Как сойти с ума? - Толеген Габиденулы Бекмухамедов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечером на смену неторопливому дождю пришел такой же мерный снегопад. Темные хлопья снега медленно таяли на лету, ярко струились в свете фонарей, и покрывали землю коркой эбонитового льда.
В комнату к старцу зашел его друг-ферзь. Он передал ему записку, написанную неровным почерком. Пробежав глазами по ней, старец выкинул ее в тлеющий камин. В его голове давно уже зрел диалог с самим собой:
Любовь, что за странное слово? Чего хочет женщина? Я ей могу дать всё, но она не может дать мне ничего, почти ничего. Кто мне может что-либо дать? Чего я еще не взял от жизни? Откуда пустота? Пустота так похожа на море. Это ощущение пустоты сродни чуству свободы, но в них есть разница. Я так свободен, но я так пуст. Я полон сиянием судьбы, но мой свет догорает. Так сладко и мучительно ожидание долгожданного и неподвластного мне финала. Мое море это моя степь. И не моя одновременно. Провидения пути не исповедимы, но Оно иногда заговаривает с людьми, на своем неподвластном человеку языке…
И мысль унесла его, то ли в прошлое, то ли в фантазию. Кожа кресла медленно вплелась в его пальцы, он врастал корнями седых волос в мягкую теплоту сновидения.
Глава 3. Офицер
В комнату зашел офицер. Старец услышал его доклад сквозь пелену сна. Ситуация обостряется, они не хотят сотрудничать – коротко доложил он, и вышел.
Тут плавный полёт его мысли принял другой ракурс, сон исчез, мысль превратилась в нож, который нещадно разрезает черную космическую пустоту на части, и слой за слоем отрезает ненужные куски, яростно приближаясь к цели, а цель с каждым надрезом удаляется всё дальше вдаль, за горизонт звёзд, за ослепительно-белый свет солнца.
Как странно хотеть чего-то “просто так”, думал он, и как неодолимо трудно отделаться от желания, которого хочется “потому что”. Сколько в моей жизни было желаний потому что, и так мало я хотел и делал просто так. Всегда был какой-то план, всегда была очерченная дорога на карте моей жизни, даже в любви. Но в конце концов, все причины, после того как следствие появлялось на свет, казались мне сейчас надуманными и глупыми. На самом деле, я все в своей жизни делал просто так, и мне лишь казалось, что я делаю вещи по каким-то причинам. Но вся соль была в том, что лишь когда я делал что-то легко, свободно и не ожидая определенного результата, это доставляло мне наибольшее удовлетворение, как в детстве. А когда я делал что-то “потому что” всегда оставалось что-то слишком реальное, что возвращало меня к серьезной обыденности. Вещи не менялись от моего отношения, я менялся от моего отношения к ним! Вещи всегда оставались неизвестными мне, но самое главное что я сам оставался для себя неизвестным.
Я объездил весь мир, остались несколько белых пятен, но их я уже смотреть не хочу. С каждым годом я все меньше любил ездить, летать или плыть куда-то, даже на море, прохладное, ласковое, необъятное. Море мне всегда напоминало родную степь. Такая же невозмутимость ландшафта, тишина, молчание и мудрость огромного пространства заставляли беспокойную голову взглянуть перед собой, охватить взором неуловимое, и самое большее, что я мог сделать в этот момент – это проследить степное море по хрустальным всплескам перекати-поля до точки далекого горизонта, и там оно всегда сходилось с небом. За это я люблю степь и море, они всегда связаны с небом. Может и я в какой-то своей точке схожусь с ним в одно целое и мой горизонт сшит одной ниткой с небесной линией… И только тогда, я стану с ним одним целым.
Глава 4. Прогулка
Закричал телефон. Он снова вернулся в свои 80 лет. В свой идеальный дом, за которым из космоса наблюдает спутник, а на холмах вокруг него дежурят снайперы. Он не взял трубку. С усилием встал с кресла, и решил пройтись под снегопадом в ночному саду. «Просто так». Эта мысль вдохновляла его.
Весеннее солнце медленно закатывалось за горизонт. Полосы из апельсинового света и длинных теней деревьев покрывали заснеженную садовую дорожку, капли дождя сияя стекали с наливающихся плодов, и в них отражалось слабое мерцание фонарей. Морозный воздух и запах зелени окончательно разбудили короля.
Я проснулся. Это уже добродетель. А где проснулся, когда, и зачем, вопросы явно сомнительные. Я проснулся давно, когда корона прочно села на мою голову, я открыл для себя кое-что большее, что-то из потустороннего, потому меня так манило одиночество. Мне нравилось быть с самим с собой, ведь только здесь я открывал что-то новое, а люди… люди давно вызывали во мне чувство скуки.
Одни говорят, что проснулись в плохой стране, другие в хорошей. На самом деле большинство людей на планете земля еще спят. Спят, видят разные сны, и незнают об этом. Для тех кто спит мир меняется незаметно от их глаз. Их глаза, а за ними и душа, не видят абрикосово-алой пены заката. Не чувствуют, что мы все связаны в один общий переплетенный клубок, – мечтательно размышлял старец, глядя как ночь поглощает усталое небо. Весенний сад переливался изумрудом и тонул в болотистой тьме. Завтра был важный день.
Черешня
Это был сад нетронутый рукой праздного человека, а возделанный самым лучшим садовником которого я когда-либо знал. Фруктовая долина была окружена со всех сторон горными хребтами, а прозрачная река разрезала ее пополам. Благодаря необычному расположению, с туманными ущельями и высокими травянистыми холмами здесь росли самые разные виды фруктов и ягод. С рассветом, словно чаша в руках могучих исполинов, долина наполнялось золотистой дымкой и расцветала всеми цветами радуги.
Эти дары природы почти никогда никто не собирал. Садовнику, наверное, нравился сам процесс. Он любил наблюдать как дерево расцветает, как опадают цветы, как из зеленой завязи появляется плод, как запах ягод смешивается с запахом фруктов, зелени и
