Тысячи ночей у открытого окна - Монро Мэри Элис

Безоблачное небо сияло лазурью. Благоухающие лепестки весенних яблонь облетели и теперь усеивали покрытые плиткой дорожки. В дальнем конце сада крошечные светло-зеленые бутончики уже виднелись на побегах глицинии, которые, словно змеи, вились по старым кирпичным стенам. Джек резко остановился на пороге, к своему удивлению, обнаружив в саду двух маленьких детишек, которые увлеченно трудились, как весенние пчелки, пытаясь, видимо, отчистить старый фонтан.

Девочка была старше мальчика года на два и, видимо, руководила процессом. Она восседала на шаткой деревянной лестнице и до блеска начищала лицо бронзового мальчика, одновременно отдавая распоряжения мальчугану, который, вероятно, был ее братом. Несмотря на хрупкость и ангелоподобное бледное личико, она вела себя как заправский сержант-инструктор, при этом, пожалуй, самый эффективный из всех, кого ему случалось видеть.

Мальчик был полной ее противоположностью и казался очень покладистым, безропотно выполняя все ее приказания. Это был худенький бледный ребенок с огромными глазами на бледном лице и взъерошенными волосами, которые торчали в разные стороны, что делало его личико совсем крошечным. Оглядев сад, Джек с удивлением понял, что дети неплохо поработали. На покрытых плиткой дорожках виднелись пятна грязи – свидетельства неравной борьбы между цепкими сорняками и маленькими упрямыми пальчиками. Да, они достигли немалого успеха, но при виде густых зарослей плюща, побеги которого даже кирпич заставляли покрываться трещинами, он вздохнул. Чтобы привести этот заброшенный сад в порядок, надо победить в этой войне с зеленными завоевателями, и победа может быть нелегкой.

Джек улыбнулся, догадавшись, что это, наверное, двое американских ребятишек, по поводу которых так беспокоилась миссис Ллойд, опасаясь, что они поцарапают мебель. Он любил детей и предпочитал общаться с ними, а не со взрослыми. В округе их было не так много, и ему не хватало детских криков и смеха на улице, веселых дворовых игр. Но эти двое вели себя гораздо тише, чем большинство ребятишек. Ему пришлось прислушаться, чтобы понять, о чем они говорят.

– А мальчик симпатичный, – сказала девчушка, по-прежнему протирая лицо бронзовой статуи. – Интересно, кто это?

Джек вышел в залитый солнечными лучами сад.

– Это Питер Пэн, – ответил он.

Девочка ахнула и тут же смущенно отвернулась, проверяя, на месте ли брат. Он стоял у фонтана в застывшей позе, как и бронзовая статуя, а глаза его округлились от страха.

– Вы кто? – испуганно спросила девочка.

Джек старался идти как можно медленнее, боясь напугать их еще больше.

– Я ваш сосед, – сказал он как можно более спокойным голосом. – Меня зовут Джек Грэхем. – Дети молчали. – А как вас зовут?

Девочка наклонила голову, изучая его подозрительным взглядом. Он улыбнулся, чтобы растопить лед недоверия.

Однако подобная благожелательность ее не убедила.

– Мне нельзя разговаривать с незнакомыми людьми.

– Я вовсе не незнакомый, – постарался разрядить обстановку Джек. – Живу на первом этаже. Между прочим, это и мой садик.

Девочка сощурила глаза.

– Мама сказала, что мы можем почистить фонтан. – Она говорила вызывающим тоном, словно провоцируя его на возражения.

– Вы делаете замечательное дело. – Джек продолжал медленно идти по направлению к фонтану, тихонько насвистывая.

– Знаете, – сказал он, указывая на кучу мокрых гнилых листьев на камнях, – там, наверное, полно отличных жирных дождевых червяков. Если вы не собираетесь использовать их как наживку на рыбалке, я, пожалуй, верну их в землю. Червяки очень полезны для сада.

– Правда? – Девчушка повернулась к брату, ухватившись за лестницу покрепче, чтобы не упасть. – Том, – повелительным голосом произнесла она, – иди, перебери эти кучи листьев и вытащи оттуда червяков.

Том нахмурился и покачал головой.

Девочка потерла лоб.

– Совсем забыла. Он боится насекомых. И червяков тоже.

– Черви – друзья человека, – как можно дружелюбнее произнес Джек и, подойдя к кучам листьев, вытащил оттуда несколько отборных розовых червей и бросил их на взрыхленную трудами детей землю. Вытирая руки о штаны, он снова подумал, насколько живописна старая кирпичная стена, полукругом окружавшая сад. В нескольких местах желтые и лиловые крокусы – явно остатки прежнего великолепия, пробивались сквозь сорняки, весело подставляя яркие лепестки весеннему солнцу.

– Понимаете, мне всегда хотелось навести здесь порядок, но я никак не мог найти для этого времени. Всегда слишком занят. Замечательно, что вы за это взялись. Что же вы собираетесь здесь посадить? Надеюсь, помидоры?

– Вовсе нет. Здесь будут цветы. Очень много цветов.

– Мне следовало бы догадаться, – притворно сокрушался Джек. – Просто очень хотелось больших сочных помидоров, которые растут у нас на Среднем Западе. Впрочем, не беда. Цветы будут отлично смотреться рядом с фонтаном. Интересно, – добавил он, касаясь изящной резной чаши фонтана и наклоняясь, чтобы получше рассмотреть трубы, – может, мне удастся сделать так, чтобы эта штука снова заработала. Я ведь мастер на все руки.

Из глаз девчушки исчезло сомнение, и на ее лице расцвела солнечная улыбка.

– Правда? Как здорово, правда, Том!

Том же, напротив, сощурился так, что глаза его превратились в узенькие щелки, всем своим видом изображая недоверие, а затем поспешно спрятался за непомерно разросшийся самшитовый куст. За ветками, покрытыми блестящими листьями, были видны лишь пара грязных кроссовок и костлявые коленки мальчишки.

– Сдается мне, что я ему не очень нравлюсь. – Джек сокрушенно пожал плечами.

– Не обращайте внимания. Он никогда не разговаривает с незнакомыми людьми.

– В любом случае нам надо попытаться это исправить, правда? – Джек подбоченился и некоторое время пребывал в раздумье. – Что надо сделать, чтобы больше не быть для вас незнакомцем? Полагаю, в конце концов нам придется все время друг с другом сталкиваться, ведь у нас один сад на всех. И лето-то уже не за горами.

Девочка прикусила губу.

– Надо спросить разрешение у мамы. Она не хочет, чтобы мы разговаривали с кем-то, кого она не знает.

– А-а, тогда понятно. Похвальная осторожность.

– Конечно. Ей приходится быть осторожной.

– Почему?

Девочка замолчала, крепко сжав губы.

Джек не стал настаивать на ответе.

– А можно мне поговорить с твоей мамой?

Она кивнула, потом подняла голову и, крепко держась за деревянную лестницу, громко прокричала:

– Ма-а-ам!

– Надеюсь, это поможет, – пробормотал Джек. Он оглянулся на Тома, который осторожно выглядывал из-за куста. Но как только их глаза встретились, Том мгновенно снова нырнул в свое убежище. Джек подумал, что это выглядит слишком забавно, чтобы раздражать.

Через минуту из задней двери выскочила женщина. Ее лицо было бледным от страха, с губки, которую она сжимала в руке, стекали мыльные струи. Она была миниатюрной, как и ее дети, с очень светлыми волосами, стянутыми в кривой хвостик. Джинсы ее были закатаны до половины икр, и в целом она выглядела очень по-детски – ненамного старше своей дочки. Сущая серая мышка, но настроенная очень решительно.

Миссис О’Нил обладала изящной гибкой фигуркой, прямым веснушчатым носиком с точеными ноздрями, которые раздувались, как у прекрасной грациозной львицы, которая торопилась защитить своих детей. Казалось, от нее летят искры. О нет, подумал Джек, это далеко не серая мышка.

– Что случилось, Мэдди? – спросила она, ее голубые глаза сверкали, когда она осматривала сад. – А где Том?

Мальчик вышел из-за самшитового куста и стоял, уставившись в землю.

– Мы… мы просто хотели познакомить тебя с нашим новым соседом, – смущенно объяснила девочка. Было очевидно, что она вовсе не желала до такой степени испугать мать.

На лице женщины появилось выражение глубокого облегчения. Она расплылась в улыбке, нежно глядя на детей. Затем заметила Джека, стоявшего у сарая, и настороженность вернулась. Джек подумал, что, судя по ее жесткому подозрительному взгляду, он либо смахивает на серийного убийцу, зарубившего топором нескольких человек, либо его волнистые волосы торчат в разные стороны самым неподобающим образом, и на всякий случай пригладил их пятерней.