложили взять тебя себе, что она и сделала, после чего привезла тебя в этот городок. Она любит тебя и все делает для твоей защиты. Не злись на неё, — тихо произносит он, с нежностью глядя мне в глаза. От этой перемены в груди моей становится теплее. Я понимаю, что за всей этой показной чёрствостью, в этом мужчине есть и нежность. Он совсем не бездушный робот для убийств. Он человек. Такой же, как и все мы.

Декстер медленно поднимается и направляется ко мне. Я же всем телом напрягаюсь, в ожидании его действий. Он присаживается на край кровати и тянется рукой к моей щеке. По моей коже бегут мурашки, наверно, размером со слона, а живот скручивает в тугой узел. Хорошо, что я сижу, иначе бы уже давно грохнулась на пол.

«Неужели, он меня поцелует?» — проносится в моей голове.

Декстер нежно проводит большим пальцем по щеке и тихо шепчет:

— Не плачь, скоро все наладится. Тётя на тебя не злится. Я защищу вас, и скоро ты встретишься с отцом, который всё тебе объяснит.

Он резко убрал руку, отчего моей щеке становится холодно и как-то пусто. Встав с кровати, он быстрыми шагами направляется к выходу, но останавливается у двери и уже командным тоном говорит: — Собирайся быстрей, мы выезжаем через полчаса, — и исчезает, словно никогда и не приходил. А я остаюсь одна в комнате, которая успела пропитаться его древесным ароматом. В голове творится полная сумятица. Я злюсь на себя за то, что надумала себе невесть что и на этого проклятого Декстера за то, что он меня не поцеловал. Ведь хотел же, я чувствовала это, я видела это в его позе в его голодном взгляде. Надо было срочно превращаться из мямли в себя старую и дать отпор этому наглецу. Я утираю слёзы, которых раньше не замечала и принимаюсь одеваться.

Ровно через полчаса я спускаюсь вниз, готовая ко всему. Там меня уже ждёт хмурый Декстер и печальная Скарлетт, к которой я тут же подхожу и крепко обнимаю.

— Прости меня! Я вела себя, как ребёнок, — шепчу я ей.

— Ничего страшного. Ещё неизвестно, как бы я повела себя на твоём месте, — с грустной усмешкой произносит она.

— Мы едем в Лос-Анджелес, — произносит Декстер, и когда я смотрю на него, то снова вижу грубого бесчувственного робота. От нежного и заботливого парня не осталось и следа. — Там тебя ждёт отец, и там ты будешь в безопасности. Но путь туда не близкий, и добираться придётся с оглядкой. Нам нужны новые документы, иначе нас выследят люди Стентона.

— Кто такой этот Стентон? — задаю я вопрос, который давно вертится у меня на языке.

Декстер смотрит своим испепеляющим взглядом, как будто я спросила какую-то глупость, но всё же отвечает:

— Это очень опасный человек. С ним шутки плохи, а ещё он друг твоего отца. Или, лучше сказать, бывший друг. Кому захочется дружить со своим убийцей?

По моей спине пробегает холодок. Я принимаюсь нервно теребить лямку рюкзака, висевшего на моём плече. Пришлось взять только необходимое, но он всё равно оттягивает плечо.

— То есть ты хочешь сказать, что он чуть не убил моего отца, а теперь хочет и меня убить? — неуверенно спросила я

— Ну, мы не знаем точно, хочет ли он тебя убивать. Нам известно, что после гибели ваших родителей пропала программа, над которой они работали вместе со Стентоном. А так как он не знает, что твой отец жив, то думает, что перед смертью он спрятал программу и предупредил вас о её местонахождении, — Декстер выжидающе смотрит на Скарлетт, видимо ожидая её подтверждения, но она непонимающе глядит в ответ.

— Билл ничего мне не оставлял. После похорон, он сообщил мне, что жив, но не может показаться нам. Все эти годы он посылал чеки, благодаря которым мы могли ни в чём себе не отказывать. В ответ я посылала фото Мии. Конечно, вся почта шла на подставной абонентский ящик, чтобы никто не мог ничего вычислить. Но я не знаю ни о какой программе. Перед своей гибелью Аманда и Билл вели себя очень странно. Постоянно о чём-то переговаривались. Но я не знаю, над чем конкретно они работали. Это всегда держалось в секрете.