История войн на море с древнейших времен до конца XIX века - Альфред Штенцель

Что касается судостроения у финикийцев, то надо думать, что они первые стали делать различие между судами для военных и коммерческих целей. Их торговые корабли были очень широкими, и потому, в противоположность длинным военным судам, назывались «круглыми» или «кадками» (греч. гаулос), борта были очень низкими в средней части, но нос и корма значительно возвышались над водой. Некоторые суда достигали весьма значительных размеров, так, например, корабли из Тарса вмещали до 500-600 человек. Передвижение осуществлялось главным образом при помощи парусов, но в случае надобности и при помощи весел. Для защиты от пиратов на корабли иногда брали воинов. Материалом для кораблей и их мачт служил кедр. Позднее появился меньший по размерам, но обладавший большой быстроходностью тип коммерческого и транспортного судна. Суда этого типа несли на форштевне носовое украшение в виде конской головы, и то ли поэтому, то ли по имени их изобретателя Гиппоса, назывались «конями» (гиппос). Еще за 400 лет до н. э. Ксенофонт, говоря о финикийцах, охарактеризовал их как прекрасных моряков и с похвалой отозвался об образцовом порядке на их кораблях.

В качестве военных кораблей финикийцы применяли, первоначально, исключительно узкие и легкие однорядные, то есть с одним лишь рядом весел, суда (униремы). Строились они из более прочного, чем кедр, кипарисового дерева и скреплялись медными (во избежание ржавчины) гвоздями; днища, вероятно, тоже обшивались медью для защиты от морской воды. Такелаж выделывался первоначально из тростника, а затем из папируса и из пеньки. Имелись суда двух типов: тридцативесельные (триаконтеры – по 15 весел с борта) и пятидесятивесельные (пентеконтеры – по 25 весел с борта). Эти суда служили до 500 г. до н. э. в качестве линейных кораблей, а позднее применялись лишь в передовых отрядах и для разведочной службы.

Во дворце царя Синаххериба имеется относящееся к 700 г. до н. э. изображение финикийского корабля уже с двумя рядами весел (греч. диера, лат. бирема). Рисунок этот, хотя и выполнен хуже, чем египетский, который старше на 900 лет, но все же дает представление об очертаниях судна. Позднее финикийцы, в противоположность египтянам, стали строить суда с отвесным форштевнем, снабженным на высоте ватерлинии острым тараном, то есть они начали применять сам корпус судна в качестве наступательного оружия, что внесло переворот в морскую войну.

Из всего сказанного можно заключить, что финикийцы сыграли великую роль в истории, но не столько своими войнами, сколько мореплаванием. Тем не менее, этот народ, несомненно, богато одаренный, в целом никогда не имел большого политического значения. Так же незаметно, как росло богатство и могущество финикийцев, эти отважные мореходы потеряли свою самостоятельность, сделались вассалами чужеземных властителей и, наконец, исчезли как народность. Финикийцы никогда не стремились истинному владычеству на море. Наряду с их удивительной смелостью в мореплаваниях замечательно то, что у них совершенно не было военного духа. Поэтому они никогда не решались принести добровольную жертву на пользу родины, то есть завести и содержать сильный флот, а заводили его лишь по принуждению своих покорителей. Войн наступательных они не вели никогда. Так, например, они без заметного сопротивления отдали грекам свои многочисленные богатые владения на побережье Архипелага и Черного моря. Исключением явился лишь Карфаген, финикийская колония в западной части Средиземного моря, сыгравшая значительную роль в политической истории.

Финикийцы вполне заслужили свою гибель, и их трагическим уделом было то, что, несмотря на осторожное и тщательное сокрытие своих знаний и своих морских путей, они сами воспитали себе соперников – греков.

Архаическая Греция

Под названием «Греция» не следует понимать современное греческое государство с Ионийскими и Kикладскими островами. Греция древних времен состояла, помимо этой территории, еще из всех островов Эгейского моря с Критом и Родосом, всего западного побережья Малой Азии к югу от Геллеспонта, полуострова Халкидики на европейском берегу, а также из сотен колоний, основанных еще в очень отдаленные времена во Фракии, Пропонтиде (Мраморное море), на Понте Эвксинском (Черное море) и на берегах Средиземного моря, начиная от Кипра и Египта и до восточного побережья Испании. Отдельные колонии, например, Сиракузы достигали большой силы и значения. Но эта широко раскинутая сеть колоний никогда не была единым государством.

С незапамятных времен на европейском и азиатском материке обитали пеласги, народность родственная грекам. Финикийцы очень рано стали посещать греческое побережье и острова и основали там много поселений; кроме них, эти места посещала еще одна народность – карийцы, отъявленные морские разбойники, у которых греки много чему научились.

Родина предков греков – Малоазийская возвышенность. Часть их шла морским путем, заселяя острова Архипелага и в некоторые местности в европейской части Греции, как, например, Аттику и Арголиду, причем вытеснила на своем пути фракийцев. Другая волна, переправившись через проливы, на материк пришла сухим путем и заняла северную Грецию, преимущественно полуостров Эпир, где древнее святилище Додоны стало их религиозным центром. Во второй половине XII столетия до н. э. несколько греческих племен переселились оттуда первоначально в Фессалию и Дориду в Средней Греции, а затем через Ахайю в Лакедемон, завоевав который, они образовали Лакедемонское государство со столицей Спартой. Переселение продолжалось и далее на юг через море на острова Архипелага, Крит и Родос и в Галикарнас. Следствием этого было неоднократные переселение других племен, в частности ионийцев и эолийцев из Аттики обратно на малоазийский берег в XI-X вв. до н. э. Южная часть этого побережья, где появилось двенадцать новых городов, из которых особое значение приобрели Милет и Эфес, получила название Ионии, а северная часть, тоже с двенадцатью городами – Эолиды.

Принято говорить о «греках» так, как едином народе, однако в действительности этого никогда не было. В государственном смысле греческие племена были очень разрознены. Общими у них были только язык, религиозные воззрения и определенные национальные черты характера, резко отличавшие их от других современных им народов. Даже в структуре их языка заметны творческая острота мышления, чувство гармонии и стремление к анализу. Однако, уже наличие в геческом языке трех наречий является доказательством того, что с самого отдаленного времени греки не были одним целым народом, а распадались на три ветви: дорийскую, ионийскую и эолийскую. Тем не менее, язык был связующим началом, значение которого еще больше увеличилось с распространением в VIII в. до н. э. в Ионии и Эолиде поэм Гомера, ставших достоянием всей греческой культуры.

Общность языка и религии создавала возможность заключения между греческими обшинами, союзов (амфиктоний), целью которых было совершение торжественных богослужений общим богам. Такие религиозные празднества, повторявшиеся через определенные промежутки времени (от четырех до девяти лет), имели следствием появление общего летоисчисления, возникновения общей храмовой кассы, а также обуславливали мир между участниками в течение всех празднеств. Вместе с тем, с введением суда посредников для участников союза стали обязательными некоторые положения, относившиеся к области международного права: 1) ни одно из эллинских племен не имело право разрушать до основания поселений другого и 2) ни у одного осажденного греческого города не могла быть отведена вода. Такие постановления не обязывали к совместным действиям, не обеспечивали даже мира, а лишь ослабляли несколько жестокости войны и подчеркивали тем самым принадлежность к одной народности. Важнейшим из этих союзов был дельфийский, посвященный Аполлону. В результате всего этого с VII в. до н. э. слово «эллины» стало общим названием греческого народа; всех других, не принадлежавших к их племени, греки называли варварами.

Подобным же образом жители островов Арголийского и Саронического заливов, заключив морскую амфиктонию, основали общую святыню на острове Калаврии (Порос); жители ионийских Кикладских островов создали в 800 г. до н. э. подобную же святыню на острове Делосе; жители 12 ионийских городов Малой Азии создали Панионион в отрогах гор Микале и т. д.

Подобное же влияние оказали атлетические игры, приуроченные к религиозным празднествам. Постепенное присоединение различных племен к происходившим каждые четыре года Олимпийским играм в Элиде, у древнейшего в Пелопоннесе святилища Зевса, имело громадное национальное значение. Запись имен победителей в играх, вошедшая в обычай с незапамятных времен, стала производиться регулярно с 776 г. до н. э. Четырехлетние промежутки между играми послужили основанием для исторического летоисчисления греков, и 776 г. до н. э. можно принять за начало греческой истории.