Россия и мусульманский мир № 12 / 2011 - Валентина Сченснович

Институт вакфа может доказать свою эффективность в такой сфере, как помощь в адаптации в России мигрантов из мусульманских стран. Как известно, в России работает значительное число выходцев из среднеазиатских республик бывшего СССР. Например, по некоторым данным от 500 000 до 1 млн. граждан Таджикистана временно проживают и работают в России. Большинство из них плохо владеет русским языком, не знают основ российской государственности, базовых законов и т.п. Именно мигранты из бывших советских республик активно вовлечены в малый и средний бизнес. Повышение их образовательного уровня, безусловно, будет способствовать увеличению эффективности их бизнеса, что непосредственным образом скажется на поступлении доходов в госбюджет России.

Для того чтобы помочь мусульманам из других стран адаптироваться к российским условиям, необходимо создать неправительственный центр, в котором мигранты смогли бы изучать русский язык, российское законодательство, возможно, даже получить новую профессию. Из средств подобного квазивакфа также возможна выплата стипендии необеспеченным студентам-мусульманам. Учредить такой центр могут как одно юридическое лицо, так и множество физических лиц. Очевидно, что такой центр должен работать в тесном контакте с Федеральной миграционной службой.

Реальную поддержку малому и среднему бизнесу, принадлежащему мусульманам, в Москве и регионах России оказывают их единоверцы. Так, учитывая высокие арендные ставки в сфере коммерческой недвижимости, некоторые собственники или арендаторы зданий предоставляют их в безвозмездное пользование малым и средним предпринимателям. В частности, известны случаи, когда издательствам, специализирующимся на выпуске исламской литературы, бесплатно предоставлялось помещение для осуществления торговли книгами и другой печатной продукцией. Причем такое помещение может быть использовано в течение длительного периода времени. Добыть статистику по данной деятельности практически невозможно, поскольку предприниматели стараются не афишировать ее.

Иными словами, помощь малому и среднему бизнесу не обязательно должна выражаться в предоставлении «живых» денег, она может заключаться и в существенном сокращении расходов малых и средних предпринимателей. Бесценными в этом плане могут оказаться также информационные и консультативные услуги, финансируемые за счет вакфа или квазивакфа.

Что касается Духовных управлений и мечетей, то пока не вакф, а садака является наиболее эффективным источником финансирования мусульманских религиозных организаций в России.

МУСУЛЬМАНСКАЯ МОЛОДЕЖЬ ТАТАРСТАНА: КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ И ЦЕННОСТНЫЕ ОРИЕНТАЦИИ

Процесс религиозного возрождения, ставший в последние десятилетия весьма значимым явлением российской действительности, актуализировал проблему конфессиональной социализации молодежи. Конфессиональная социализация – это процесс освоения индивидом догматов, норм, правил, ценностей конкретной религиозной общности, формирование на этой основе собственной духовной культуры и способности реализовать себя в качестве члена религиозной общины.

Целью, критерием и результатом успешной социализации выступает личность, способная стать субъектом поликультурного российского общества, необходимой характеристикой которой выступает межконфессиональная толерантность. Под межконфессиональной (религиозной) толерантностью понимается терпимое отношение к догматам различных конфессий, характеру религиозности, особенностям литургии и т.д., а также к инакомыслящим (в том числе и неверующим).

Ввиду определенных проявлений в общественном сознании религиозного экстремизма, для российского и международного сообщества несомненный интерес представляют особенности социализации мусульманской молодежи в Республике Татарстан (далее РТ), зарекомендовавшей себя как регион с устойчиво стабильными в исторической перспективе толерантными межконфессиональными отношениями. Весьма важна в этом контексте позиция учащихся религиозных учебных заведений, так как данные образовательные учреждения проводят подготовку специалистов в области богословских исследований, профессионального мусульманского духовенства, преподавателей исламских учебных заведений и учреждений непрофессионального образования. Именно от них будут во многом зависеть этноконфессиональные отношения в регионе в ближайшие годы.

Исходя из этих положений, отделом истории общественной мысли и исламоведения Института истории Академии наук РТ был проведен массовый опрос шакирдов – учащихся мусульманских учебных заведений РТ. Цель исследования – изучение процесса конфессиональной социализации и ценностных ориентаций шакирдов в контексте проблемы формирования толерантных отношений.

С позиций социологии значительный интерес представляет процесс становления личности учащегося мусульманского учебного заведения. Формирование религиозно-нормативной обусловленности его субкультуры и образа жизни, своеобразной направленности ценностных ориентаций, по всей видимости, детерминировано особыми условиями и влиянием специфических факторов социализации.

Определяющая часть (70 %) будущих шакирдов воспитывались в полных семьях, родными родителями, причем почти половина из них – выходцы из многодетных семей (три и более детей – 46,5 %). Имущественное положение у большинства семей среднее: к «обеспеченным» относятся 40 % опрошенных, к «зажиточным» – 23,5, к «богатым» – лишь 6 %, «нищие» и «бедные» семьи представлены незначительно (2 и 4,5 % соответственно). Что касается профессий родителей, то среди отцов в равной степени представлены городские рабочие (29,5 %), жители села (29 %), а также группа, в которую были включены представители интеллигенции, руководители (в основном низшего уровня) и предприниматели (27 %). Среди матерей примерно равные доли домохозяек (17 %), городских рабочих (20 %), жительниц села (23,5 %) и представительниц группы «интеллигенция, начальники, бизнесмены» (21,5 %). Большинство родителей имеет среднее (в том числе и среднее специальное) образование (около 70 %), высшее – только 20 %, и только 5 % получили религиозное образование. По мнению экспертов, «контингент в основном из деревень и рабочих семей».

Несмотря на то что предыдущее поколение (родители) формировалось в условиях атеистической идеологии, большинство респондентов считает своих родителей верующими мусульманами (60 % указали, что все члены семьи являются верующими, хотя религиозные предписания выполняют в полной мере лишь 31,5 %, остальные выполняют частично или не выполняют совсем). Это соответствует данным социологических исследований религиозности молодежи десятилетней давности, согласно которым в Татарстане к верующим относили себя более 70 % опрошенных, причем среди них 28 % старались соблюдать религиозные обычаи и обряды, а 43 % их не соблюдали.

Приведенные выводы, однако, не согласуются с распространенной точкой зрения, что современная российская семья не является для детей авторитетом в вопросах веры: «В российских семьях вплоть до самого последнего времени религиозные впечатления остаются… “решением”, принимаемым нередко на фоне активного межпоколенного конфликта – мировоззренческого, поведенческого, социального, конфессионального, психологического и т.д.». В качестве альтернативы во многих источниках описана религиозная преемственность между поколениями бабушек и их внуками, осуществляемая через голову родителей.

Однако половина шакирдов (52 %) воспитывались в семьях без бабушек и дедушек, тем не менее процесс конфессиональной социализации был достаточно успешным. По-видимому, 20 лет религиозного возрождения привели к качественным изменениям ситуации: более 80 % респондентов находятся в возрасте от 14 до 23 лет, это молодые люди, сформировавшиеся после 1988 г. в условиях религиозного либерализма, это уже, по сути, второе поколение верующих. Их родители пришли в ислам в 1990-е годы, они являются мусульманами, хотя некоторые выполняют религиозные предписания частично. В настоящее время можно, по всей вероятности, констатировать, что разрыв межпоколенной связи постепенно преодолевается: «Родители отличались от других, держали уразу… были религиозными людьми. Но когда они смогли делать это открыто, у них уже почва была готова… миссионеры давали уроки, они (родители) активно в этом участвовали. Мой отец даже немного знал арабский, его отец и тесть научили. В районе они в деревнях давали уроки. С одной стороны, это, а с другой – в 1990-е годы татарское национальное движение очень сильное было, это было параллельно»; «Да, наверное, родители только и повлияли. Их влияние было решающим»; «Родители всегда твердили, чтобы я читала намаз, и много говорили о рае» (из анкет).