Бежать нельзя остаться - Кира Измайлова

— Помоги господину одеться, — скомандовала Жозефина. — И поживее. Видите ли, — обратилась она уже к Люциусу, — у нас одеваются, должно быть, своеобразно на ваш взгляд, и мы решили, что пока вам будет помогать Этьен. Он старший над нашими домовиками.

— Рад служить, — с церемонностью королевского дворецкого поклонился тот.

— Я вас обожду снаружи и провожу в большую гостиную, — сказала Жозефина и величественно удалилась.

В маггловской одежде — а тут почему-то одевались именно так, — Люциус без посторонней помощи действительно бы запутался. Тем более, она оказалась какой-то не слишком современной, не такой, какую ему доводилось видеть в маггловском Лондоне. Впрочем, выяснение этих странностей можно было отложить и на потом, существовали более насущные проблемы.

— Готовы? — спросила Жозефина, когда он показался на пороге, и придирчиво одернула на Люциусе сюртук. — Быстро загляните в детскую и идемте. Неприлично заставлять дедушку ждать.

Люциус беспрекословно — не в том он был положении, чтобы спорить, — посмотрел через порог в уютную светлую комнату. Наследник сладко спал и выглядел вполне умиротворенным. Почему-то Малфоя очень порадовало то, что суровая Софи где-то нашла старомодную колыбельку, а не уложила Драко в какую-нибудь маггловскую кроватку с решетчатыми бортиками. Мысль о решетках Люциуса с некоторых пор пугала.

— Удостоверились? — спросила Жозефина. — Тогда идемте, нам вниз.

Большая гостиная оказалась действительно большой. Положим, не такой огромной, как парадный зал в Малфой-мэноре, но весьма и весьма внушительной. Ее ярко освещало несколько люстр, свисавших с потолка на потемневших от времени цепях, середину занимал длинный, явно старинный деревянный стол, за которым расположились, как понял Люциус, члены семейства Шанталь.

Во главе стола возвышался, как заснеженная горная вершина, патриарх семьи: мощный кряжистый старик с окладистой седой бородой. На Дамблдора с его притворной слащавостью он не походил ничуть, темные глаза смотрели сурово и прямо. По правую руку от него располагался мужчина помоложе, видимо, наследник, по левую — пожилая дама, очевидно, супруга, тоже седая, статная, со следами былой красоты на лице. Далее, как понял Люциус, рассаживались в строгом иерархическом порядке (даже в доме его деда настолько суровых правил не придерживались, хотя, возможно, сегодня был особый случай). Здесь были мужчины и женщины в возрасте, средних лет, но ни одного ровесника Люциуса, не говоря уж о детях и подростках. Из младшего поколения он увидел одну лишь Катрин, и та обосновалась на самом дальнем конце стола. Ну, верно, принятая в род полукровка, да еще по женской линии… Видимо, ее и допустили сюда исключительно потому, что она была замешана в случившемся.

Все это промелькнуло в его голове и сгинуло.

— Ну-с, представьтесь, молодой человек, — прогудел старик, меряя его взглядом. Он говорил по-английски, но с заметным акцентом.

Без привычной мантии Люциус чувствовал себя раздетым, однако все же собрался с силами и ответил вполне светски:

— Люциус Абраксас Малфой, к вашим услугам. Быть может, вам будет удобнее беседовать по-французски?

— Услуги ваши, юноша, нам покамест ни к чему, это вам, сдается, нужны наши, — перешел на французский старик. — Присаживайтесь-ка, продолжим знакомство… Малфой? Это не из младшей ли ветви французских Малефлуа?

Люциус кивнул, хотя этим родством вовсе не гордился. Старик, однако, остался чем-то доволен и заговорил дальше:

— Значит, я — хозяин поместья, Грегуар Шанталь, это — моя супруга Жанна, а это — старший сын, Льерт. С остальными потом познакомитесь, а то времени у нас, мнится мне, не так уж много.

На Люциусе скрестилось добрых два десятка взглядов, и ему стало совсем уж не по себе.

— Рассказывайте, — велел Грегуар, набивая внушительных размеров трубку и начиная ее раскуривать. — Кто дал вам порт-ключ, я уже знаю, так что переходите сразу к делу. От кого вы драпали сломя голову?

— От Темного лорда, — выговорил Малфой.

— Какого еще лорда? — удивленно приподнял кустистые брови Шанталь.

— Очевидно, здесь… — А собственно, где это «здесь»? — Вы еще не слыхали о нем, но в магической Британии лорд Волдеморт…

— А, на островах, — махнул рукой Грегуар. — Это нас не касается. И не таких видали.

— Боюсь, может и коснуться, — прищурился Люциус. — Одной Британией он не удовлетворится.

— Ну, тогда и посмотрим, — оптимистично сказал Шанталь, пуская клубы дыма. — Так что там этот ваш лорд затеял, и чем лично вы ему не угодили?

— Если позволите, я начну с первой части вопроса… — Малфой помолчал. — Своей целью Лорд ставит возвышение магов над остальным человечеством. Полукровные, сквибы — все они под угрозой. Поэтому я тогда и посоветовал Катрин принять ваше предложение: я уже кое-что знал о его планах… Ну а далее… — Он невольно сглотнул. — Собственно, война уже началась. Идут погромы, убивают и тех, кто Лорду противостоит, даже чистокровных, и магглов — с целью устрашения…

— Ну и бардак там у вас на островах, — попыхивая трубкой, высказался Грегуар. — Так как же вышло, молодой человек, что вы, я так понимаю, не последний человек в свите этого вашего лорда… я прав? Ага. Так вот, почему вы оказались здесь в столь жалком виде, да еще с младенцем на руках? Он что, вашего сына в жертву принести собрался?

— Почти… — Люциус с трудом сглотнул ком в горле и положил руки на колени, чтобы не так заметно было, как они дрожат. — Господин Шанталь… Я… я вряд ли сумею внятно пересказать это. Если бы у вас нашелся думосброс…

— Найдется, как не найтись… Этьен! — щелкнул пальцами тот. Появился уже знакомый домовик. — Думосброс, живо!

Вещь, оказавшаяся на столе почти мгновенно, выглядела настолько нереально старой, что Люциус глазам своим не поверил. Складывалось полное впечатление, что она грубо вытесана из серого камня, а уж размеры…

И тут только он спохватился:

— Господин Шанталь, боюсь, я поторопился… У меня нет палочки.

— Вот молодежь пошла, — покачал тот головой. — Катрин, дай ему свою, что ли…

Малфой сильно сомневался, что с чужой палочкой (да еще странной какой-то, у Катрин, кажется, раньше была другая) у него что-то получится, но кое-как совладал с воспоминаниями.

— Давайте, не толпитесь, по порядку, — приказал Грегуар, а Люциус прикрыл глаза. Он догадывался, как теперь на него станут смотреть…

…Катрин в числе последних допустили к думосбросу, и только тогда она поняла, почему старшие, даже дедушка Грегуар, смотрят на Люциуса с таким странным выражением: во взглядах их сочувствие мешалось с отвращением, омерзением даже, кое у кого — с презрением… Сочувствие, впрочем, преобладало.

Она словно сама побывала там, в просторной, со вкусом обставленной комнате Малфой-мэнора.

Люциус и с супругой любовались спящим наследником. С годами Нарцисса сделалась еще красивее, а в ее взгляде, устремленном на мужа, читалось искреннее чувство. Сам Люциус смотрел на нее с некоторым снисхождением, не более того, а вот на сына — с такой поразительной нежностью, какой сложно было ожидать от высокомерного сноба, каковым его всегда считали.

Катрин даже порадовалась мимоходом: ну, пускай Люциус не любит жену горячо и страстно, зато она его — очень, это заметно…

— Милорд! — услышала она их голоса, когда в комнату вступила темная фигура. — Какая честь для нас видеть вас в этом доме!

— О да, — проговорил холодно тот, кого называли лордом Волдемортом. — Несомненно, вы очень рады видеть меня, мои вернейшие, преданнейшие слуги…

Катрин увидела подобострастно склонившихся перед этим жутковатым типом Малфоев и только вздохнула. Вот была охота спину гнуть!

— Но, боюсь, сегодня я не смогу порадоваться с вами вместе, — произнес Волдеморт. — Я глубоко расстроен тем, что даже такие, как вы, унизились до мелкого, гнусного обмана! Более того, вы попытались обмануть меня!

— О чем вы, милорд?.. — с искренней растерянностью спросил Люциус.

— Она знает, — по-змеиному улыбнулся тот, глядя на Нарциссу. Судя по расширившимся глазам женщины, та и впрямь понимала, о чем идет речь. — Что? Мой скользкий друг, только не говори мне, что твоя женушка сумела провести и тебя!

— Я действительно не понимаю, милорд, — на Малфоя жалко было смотреть. — Нарцисса? В чем дело? Чем ты осмелилась прогневать господина?

— О, это сущий пустяк, — продолжил Волдеморт. — Видишь ли, мой дорогой Люциус, твоя супруга каким-то образом… возможно, от тебя… услышала о неком пророчестве, в котором говорится о ребенке, способном уничтожить меня. Ребенке, который должен родиться на исходе седьмого месяца у тех, кто трижды бросал мне вызов!

Судя по тому, как побледнел Малфой, он всё понял.