Прекрасная монашка - Барбара Картленд

Когда герцог видел ее прошлой ночью, волосы у девушки свободно ниспадали на плечи, поверх прямой, грубовато сшитой белой рясы послушницы был надет темный плащ. Сейчас лицо Аме было полностью открыто, а волосы собраны в пучок на затылке. На шею девушка повязала кружевной шарф, а вместо рясы на ней была одежда пажа из черного бархата: расклешенный камзол, украшенный серебряными пуговицами, и облегающие фигуру панталоны из черного шелка, схваченные у колен блестящими пряжками, которые удивительно гармонировали с такими же пряжками, какими были застегнуты ее лакированные туфли.

Герцог поднял свой монокль и еще раз внимательно осмотрел девушку. Но поскольку он так и не проронил ни единого слова, Аме, не в силах далее хранить молчание, заговорила сама.

— И как вы думаете, монсеньор, похожа я на пажа? — спросила она с волнением в голосе. — Правда, это не самая лучшая одежда из гардероба Адриана. Я решила сохранить его лучшие наряды к тому времени, когда мы с вами прибудем в Париж. Но из его повседневной одежды я выбрала наилучшую, должна признаться, что эта одежда подходит мне гораздо больше, чем его наряды для торжественных случаев.

— А что, разве Адриан уже уехал? — спросил герцог.

— Да, можете не сомневаться, он уехал примерно час назад. И, по словам вашего лакея, он был рад тому, что возвращается назад, домой.

— А вас он не видел?

— Ну разумеется, нет, — ответила девушка. — За исключением вашего лакея меня не видел здесь ни один человек; между прочим, ваш лакей мне понравился. У меня создалось впечатление, что ему можно доверить любую тайну.

— Видите ли, Дальтон служит мне уже многие годы, — проговорил его светлость. — И вы можете целиком положиться на его порядочность.

— Мне тоже показалось, что этот человек никогда не выдаст меня. Но вы, монсеньор, еще не сказали, насколько хорошо я перевоплотилась в пажа.

Герцог улыбнулся:

— И все-таки женщина всегда остается женщиной!

Конечно, вы — настоящий паж, и при этом очень красивый. Ну что, я сказал именно то, что вы хотели услышать?

— Да нет, что вы! — возразила ему девушка. — Простоя хотела узнать ваше мнение, удалась ли мне роль. Как вы считаете, монсеньор, в этом костюме можно меня узнать? Может ли кто-нибудь, увидев меня, усомниться в том, что я действительно молодой человек, пятнадцати лет от роду, в общем, ваш кузен Адриан… простите, а каково полное имя юноши?

— Корт, — проговорил герцог.

— Благодарю вас. Адриан Корт, не слишком красиво.

— Простите, если это имя не очень радует ваш слух, мадемуазель, — сухо отреагировал его светлость. — Так уж случилось, что моя семья носит фамилию Корт.

— Мне больше нравится Мелинкорт, — возразила ему девушка, — и эта фамилия подходит вам гораздо больше.

Именно такую фамилию должны носить люди, подобные вам.

— Большое спасибо. Я рад, что вам понравилась моя фамилия.

— Вы опять смеетесь надо мной, монсеньор, — быстро проговорила девушка. — Неужели я сказала какую-нибудь глупость? Никак не могу понять вашего отношения к своей особе.

— Нет, в том, что вы сказали, не было ничего смешного, — ответил герцог. — Просто женщины, как правило, не льстят мужчинам так открыто., Глаза у Аме широко раскрылись.

— Но у меня и в мыслях не было льстить вам. Лесть, я полагаю, означает, что вы говорите человеку вещи, которые, по вашему представлению, должны понравиться ему, но в то же время не вполне правдивы. Неужели у вас могла возникнуть мысль, что я льстила, когда говорила о том, что у вас благородная внешность и вы замечательная личность?

— Да могла, потому что это не так, — резко ответил он девушке. — Давайте-ка лучше поговорим о вас. Вы, мадемуазель, заняли место моего пажа и обязательно должны играть свою роль полностью, так как в противном случае не пройдет и недели, как мы оба окажемся в весьма затруднительном положении.

— То есть вы хотите сказать, что я должна в точности выполнять все обязанности пажа?

— Именно это я и имею в виду.

— Тогда не могли бы вы сообщить мне, что именно входит в обязанности пажа?

Пока они разговаривали, девушка постепенно приближалась к столу, пока наконец не расположилась на одном из кресел рядом с его светлостью.

— Прежде всего, — довольно резко заметил герцог, — вы никогда не должны без специального разрешения сидеть в моем присутствии, не должны ни в коем случае говорить до тех пор, пока я не разрешу вам этого. Если же я обращаюсь к вам с каким-либо вопросом, вы, отвечая, обязательно должны добавлять обращение ко мне в соответствии с титулом — «ваша светлость».

— Хорошо, я запомнила все, что вы мне сказали.

— Далее. Вы обязательно должны всегда помнить о том, что являетесь англичанкой, и соблюдать особую осторожность в своей речи. Мне кажется, что француз вряд ли обратит внимание на те небольшие погрешности, которые вы допускаете, разговаривая по-английски.

Но если вас услышит англичанин, он непременно сразу все поймет.

— Боже мой! — воскликнула девушка, затем посмотрела герцогу в лицо и рассмеялась. — Простите, я уже обо всем забыла. Прошу вас, поправляйте меня, пожалуйста, так как иначе я могу допустить — как это лучше сказать? — ошибку, которая откроет все карты.

Девушка весело рассмеялась собственной шутке, и очень трудно было бы не поддаться очарованию блеска ее глаз и жизнерадостности ее голоса. Тем не менее герцог слегка нахмурил брови.

— Кроме того, я полагаю, — сказал герцог, — что вам не помешало бы припудрить свои волосы. Любой, кому бы ни поручили ваш розыск, прежде всего обратит внимание на то, что ему известно: рыжие волосы и голубые глаза. Это редкое сочетание привлечет к себе внимание.

— Разумеется! — воскликнула девушка, сложив руки. — Я должна была обязательно додуматься до этого сама.

Я незамедлительно поднимусь наверх и попрошу Дальтона припудрить мне волосы. Это не отнимет у нас много времени.

Герцог извлек золотые часы из жилетного кармана.

— У вас примерно четверть часа, — проговорил он. — Чем раньше мы уедем отсюда, тем лучше.

Девушка даже подпрыгнула от радости. Но потом лицо ее вдруг омрачилось.

— Монсеньор, вы ведь не уедете отсюда без меня, правда? Обещайте мне это, ваша светлость!

В этих словах было что-то трогательное, как будто на какое-то мгновение она усомнилась не только в герцоге, но и во всем, что окружало ее, во всей той хрупкой конструкции, на которой покоилась ее вера.

— Насколько помню, я уже дал слово, что возьму вас с собой в Париж, — заверил девушку герцог.

Беспокойство в ту же секунду бесследно исчезло яз глаз девушки.

— Простите меня, монсеньор, — проговорила она мягко, — даже не знаю, как я могла сказать такую глупость, прошу понять меня, иногда у меня появляется ощущение, как будто все происходящее мне снится. Ведь еще вчера я находилась в монастыре — подавленная, трепещущая перед тем, что ожидало меня в будущем, а сегодня я уже с вами. Все так резко изменилось.