Соловей и кукушка (СИ) - Разумовская Анастасия

Оказалось, что нас ждали вчера на вокзале, и были удивлены, что паровоз пришёл без нас. Матушка, мило улыбаясь, сообщила о нездоровье Доменики. Мне показалось, что дон Мануэль не был удовлетворён её ответами. Но дону было просто наплевать. Несмотря на всю его любезность, я бессознательно ощущала его презрительное высокомерие. Ещё бы! Столичный гранд, и мы — деревенские кумушки. Супруга и дочь отставного инженера!

Королевский дворец поразил меня огромным садом. Мы всё ехали и ехали по живописным холмам с берёзами, клёнами, каштанами и соснами, мимо прудов и ручьёв, выгибающих над собой ажурные мостики, а парк всё не кончался и не кончался. Иногда встречались охотничьи домики, гроты, какие-то пирамиды, виднелись беседки и руины.

Люблю пейзажные парки. Мне кажется, чтобы создать естественный ландшафт, нужно быть великим мастером.

Но, наконец, искривлённые сосны расступились, и мы увидели дворец. Он обнимал полукруглой мраморной колоннадой просторную площадь с высоким фонтаном посредине. Дворец, казалось, весь состоял из флигелей и корпусов, соединённых между собой галереями и крытыми переходами. Черепичные крыши, ажурные балкончики, огромные окна с причудливо изогнутыми рамами. Мозаика, изображающая осенний лес на верхнем, третьем, этаже как нельзя более уместна. Башенки-эркеры. Я буду рисовать его каждый день и, кажется, мне очень долго это не надоест.

Море я так и не увидела. Солнце как раз ушло по ту сторону дворца и, видимо, сейчас купалось в волнах, заливая каменное великолепие золотым свечением. Мы не воспользовались парадным входом, проехали мимо и остановились перед небольшим двухэтажным флигелем цвета майской еловой хвои, расположенном среди сосенок.

Очаровательно. Особенно мне понравилось веранда, увитая лианой капсиса, и мезонин с витражом, изображающим павлина, в окне. Плети капсиса всё ещё полыхали огненно-рыжими цветами, которые резко контрастировали с нежным, но глубоким цветом стен. Решено, утренний чай мы будем пить на веранде, а в мезонине расположится моя комната и мастерская.

— Его величество распорядился выделить вам собственный корпус, — прокурлыкал дон Мануэль. — Но, может быть, передать ему вашу просьбу отвести вам покои в главном здании дворца?

— Ни в коем случае!

Пожалуй, я ответила немного резковато. Гранд выпучил на меня блекло-серые глазёнки. Поэтому пришлось мило улыбнуться и захлопать ресницами с видом дурочки.

— Мы очень благодарны вам за заботу, дон Мануэль, — нежно пролепетала я. Лепетать очень просто: нужно звук направлять немного в нёбо и улыбаться одновременно. От этого голос становится абсолютно дурным, высоким и нежным. — Однако воля короля для нас священна.

— Мы благодарны Его величеству за милость и честь, оказанные нам, — сыграла свою сольную партию Марселия, и дон Мануэль перевёл свой масляный взгляд на мою красавицу-мачеху.

— Позвольте нам покинуть вас? — всё так же лепеча, уточнила я, а затем, когда мне милостиво кивнули, взяла сумрачную сестрицу за руку и ретировалась за причудливо изогнутую дверь.

Модерн! Настоящий ингварский модерн. Восхитительно! Он более суров и скромен, чем наш лузитанский, и это мне нравится. Люблю суровость зданий в сочетании с лёгкостью внезапных деталей. Например, голая ровная стена, а затем вдруг маленькое окошко в виноградных лозах. Вот и наш дом такой: без виньеток, пилястр, резьбы и рюшечек: простое изящество изогнутых и изломанных линий, и вдруг — витраж-павлин в окне.

Оставив Доменику обходить предоставленные нам комнаты, я бросилась наверх, перепрыгивая через ступеньки.

Просторное помещение под самой крышей, с тремя скатами — два по бокам, и одно — спереди, к окну. Простой светлый паркет в ярких витражных пятнах, медовая мебель… Я засмеялась от удовольствия и закружилась, постукивая каблучками. Да! Да, это то, о чём я неосознанно мечтала. Да, пожалуй, стоило выходить замуж за толстяка-принца ради эдакого-то домика… Надо будет убедить мужа или свёкра подарить мне фисташковый особнячок в качестве свадебного подарка.

— Ирэна… как красиво! — ахнула Ника за моей спиной.

Вот какого демона, спрашивается, припёрлась?

— Здесь будут мои комнаты, — я резко обернулась, хмурясь. — И моя мастерская.

— Для рисования тебе лучше белый, а не цветной свет, — надулась сестрица. — На втором этаже есть прекрасные комнаты с большими окнами. В угловой очень светло…

— Ну вот сама и поселись там, — оборвала её я.

— Я хочу, как лучше, — запротестовала несносная девчонка. — Почему ты никогда не уступаешь? Почему считаешь, что всегда всё должно быть по-твоему?

— Я всю жизнь тебе уступаю, — процедила я. — И вообще, это я здесь невеста принца, а не ты. Тебя вообще пригласили из милости. Заодно со мной, поняла? Поэтому это я буду решать кто и где живёт, а не ты. Захочу, возьму и ту и другую комнаты, а тебя поселю в чулане.

— Мама! — захныкала та.

Ябеда. Никогда не может сама за себя постоять!

— Что случилось? — Марселия уже поднималась к нам. — Ника, вы опять ссоритесь?

— Мама, Ирэна снова вредничает! — захлюпала Доменика жалобно. И тонкие бровки, конечно, вздёрнула домиком. — Скажи ей…

Матушка вошла и прислонилась к двери. Терпеливо вздохнула, обмахиваясь веером.

— Марсик, донеси, пожалуйста, до сведения своей дочери, — сухо прервала я поток никиных жалоб, — что невеста принца это я, а не она. И что понравившаяся мне комната будет моей. Как бы она не истерила. А я пока пойду, посмотрю на море.

— Уже темнеет, — забеспокоилась матушка.

— Отлично. Всегда хотела увидеть, как луна купается в чёрных волнах.

— Но опасно…

— В королевском саду? — я откровенно расхохоталась и, пройдя мимо Доменики так, чтобы нарочно задеть её локтём, вышла на лестницу.

— Маменька! — ожидаемо отозвалась сестричка ноющим голоском.

Сад был великолепен. Дворцовые корпуса тоже. Я шла и наслаждалась, а где-то в небе парили и кричали чайки. Ну или альбатросы, но я не очень-то различала их, ведь раньше видела этих птичек только на картинках. Дул свежий воздух, пахнувший чем-то необыкновенным, и я жадно втягивала его в ноздри. Море, я, наконец, встречу тебя!

Обогнув здания дворца, я вышла на террасу, усаженную кипарисами. Белоснежная мраморная лестница вела вниз. Справа и слева от меня сизыми скалами распахнулась бухта. А там…

Вот эта синяя, будто акварель, капнувшая в воду, полоса… Даже нет, не синяя, я бы сказала сине-серебряное марево, это и есть — море?

Сердце зашлось от восторга, и я побежала вниз по ступенькам, придерживая подол неудобного платья. Напрасно я на последнем привале переоделась. Лучше бы оставалась в юбке-брюках, оно намного удобнее. Но нет же: «Это эпатаж, дорогая, а первая встреча с королевской семьёй…». Эх, Марселия, король и вся его семейка даже встречать будущую родственницу не вышли. Прислали вместо себя какого-то мутного дона.

Когда я добралась, наконец, до галечной ленты, со всех сторон облизанной морем, небо уже налилось фиолетом, и лишь с западной стороны ещё мерцало оловом, отражаясь в воде.

— Ну, здравствуй, — шепнула я, а оно подкатилось и лизнуло мне ножку.

Я задрала юбку повыше, едва ли не до колен, и смело пошла на него. Подошвы ног скользили по гладким камушкам: обувь и чулки я оставила на последней ступеньке долгой лестницы.

Волна набежала, обрызгав пеной, и снова отступила с тихим шорохом. Ветер попытался растрепать мою идеальную причёску, и я погрозила ему пальцем, чтобы не хулиганил. А потом мы стали играть с морем: я убегала, оно догоняло, а затем я догоняла, а оно убегало. Нам понравилось. Пару раз волна настигала и опрокидывала меня, и вскоре я оказалась абсолютно мокрой, а причёска развалилась окончательно.

Радует, что очень быстро стемнело, а, значит, вряд ли наши неприличные игры кто-нибудь видел. По крайней мере, точно не из окон королевского дворца: он стоял на высокой скале, а потому созерцал что-то вдали, но точно не меня.

Наигравшись, я двинулась вдоль берега по направлению к туфлям. На небе уже засверкали звёзды, море переливалось, словно чёрный атлас. Я шла и думала о том, как хорошо быть свободной. Здесь меня не контролировал непрестанно отец. Его удушливая забота не довлела надо мной. Почему нельзя вот так свободно жить всегда? Почему над тобой либо отец, либо муж? Дай мне волю, я бы никогда не выходила замуж. Разве что за море… Я вообще против института брака. В конце концов, если люди друг друга любят, то к чему всё вот это? Какие-то клятвы, толпа свидетелей… А если нет, то тем более: зачем?