Академия создателей, или Шуры-муры в жанре фэнтези - Наталья Косухина

Лекция только-только началась, а группа уже жадно следила за ректором. Все мы знали одно: с восьмого курса начинается постоянная практика, а все лекции у нас ведет лично глава академии.

Фаранар работал только со старшими курсами.

– Каждый год я вижу это голодное выражение на лицах студентов, которые с таким нетерпением ждут практики. А потом, когда учащиеся получают желаемое, голод сменяет мука…

Мы все переглянулись: от слов преподавателя становилось не по себе. Лабораторные, соревнования и поединки у нас проводились и раньше, но их было намного меньше теории, и вот теперь, когда все изменится, нас хотят напугать.

Ну уж нет. Больше чем уверена, что каждый мой, по сути, соперник уже заказал или, если доходы не позволяли шиковать, приобрел дополнительный гардероб для практических занятий, показывающий всем окружающим статус учащегося.

И пусть академия провозглашала на своей территории равенство, каждый из нас знал, где чье место.

Пока мы обменивались взглядами, ректор, наблюдая за нами, посмеивался.

– Раз все такие смелые и решительные, предлагаю любому добровольцу выйти и опуститься в пустоту. Именно там начинается создание миров и вселенных. Ну, кто смелый?

Мы все затаили дыхание, не решаясь поднять руку. Столько времени хотели заняться чем-то серьезным, а не зубрежкой, и теперь можно…

– Если ни у кого нет энтузиазма, пойдет Элаи. На данный момент она самая сильная, вот и покажет вам пример.

Я не сразу поняла, что сказал Фаранар, пока Каси не толкнул меня в бок. Оставив перчатки на столе, я, еле переставляя негнущиеся от волнения ноги, двинулась вперед. В наступившей гнетущей тишине шелк моего платья по ступеням кафедры шуршал неестественно громко.

– Ну же… Пустота не кусается. Может помотать, испытать, но ничего серьезного.

Услышав такое, я непроизвольно сделала шаг назад. В ответ Фаранар, хмыкнув, взял меня за руку и подвел к колодцу, который, повинуясь его воле, вырос прямо рядом с кафедрой.

Я же удивленно взглянула на преподавателя. Вроде пожилой мужчина, но в руках чувствовалась недюжинная сила, а в движениях – легкость и стремительность.

Впрочем, порой создателя одолевала старческая ломота в костях, и он начинал хромать, словно не выдерживая тяжкой ноши.

– А теперь послушай меня внимательно, Элаи. Кладешь руки на колодец и расслабляешься, потом выпускаешь силу, но по чуть-чуть, пока не получишь ответного отклика. Понятно?

– Э-э-э… – посмотрела я в живые, наполненные силой и внутренней волей глаза ректора.

– Без «э-э-э». Давай, нужно пробовать, а я, если что, подстрахую.

Последние слова вселили в меня уверенность, и я, отбросив лишние сомнения, шагнула вперед, положив руки куда было сказано. Прикрыв глаза и попробовав расслабиться, я начала понемногу отпускать силу – вроде все шло по плану.

Вокруг меня словно закружился незримый магический «ветерок» – такой родной, живой, все ускоряясь и расширяясь во все стороны. Пульсируя.

И пришел отклик, как и предупредил Фаранар. Сначала что-то дрогнуло внутри меня, опасаясь неизвестного. А затем будто из ниоткуда возникшая черная субстанция двинулась навстречу, и мне захотелось сбежать, не соприкасаться с ней.

– Элаи! – донесся крик ректора, и моя сила вырвалась из-под контроля, закружив меня в вихре магии вперемешку с пустотой.

Я оказалась беспомощна, потерялась в этом магическом хаосе и ничего не могла сделать, когда со стороны что-то теплое коснулось меня. Обволакивая, защищая, предоставляя возможность опереться на что-то надежное и несокрушимое.

Еще не понимая, что это, не видя своего спасения, я потянулась к живительному ручейку стабильности, и моя магия объединилась с чужой… нет, не так… с удивительно доброй и родной.

Наши силы сплетались, тянулись друг к другу, сливались и вместе помогли мне и пустоте понять друг друга. И едва это случилось, я забыла обо всех глупых страхах, об опасениях и сама потянулась к черной субстанции – пусть пока заискивающе, но уже уверенно и почти без страха, чтобы наладить первый контакт как с более старшим, мудрым будущим другом.

Вынырнула я довольно быстро и, отлепив руки от колодца, ошарашенно заозиралась по сторонам, не в состоянии понять, где я и что со мной. А потом взгляд наткнулся на Фаранара.

Он стоял рядом со мной, почти вплотную. Его серые глаза внимательно и с легким опасением следили за выражением моего лица. А я вспомнила, что произошло, сопоставила факты и покраснела.

Помогая мне, он соединил свою силу с моей. Это очень интимный процесс, да мы словно голые прижимались друг к другу. Нет, еще более интимно.

Прикрыв глаза, я глубоко вздохнула и искоса посмотрела на ректора, нечаянно представив его без одежды. Пусть все еще статный, высокий, но пожилой. Бр-р-р…

Глава академии стоически выдержал мой взгляд, хотя, держу пари, ему было не по себе, и с тяжелым вздохом признался:

– Знаете, Элаи, последние три года будут для меня настоящим испытанием. Ваша сила еще очень строптива, и сейчас… вы чудом поладили с пустотой.

– Да, мне очень повезло, – еще сильнее покраснела я, но тем не менее постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, усилием воли не отводя взгляда.

– Рекомендовал бы вам съездить на выходные домой. Это всегда благотворно сказывается на вашей силе.

Я едва сдержалась, чтобы не поморщиться, и, лишь молча кивнув, направилась к своему месту. А между тем общение с пустотой продолжилось у других студентов.

Каждые десять дней нам давали три выходных, которые мы были вольны провести, как хотим. Обычно я оставалась в академии или отдыхала с друзьями в столице, куда нас в мгновение ока переносил портал.

Однако после пятого курса друзей не осталось, кроме Каси, свою половинку я пока не нашла, а значит, отправиться на три дня к семье не такая уж потеря времени.

Выйдя из портала во дворе замка, я поздоровалась со слугами и направилась в свою комнату. Ужин только через пару часов, так что у меня еще было время привести себя в порядок и настроиться на встречу с родственниками.

Однако моим планам не суждено было сбыться. Едва я приняла душ и надела вечернее платье, как в дверь постучали.

– Войдите, – пригласила я, думая, что это служанка, но вошла жена отца – Аделаида.

– Добрый вечер, я хотела бы поговорить с тобой.

Я встала, проявляя вежливость и уважение.

– Конечно. Вам удобно здесь или, может, выйдем на террасу?

– Пожалуй, лучше терраса. Сейчас прекрасная погода и нет смысла сидеть в четырех стенах.

Кивнув, я направилась за хозяйкой дома на одно из моих любимых мест в родовом замке. С террасы открывался вид на море, которое не имело границ и падало в пустоту, из нее же и возрождаясь.

Присев на диванчик, я настороженно посмотрела на Аделаиду.

Моя мачеха – довольно высокая стройная женщина с невероятно прямой осанкой. Красивые гордые черты лица, чувственные, чуть полноватые губы с немного скорбно опущенными уголками. Собранные в высокий хвост гладкие темные волосы открывали умный лоб и изящную линию шеи и плеч, красоту которых демонстрировало и открытое, облегающее до бедер, шелковое платье бордового цвета.

Ее карие глаза сейчас сверкали от волнения почище сложных украшений, созданных сильной магией. И этот факт дал понять: меня ждет неприятный разговор.

– Я спрошу тебя о личном. Ты не моя дочь, и мне не совсем комфортно говорить с тобой об этом, но я должна выполнить свой долг.

– А может, не стоит?..

Но мачеха лишь качнула головой, присаживаясь рядом.

– Ты знаешь, что мы с твоим отцом знали друг друга задолго до свадьбы. И… я, как и он, предполагала, что мы можем быть половинками друг друга.

Услышав об этом, я не удержалась и вскочила, хватая ртом воздух.

– Немыслимо. Уверена, батюшка не поступил бы опрометчиво, если бы предполагал…

– В молодости он был бунтарем с очень непростым характером. – Слова Аделаиде, как и мне, давались непросто. – И изменился он после твоего рождения. Ты очень, очень похожа на него в молодости, и, глядя на тебя, мне неприятно вспоминать то время.

Представив отца, каким я его знала, мне было сложно найти схожесть между нами, сложно вообразить его другим.

– Может быть, со стороны… – осторожно начала я.

– Вот о чем я и говорила, – устало прикрыв глаза, сообщила мачеха. – Упрямая, недоверчивая и бескомпромиссная натура. Только тебя смягчает пол и положение. Он же был наследником рода. Я не была в восторге от твоего существования, но долгие годы достойно выполняла свой долг. Тебе не в чем меня упрекнуть.

Может, и не в чем, только мне не хватало все это время любви. Впрочем, в моем положении нужно радоваться малому. Опустив глаза и сжав кулаки на коленях, я все же искренне произнесла:

– Благодарю вас.

– Теперь я должна выполнить свою последнюю обязанность и выдать тебя замуж.

Услышав это, я едва не застонала. Такую деликатную тему можно доверить самому близкому человеку – матери, а вместо этого направлять меня будет Аделаида. Что ж мне так везет-то?!