Зеркало для России: о чем молчит власть - Вадим Кирпичев

Играли люди в шахматы, а тут пришел игрок в бейсбольной кепке и одним ударом биты смел фигуры с доски. Звали игрока Демократия.

Для обычного национального государства с появлением и торжеством идей демократии ничего не изменилось, а для России и прочих империй идея эта прозвучала приговором. Танго застой —модернизация, поражение —реформы сменяется на вальс. Империя начинает жить на счет раз-два-три: Империя – Русь – Демократия. В переводе на человеческий век: Молодость – Старость – Смерть.

Закат Российской империи

Чутьем гениального поэта Блок понимал: шлепнут Русь-матушку ее сыновья. Они не простят матери ее кондовости и толстозадости.

Империя начинается как движение «антирусское», модернизационное, а умирает тогда, когда в ней побеждает Русь. Распутин – это и есть сама Русь, грубо и зримо явившаяся в Зимний дворец. Александр III и Николай II – время «обрусения» империи, подготовка к ее краху. Как известно, династия Романовых не считала себя русской династией, элиту в значительной степени набирала из прибалтийских дворян, и только Александр III себя позиционирует как русского царя. С ним Русь начинает побеждать Империю, а значит, готовить ее гибель. Забыт главный принцип: властитель Руси может быть русским царем, но император России – никогда. Впрочем, нельзя не сказать об Александре III и добрых слов – правил он в основном по заветам Петра: семью держал в кулаке, вертикаль властную укреплял, проводил всегда нам полезную политику просвещенного протекционизма (об этом скажем подробнее, когда речь пойдет об экономических условиях хозяйствования в России).

При Александре III все выглядит блестяще. Всегда уместный для России некоторый изоляционизм способствует развитию промышленности, страна внешне крепка, но накапливаются нерешенные проблемы. Сословное устройство общества изжило себя. Национальный, аграрный вопросы не решаются. Техническая интеллигенция в своем потенциале не востребована. Если не ошибаюсь, у Гиляровского можно найти исторический анекдот на эту тему: московский обер-полицмейстер не разрешал заводить трамваи, чтобы те не обгоняли его тройку. В начале XX века трамваи по Москве уже бегают вовсю, но ретрограды еще в большой силе. Те же столыпинские реформы если и проводятся, то как-то судорожно. Большинство интеллектуалов – в лагере оппозиции, среди врагов трона. Реформистский потенциал царизма исчерпан.

Если верхи долго не могут, низы скоро не захотят. Налицо революционная ситуация. И тогда, как в шекспировской пьесе, на сцену вышли два могильщика.

Могильщики империй

Национальное сознание и национализм – явление девятнадцатого века.

Эти две идеи бродили по Европе и набирали силу на протяжении всего XIX века, причем ходили под ручку, поддерживая друг друга. Экономический базис этих идей – капитализм. Собственник рассуждает просто: собственность священна. И больше он ничего не желает знать. Короли так не считали, за что и поплатились – кто короной, а кто в придачу и головой. Замечательно сформулировал Наполеон: на смену Европе королей идет Европа наций. Как практикующий политик с военным образованием он-то отлично понимал, что на штыках сидеть неудобно. Идея требуется. Идея монархии мешает капиталу? Долой монархию! А за что умирать тогда? Чем объединить, вдохновить народ, армию?

Оказалось, что кроме национальной идеи капиталистам нечего предложить массам. Ведь самой идеей демократии сыт не будешь. Она сытых и голодных не очень-то объединит. Демократия есть идея свободы собственников, отражение в политике свободного перетекания капиталов в экономике.

Получается простая и логичная цепочка. Капиталистам нужна демократия как власть собственников. Кто имеет на данный момент деньги, тот и выбирает власть. В системе капитализма власть – это верхушка айсберга денег. Авторитарная власть монарха или вождя сама норовит хапнуть любые деньги, поэтому капиталисты ее терпят, когда деваться некуда, а потом могут своих «пиночетов» и под суд отдать.

Демократия – вот верная гарантия собственности. Но здесь собственников поджидает неприятность: монарха можно заменить лишь национальной идеей, а это вещь опасная, дикая. Недаром Черчилль сравнивал национализм с тигром, которого нельзя победить, а можно лишь приручить и оседлать.

Приручить-то можно. Но не всем.

Чем больше государство, тем труднее ему победить демократию и национализм. В большой стране много наций, и в условиях демократии и свободы властям тяжело защититься от национализма, который стремится развести народы по национальным квартирам.

Национализм – идея XIX века. Начало ХХ века – это время краха империй. Набирает силу демократия, и именно она рушит в феврале 1917-го Российскую империю, впрочем, для того, чтобы и самой сгинуть под ее обломками. У демократии хватает сил только на ликвидацию «обрусевшей» Империи, но удержать власть в полиэтническом субконтиненте демократия не может – слаба, националистические идеологии гораздо сильнее, поэтому окраинные и региональные национализмы с легкостью разрывают империю на куски. Так погибли Австро-Венгерская, Османская империи. Время империй, в которых доминируют националисты титульной нации, прошло. Россия навсегда исчезла с мировой карты.

Так многим казалось. И логика их была железной. Капитализм развивается. Идея свободы побеждает. Только национальная идея способна в новых условиях сплачивать страны. Поэтому колониальные державы обречены, империи обречены. Не будут народы терпеть имперский гнет, когда можно жить уютным национальным независимым свободным государством.

Молча выслушала История эти детские речи и вытащила из рукава козырный бубновый туз.

Глава 6

Красный феникс

Всякая власть от Бога. А уж тем более власть атеистов.

В большевиков никто не верил. Считалось, что у власти они смогут продержаться несколько месяцев. Их судили по старым меркам, еще не зная, что видят перед собой талантливую творческую игру Истории, не ведая, что у этой затейливой дамы, как у хорошего поэта, все идет в ход.

Считается, что большевики использовали Россию для коммунистического эксперимента. А может быть, все было с точностью до наоборот? Может, это Россия использовала коммунизм для сохранения имперской традиции? Так кто кого на самом деле использовал? Вопрос интереснейший, и в этой главе мы на него обязательно ответим.

Российский вальс

Раз-два-три. Империя – Русь – Демократия. В таком вальсе начинают кружить наши империи в XX веке. Команда Русь-1 довела страну к 1917 году «до ручки», после чего демократы устроили Первой империи похороны в виде буржуазной Февральской рево люции.

Но зацепиться у власти демократам дано в основном в моноэтнических странах, где можно объединить народ, который вдруг потерял царя, вокруг национальной идеи. В современном Вавилоне (США – отдельная история) сие практически невозможно.

У нас Временное правительство продержалось 8 месяцев, в конце XX века почти столько же продержится правительство Гайдара. Наверное, 7–8 месяцев – это некий максимум для любого демократического правительства в России, установленный опытным путем.

Чудесило правительство Керенского не хуже гайдаровского, абсолютно не чуя под собой страны. Чего стоит только Приказ Номер Один. Демократизация армии, а по сути ее развал, напоминает выборы директоров при Горбачеве.

Недаром Керенский по молодости играл в любительском театре Хлестакова. Демократ в России – это частенько просто прохвост, пройдоха, сказочник. Без сильной власти Россия стала тут же расползаться, разваливаться на куски и мечтать о сильной руке. Тут-то и начали ленинцы свое историческое творчество. Сильная рука появилась.

Красный римейк

Большевики пришли с утопическим проектом, но Ленин (абсолютно не догматик), будучи гениальным политиком, что признавали и его противники, учел подсказки реальности и сопротивление исторического материала.

В борьбе с Белым движением и коллегами-социалистами утопический коммунистический проект узнавал норов страны и волей-неволей стал подстраиваться под Россию-матушку. Утопия начала превращаться в узду.

Сквозь облака на грешную землю госпожа История сначала смотрела пренебрежительно. Какие-то мальчишки-утописты «авантюрят-шустрят» в Питере, таких контрреволюция быстро лечит свинцом. «Ах, оставьте! Скучно все это и бесполезно».

История – дама опытная, видела-перевидела она таких героев момента, бузящих в империях, всех этих восставших рабов, крестьянских вождей, спартаков всяких. Сегодня ты гроза Рима, громишь легионы, захватываешь дворцы, а конец всегда один – крепкий римский крест. Распнут между разбойниками, и конец герою. Эти вовсе смешные. Пришли в русскую державу с явно антирусским проектом, военного образования ни у кого нет, философские книжки пишут. Авантюристы. Обречены.